Marvazi 1950. Sharâf al-Zaman Tahir Marvazi on China, the Turks and India. Ed., trans. V.F. Minorsky. London.

Menander 1903. Excerpta de Legationibus. Ed. de Boor. Berlin.

Minorsky V. 1948. Tamîm ibn Bahr’s journey to the Uyghurs. Bulletin of the School of Oriental and African Studies, vol. 13.

Minorsky V. 1970. Hudûd al-’Âlam. Trans, commentary. 2^nd ed. London.

Neméth Gy. 1930. A honfoglalô magyarsâg kialakulâsa. Budapest.

Németh Gy. 1940. Die Volksname quman und qûn. Kôrôsi Csoma Archivum,vol. 3.

Nicephorus. 1889. Opuscula historica. Ed. C. De Boor. Leipzig, reprint: New York, 1975.

Pelliot P. 1920. A propos des Comans. Journal Asiatique, vol. 15.

Petachia 1856. The Travels of Rabbi Petachia of Ratisbon, Ed. trans. A. Benisch. London.

Priskos 1903. Excerpta de Legationibus. Ed. C. De Boor. Berlin.

Pritsak O. 1951. Von den Karluk zu den Qarachoniden. Zeitschrift der Deutschen Morgenlandischen Gesellschaft, Bd. 101.

Pritsak O. 1953. Untergang des Reiches des Oguzischen yabgu. Fuad Kôprülü Armagam. Ed. O. Turan, H. Eren. Istanbul.

Pritsak O. 1955. Die bulgarische Fiirstenliste und die Sprache der Protobulgaren. Wiesbaden.

Pritsak O. 1981. The Origin of Rus. Vol. L Cambridge, Mass.

Pritsak O. 1982. The Polovcians and Rus. Archivum Eurasiae Medii Aevi, vol. 2.

Procopius. 1928. History of the Wars. Ed. trans. H.B. Dewing. Cambridge, Mass.-London (Loeb Classical Library, vol. 5).

Qauxč’išvili S. (ed.). 1955. K’art’lis C’xovreba, I. Tbilisi.

Qauxč’išvili S. (ed.). 1959. K’art’lis C’xovreba, II. Tbilisi.

Râsonyi L. 1981. Hidâk a Dunân. Budapest.

Sagan E. 1985. At the Dawn of Tyranny. The Origins of Individualism,Political Oppression and the State. New York.

Simon Kéza. 1937. Scriptores Rerum Hungaricarum. Ed. E. Szentpétery et al.

Sinor D. 1946-47. Autour d’une migration de peuples au V^e siècle. Journal Asiatique, vol. 235, p. 1–78.

Sinor D. 1972. Horse and Pasture in Inner Asian History. Oriens Extremus, vol. 19, p. 171–183.

Sinor D. 1981. Inner Asian Warriors. Journal of the American Oriental Society, 101/2.

Sotoodeh M. (ed.). 1962. Hudûd al-’Âlam. Tehran.

SümerO. 1980. Oguzlar. Istanbul.

Theophanes. 1883. Chronographia. Ed. C. De Boor. Leipzig, reprint: Hildesheim, 1963.

Uzunçarçili I.H. 1984. Osmanli Devleti Teçkilâtina Medhal. 3d ed. Ankara.

Van der Wyngaert A. (ed.). 1929. Sinica Franciscana, I. Itinera et relationes fratrum minorum saeculi XIII et XIV. Quaracchi-Firenze.

Ying-shih Yü. 1967. Trade and Expansion in Han China. Berkeley: University of California Press.

Златарски В. 1918, 1927. История на българската държава през средните векове. Sofia (reprint 1970, vol. 1).

Монголы в мир-системной истории[24]

Данная статья является кратким изложением моих размышлений о роли монголов в мир-системной истории и опирается на результаты моей совместной работы с К. Чейз-Данном [Chase-Dunn, Hall 1997], а также содержит выкладки из моих предыдущих исследований. Для краткости я представляю в виде аксиом несколько утверждений, получивших достаточное теоретическое основание в других исследованиях. Я также хочу отметить, что основной интерес для меня представляют не столько сами монголы, сколько понимание того, как мир-системы формируются, изменяются, сливаются, сокращаются и каким образом они включают в себя другие народы, территории и мир-системы. Моим основным утверждением будет то, что монголы и в целом степные скотоводы сыграли основные роли в разрастании мир-систем, окружающих степи Центральной Азии. Кроме того, изучение и исследование этих ролей дает особую возможность для понимания того, каким образом изменяются мир-системы и какие жизненно важные, хотя нередко и невидимые, роли играли народы без государства в процессах социального изменения мировой истории.

