— Чтобы ответить на этот вопрос нужно собрать информацию. Назовёшь свою фамилию, отличительные черты и признаки, по которым можно найти твоих родственников? — В галактике существовало столь же много разных форм аристократии, сколь и уникальных социумов, так что этот вопрос был не лишён смысла. Та же Империя Гердеон, на территории которой и обнаружился Артур, сохраняла в себе не одну религию, не один вид управленческих иерархий и полтора десятка сводов традиций, которые были признаны вполне официально.

— Я младший сын рода Прайдиктас, Артур Прайдиктас. Наш символ — это фея. — Малец достал ту самую фигурку феи, которую он хотел “принести в жертву” и, видимо, тем самым разорвать одну из нитей, связывающих его с семьёй.

— Тереза, ты всё слышала. — Хирако даже не стал отдавать полноценный приказ, посчитав, что продвинутый и осознавший себя искусственный интеллект, постоянно присутствующий рядом, и сам всё понимает. — Как только выйдем из подпространства, если будет устойчивая связь — получим какую-то информацию. А до этого момента нам придётся многое обсудить, Артур. Вопросы?

— Вопросов нет! — Настроение мальца определённо пошло вверх, что не могло не радовать коммодора. Вопрос был лишь в том, что обо всём этом скажет Про, который не факт, что проникнется судьбой одарённого ребёнка. Если бы он был сиротой без роду и племени, то вопросов бы не возникло, но вот отпрыск некоей фамилии, вынужденной прятать своих детей по приютам…

Уверенности у Хирако не было, но он намеревался сделать всё для того, чтобы малец оказался как можно более ценным активом. А вот что для этого можно было сделать — ещё один вопрос, на который коммодор собирался ответить за время, проведённое в пути до Каюрри…

Каюрри-2, инит-аграрная планета, Внешние регионы.

60883 год от падения Социума.

— Господин Мартирис. — Невысокий, облачённый в полностью закрывающий тело бесформенный комбинезон разумный склонил голову перед голограммой своего владыки. Немало времени ушло на организацию защищённого и тщательно замаскированного канала связи, но оно того стоило: об интересующих его вопросах наместник предпочитал слушать лично, а не черпать информацию из сухих строк донесений. — Мне удалось наладить нестабильный канал связи. Он активируется каждые три-четыре местных дня на четыре-пять часов. К сожалению, большего добиться практически невозможно. Кто бы ни стоял за лордом этой планеты, требования к безопасности у него невообразимые. На данный момент работать здесь не проще, чем в дворцовых комплексах членов императорской семьи.

Голдианец, внимательно вслушивающийся в каждое слово подчинённого, не сразу скрыл прорезавшееся на лице удивление. Он был готов услышать что угодно вплоть до того, что эта наглая Автономия окажется фигурой гегемонов с другого края галактики, но беседа началась не с этого. А это о чём-то, да говорило, ведь расставлять приоритеты один из лучших доверенных агентов наместника звёздного царства Вендикт умел даже лучше своего господина. Полагаясь на сверхъестественное чутьё, он чудесным образом избегал любых, даже самых незначительных опасностей и угроз, за что и ценился вопреки недостаточным для такой работы практическим навыкам.

— Чем обеспечена эта защищённость?

— Тотальным контролем, господин. Все ретрансляторы принадлежат правительству, и даже внутрисистемная сеть целиком и полностью развёрнута на их мощностях. Согласно местным законам, даже граждане Каюрри не имеют права открывать доступ к публичным ресурсам, расположенным на неофициальных серверах. За этим следят особенно тщательно. Блокируются и внешние системы связи прибывающих на планету кораблей — связаться с кем-то они могут только с дозволения всё того же правительства. — Принёсший дурные вести разумный ещё ниже склонил голову. — Подобный контроль распространяется на все сферы до единой. И ничего нового, что указывало бы на причастность сил извне, я не обнаружил. Тем не менее, самостоятельно добиться такого... Это за гранью возможностей даже слаженной команды гениальных разумных.

