— Стой! — крикнул Крюков, бежавший сзади. — Смотри, братки.

Они остановились, оглянулись назад. В центре села шел бой, метались кони.

И вдруг на огороды выскочил всадник на вороном коне и, нахлестывая его, поскакал в их сторону. За ним летел другой всадник, сверкая над головой клинком.

— Ложись, — скомандовал Крюков ребятам.

Конь первого всадника несколько замешкался перед плетнем, не решаясь прыгать через него. Хозяин оглянулся и сильно ожег вороного... Конь заржал и прыгнул через плетень. Он сбился с ритма и сразу не мог набрать скорость, перейти в галоп.

А конь того, с шашкой, птицей махнул через плетень и тут же догнал вороного.

Убегавший человек пытался уклониться от клинка, но преследовавший ударил его сильно, с потягом. Человек повалился с седла вниз головой, стукнулся о землю и перевернулся. Вороной помчался один, тревожно всхрапывая.

— Товарищ Лагутин! — вскочил с земли и заорал во всю мочь Сава. — Товарищ Лагутин! — И бросился навстречу всаднику, заворачивавшему разгоряченного коня.

Зорин не мог сдержать своей бурной радости — кричал, махал руками и подпрыгивал, как мальчишка.

Лагутин вложил шашку в ножны, подъехал к зарубленному бандиту, остановил коня.

— Кто это? — подбежав первым, спросил Сава.

— Сам... Митрясов, — ответил Лагутин и, обернувшись к ребятам, спросил: — Да, орлы, это не вы ль подняли пальбу на краю села?

— Мы, — почти хором ответили они.

— Ну, молодцы! Вот спасибо. Вовремя просигналили. А то было бы хлопот.

Лагутин направил коня в село. Ехал шагом. Сава держался за правое стремя, восторженно заглядывая в лицо комиссару.

На востоке поднималось яркое, ласковое солнце. Над центром села недвижно стояло пыльное облако.

Где-то вдали мелькали всадники, кони, доносились хлопки выстрелов — красноармейцы добивали рассеянную банду.