Я начинаю свой анализ с краткого напоминания о том, что есть анализ мир-систем, выделяя недавние попытки расширить изначальную парадигму И. Валлерстайна на докапиталистический период, т. е. до 1500 г. н. э. Затем перехожу к краткому анализу роли центрально-азиатских кочевников в истории Афро-евразийской мир-системы, концентрируя свое внимание на монголах. Завершится статья некоторыми размышлениями о том, куда же приведет нас дальнейшее исследование, а также обсуждением некоторых насущных теоретических и эмпирических вопросов.

Я ссылаюсь на анализ мир-систем как на перспективу или парадигму в том виде, в котором ее понимает Т. Кун, а не на теорию [Kuhn 1970; 1977]. Вкратце, парадигма является более общей, нежели теория. Это набор предположений, которые направляют проблемы и развитие многих родственных, но соперничающих теорий. Ошибочное принятие мир-системного анализа за теорию, а не парадигму заставило многих ученых предположить, что ранние работы И. Валлерстайна охватывали всю «теорию». В то время как мир-системная мысль продвинулась намного дальше Валлерстайновских изначальных формулировок, многие из основных предположений происходят из его ранних работ[25].

Использования термина «мир» в мир-системах в последние десятилетия несколько сбивает с толку. Часто оно видится как синоним «глобального». Однако оно более относится к независимой, внутренне когерентной единице социальной организации. Говоря словами Валлерстайна: «Моя мир-система не есть система в мире или система мира. Это система, которая сама по себе — мир» [Wallerstein 1993b, p. 294].

Таким образом, мир-система является фундаментальной единицей анализа, в которой должны анализироваться все остальные социальные процессы и структуры. Это, однако, не есть утверждение о том, что анализ мир-систем вытесняет и замещает все остальные типы социального анализа. Напротив, это заявка необходимого, но еще далеко не достаточного требования для любого социального анализа. Таким образом, все социальные процессы происходят в определенное время и в определенном месте и позиции внутри мир-системы. Этот контекст является необходимой частью понимания любого социального процесса.

Для Валлерстайна существуют три основных типа мир-систем: мир-экономики, мир-империи и мини-системы. Мир-экономика состоит из государств, торгующих, соперничающих и воюющих друг с другом. Мир-империя — результат политического объединения одним государством других, обычно путем завоевания. Мир-экономики и мир-империи часто являются разными историческими фазами одной и той же системы. Мир-империя может распасться вследствие различных факторов, таких, как, к примеру, династический или экологический кризис. В этом случае обычно иное государство, нередко полупериферийное, милитаризированное, завоевывает остальные и создает другую мир-империю [Chase-Dunn, Hall 1997, гл. 5]. Валлерстайн также утверждает, что современная мир-система уникальна потому, что, будучи построенной на капитализме, она не стала мир-империей, но из подобных систем стала первой действительно глобальной.

Эта «современная мир-система» развилась в Западной Европе в течение «длинного шестнадцатого века» (1450–1640 гг.). Раннекапиталистические купцы нуждались в рабочей силе, сырье и рынках. Эти потребности стали движителем расширения торговых коммуникаций и колонизации многих районов мира. Экспансия была длительной, но подверженной циклическим ритмам, что является основным качеством мир-системы. Современная мир-система основывалась на разделении труда и состояла из: (1) стран ядра, имеющих развитое индустриальное производство и системы распределения, обладающих сильным государством, буржуазией и крупным рабочим классом; (2) периферийных районов и стран, специализирующихся на добыче сырья и имеющих слабое государственное устройство, малое количество буржуазии и много крестьян; (3) полупериферийные страны, экономически, социально и политически являющиеся промежуточным звеном между первыми и вторыми. Их социальные структуры находятся либо в состоянии транзита, либо имеют смешанную природу.