— Что? — опешил я.

— Вы должны раздеться. Оставить прошлую жизнь и сделать шаг в новую.

— Шутки у вас…

— Это не шутки, — перебил меня священник. — Вы должны пройти помазание. И вы сделаете или по доброй воле или мы вынуждены будем обратиться за помощью.

Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, я посмотрел на священника и стал стягивать с себя одежду.

— Полостью, — добавил служитель, когда я остался в одних трусах.

Бросив на него злой взгляд, я стянул с себя последний элемент одежды.

Подбежавший молодой человек, схватив мою одежду в охапку, быстро ретировался.

— А… — заикнулся я.

— Молитва, — перебил меня святой отец.

Перед ним выставили небольшую табуретку, на которую положили красную подушку, на которой лежала корона.

Взяв в руки кадило, он начал говорить молитву, кружа вокруг короны.

А ко мне подошли ещё двое священников и начали насаживать на мои волосы масло.

После чего на меня накинули красный плащ.

— Мы закончили государь.

— И я вот так пойду? — хмуро произнёс я, кутаясь в плащ.

— Нас это не волнует. До встречи на балу, — хмыкнул священник разворачиваясь.

— Одежда у Юли, в пакете. Оденешься и мы продолжим, — произнёс Кочубей, подходя ко мне.

Выругавшись, я злой дошёл до Оболенской, которая, смеясь протянула мне пакет.

— Помочь? — хихикнула она.

— Плащик лучше подержи, — зло произнёс я, роясь в пакете.

Там нашлась белоснежная рубашка, синие брюки и туфли.

Юля растянула плащ, как простынь и не переставала хихикать до тех пор, пока я не закончил с каждой.

Выйдя из собора и усевшись внутрь карету, в которой сняли верх, превратив её в кабриолет, мы направились дальше по городу.

— Сереж не забывай махать рукой. Людям нравится внимание, — прошептала девушка, не переставая размахивать руками.

На тротуаре выстроились сотни и тысячи людей. Которые радостно улюлюкали и визжали, когда мы проезжали мимо них.

А мне же было страшно.

Не знаю почему, но в памяти всплыло убийство Кеннеди и я машинально старался стать ниже и не заметней, пытаясь контролировать все крыши, которые я видел перед собой.

— Серёжа!

— Что? — нервно воскликнул я, отрываясь от очередного здания.

— Рукой помаши.

— А, да! — кивнул я.

Коронация проходила в огромном, величественном зале. По углам были плетёные зелёные лозы, персики и другие фрукты, символизирующие процветание и плодородие.

Войдя внутрь, я с улыбкой смотрел на людей, которые выстроились в зале и с интересом изучали меня.

Ну здравствуйте, пауки и змеи.

В глубине дала, находилось около десяти музыкантов, которые при моём появлении заиграли гимн страны. Под звук, которого я направился к трону.

За ним, красным бархатным креслом, стояла статуя Петра первого.

Основателя и первого правителя Российской империи.

Подойдя к трону и обойдя по пути корону, я, склонившись в поклоне, постоял пару секунд в этом положении, отдавая дань первому императору.

Развернувшись, я подошёл к своей короне, которая находится на специальной подставке перед троном. Взяв её в руки и медленно надел на голову.

Зал сразу же погрузился в аплодисменты. Приветствуя нового императора.

После того как корона была надета, я занял своё место на троне и по бокам от меня выстроились министры и военачальники, которые играют важную роль в правлении империи.

Вильгельм и Медичи. Кочубей и Печкин. Там же встал Демидов. Многие мне были незнакомы. И о них я знал, что это люди Николая. С которыми я буду говорить позже и искать возможные замены.

Несколько часов, сидя неподвижно на троне, я смотрел, как к трону подходят по одному или целой семьёй люди, склоняются в поклоне и отходят дальше, уступая место следующим.

Проследив, как последний гость уходит через боковую дверь, я радостно вскочил на ноги и потянулся.

— Какое же оно неудобное! — воскликнул я.

— Дело привычки, — подводка плечами Кирилл Борисович. — Теперь вам нужно на улицу. Встретится с народом. Выйдете по красной дорожке, постоите и обратно.

— Когда же это закончится всё? — устало вздохнул я

Взойдя на трибуну, обитую красным шёлком

Я повернулся лицом к массе народа, наполняющей площадь перед дворцом и троекратным наклонением головы приветствовал своих верноподданных. Восторг народа в эту минуту не знал границ: громкие крики огласили воздух, шапки полетели вверх; незнакомые между собой люди обнимались и многие плакали от избытка радости.

Постояв несколько минут я, махнув толпе рукой, спустился вниз и направился внутрь дворца.

Длинный день был близок к завершению. Осталось отсидеть пару часов застолья и можно пойти спать со спокойной душой.

К моменту, когда я вошёл в зал, гости уже заняли свои места за столами.

Дружно встав при моём появление и дождавшись, когда я займу трон. Они вернулись на свои места и продолжили прерванные разговоры.

Пройдя мимо столов, я уставился на радостную Оболенскую, сидевшую возле пустующего трона.

Стерва. Бесит. Но какая красивая! Но как же бесит… Какого фига я не позаботился уточнить это раньше.

Сев за стол, я, глотнув из бокала, сморщился. В нём оказалась какая-то кислятина. Нужно было отправить пару человек на свои виноградники.

Банкет длился уже час, и я с удовольствием смотрел на представления артистов из Большого театра.

Девушки, одетые в сторо-русские сарафаны, с русскими повязками и кокошниками на голове исполняли хоровод.

— Простите за опоздание, но пробки беспощадны даже ко мне. А учитывая какой сегодня день, движение и вовсе стало просто невыносимо.

Резко повернувшись на голос, я от удивления поднялся на ноги.

Этого не может быть.

Нет нет нет.

— Ваше Величество, примите мои поздравления с восхождением на трон, — произнёс Энцо-де Бенедетти, отвешивая шутливый поклон.