На этот раз Магна Мартирис серьёзно задумался, представляя себе риски и потенциальные возможности, которыми можно обзавестись в случае успеха. С одной стороны, информация о будущей Автономии необходима, как необходимы и рычаги давления на неё, но с другой — риск потерять уникального агента вместе со всей его командой. О том, что те его выдадут, Мартирис и не думал — благо, в обеспечение фанатичной преданности ключевых фигур в своё время было вложено достаточно средств, а дополнительные инструменты защиты от допросов в любой их форме гарантировали, что даже сломленные разумные не скажут ничего лишнего. Контролирующие имплантаты были невероятно надёжными, хоть порой и давали обидные осечки.

Так или иначе, но наместнику требовалось решить всё здесь и сейчас, так как время работы канала связи требовалось агенту для решения прочих вопросов, не менее важных, чем отчёт перед господином.

— Вкратце изложи, чем Каюрри примечательна, и на что следует обратить внимание моим аналитикам. Детальную развёртку по всем пунктам пришлёшь позже.

— Так точно, господин. — Несмотря на эту попытку потянуть время, разумному всё равно потребовалось ещё несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. — На Каюрри функционирует собственный исследовательский центр, в который активно привлекаются потенциально ценные кадры со всей галактики. Отбор жёсткий, берут не всех, даже если как специалист разумный выше всяких похвал. Огромное количество дроидов и вычислительных центров разных направленностей, фактически планету можно назвать машинным миром, до того их здесь много. Но о большей их части разумные даже не подозревают, так как столь активное использование машин тщательно скрывается. Имеются определённые успехи в разработке своих боевых единиц, как уникальных, так и собираемых на основе гражданских моделей. К первым можно отнести уже используемые и производимые примитивные роевые МЛА, прототипы горнопроходческих дроидов и дроидов-патрульных. Ко вторым — малые корабли-носители и разрабатываемые схему для перестройки гражданских яхт и бригов в брандеры…

— Брандеры и роевые МЛА, говоришь?.. — Глаза Мартириса недобро блеснули. — Если это не попытка нас дезинформировать, то Каюрри едва ли является марионеткой наших соседей, близких или далёких. Но вот дроиды… С какой вероятностью их лорд серьёзно нарушает положения об ограничении машин?

— Моё личное мнение — он это точно делает, господин. Прямых доказательств нет, но темп развития и методы управления планетой на это косвенно указывают. Вполне возможно, что разумные, задействованные в административном, научном и военном аппаратах по большей части просто ширма, призванная замаскировать работу “свободных” вычислительных центров. — Агент замолчал, удостоверился в том, что у его господина не возникло не терпящих отлагательств вопросов, и продолжил. — Во время сбора информации отчётливо заметно, сколь мало известно даже высокопоставленным разумным. Под вопросом только источник получения специализированных программ.

— В галактике достаточно государств и отдельных разумных, могущих всё это предоставить за скромную плату. А учитывая тот факт, что впервые их лорд, Про, если не ошибаюсь, появился у Каюрри на крейсере андайрианцев… — Наместник выдохнул и опустил веки, простояв так пару секунд. — Это о многом говорит. Я повышаю категорию миссии до первой, расширяю твои полномочия, а так же дозволяю использовать ресурсы сверх нормы. Но ожидаю, что о Каюрри у нас будут самые полные и точные данные.

— Благодарю за оказанное доверие! — Агент упал на одно колено, уперев кулак в пол. — Вы можете на меня рассчитывать, господин!

— Я знаю, Апостол, я знаю. Конец связи.

— Корабли? — Хирако, сложив руки за спиной и косясь одним глазом на выведенные на дисплей данные, только что полученные с Каюрри, хмурился, задавая всему помещению весьма мрачную атмосферу. — Про, ты уверен в этом? Да, на фоне войны никто не попрекнёт маленькую планетку за попытки обеспечить себе хотя бы видимость безопасности, но фактически это нам не поможет, только навредит. Сейчас мы, если говорить честно, слишком мелкая сошка, для расправы над которой хватит и одного подразделения самой обычной армады, коих у любого гегемона — сотни. О нас знают, за нами наблюдают, но действовать не станут по вполне понятным причинам: это бессмысленно, мы слишком далеко от основной линии соприкосновения. Но всё может поменяться, как только какой-нибудь престарелый адмирал, просидевший полвека в штабе, посчитает наши телодвижения угрозой для себя.