— Он что, доставал? Скажи честно, он вёл себя, как полный придурок?

Я прикусила нижнюю губу, которая и без того уже была разорвана в клочья, и попыталась игнорировать растущее во мне чувство тошноты.

— Он вёл себя… — Он помогал. Он пугал. Он соблазнял. Он злился. Он был прав. Он был скрытным. Он защищал меня. Спорил со мной. Раздражал. Он был совершенно неотразимым. — нормально.

Сойер развернулся на середине текста и высокомерно поднял бровь, глядя на Фрэнки.

— Она в трех секундах от того, чтобы упасть на колени в знак благодарности. Так что не позволяй ей одурачить тебя.

Фрэнки оглянулась на меня, от нее исходило раздражение.

— Зачем мы вообще дружили с этими двумя идиотами?

Я отступила назад и разочарованно провела рукой по лицу. Прошло несколько часов с тех пор, как пропала Джульетта. Часов. И мы ни на шаг не продвинулись вперёд. В этот момент мы были как собаки, гоняющиеся за собственными хвостами.

— Мне нужно… — я замолчала, когда в мою дверь постучали. Мое сердце подпрыгнуло, ускоряясь, словно в спринте. В моей голове крутились сотни различных вариантов. Полиция? Русские? Джульетта?

Сойер шагнул вперед и открыл дверь, не волнуясь о том, кто был по другую сторону. Мужчина, которого я не знала, вошел в мою квартиру и фамильярно поприветствовал Сойера. Я моргнула, глядя на него, пытаясь заставить его вписаться в мое пространство. Но он не вписывался. Он был самым большим мужчиной, какого я когда-либо видела, с жесткими чертами лица и жесткой внешностью. На нем были выцветшие джинсы и поношенная серая толстовка с капюшоном, подчеркивающая объемистые руки и бочкообразную грудь. На его квадратной челюсти красовалась многодневная щетина, а зеленые глаза были пронзительными, расчетливыми, острыми, как лазер.

Мы с Фрэнки не очень женственно обставили нашу квартиру, но по сравнению с этим мужчиной мы были просто олицетворением, розовых оборок и белого атласа. Ему было не место здесь, среди игрушек Джульетты и кучи разбросанных дизайнерских туфель на шпильках Фрэнки. Он, скорее всего, сломает все, к чему прикоснется.

— Это Кейдж, — сказал Сойер комнате. — Мой друг.

Кейдж. Имя показалось мне знакомым. Джош Кейдж.

— Частный детектив. — Это было обвинение, оскорбление. Это был человек, который следил за мной в течение четырех лет, пока Сойер не мог сюда приехать. Человек, который передавал Сойеру всю информацию обо мне, чтобы он смог найти меня. Человек, которого я начала винить за то, что Аттикус нашел нас. Еще один слой моего здравомыслия треснул.

Проницательный взгляд мужчины переместился на меня.

— Да, мэм, — подтвердил он. — А ещё я бывший спецназовец. Я знаю, как найти вашу дочь.

Какой-то непонятный звук вырвался из глубины моего горла.

— Для начала, я пытаюсь не винить тебя в том, что она пропала, — сказала я ему, не боясь его размера, силы или жестокого лица. — Ты нашел её для Сойера, не так ли? И ты, вероятно, привел братву прямо к моему дому.

Его челюсть дрогнула, но он оставался спокойным и собранным. У меня сложилось впечатление, что он привык иметь дело с разъяренными женщинами. Это не очень-то расположило его ко мне.

— Я понимаю, что вы расстроены, мисс Валеро, но я не имею никакого отношения к исчезновению вашей дочери. Еще несколько месяцев назад моей работой было следить за тем, чтобы с вами ничего подобного не случилось. И с ней тоже. И пока вы были под моим присмотром ничего подобного не случилось бы.

Тонкий намек на Сойера был больше, чем могло выдержать мое хрупкое эмоциональное состояние. Я не знала, вступиться ли за Сойера перед этим незнакомцем или еще больше свалить вину на него. Хотя оба эти варианта были бессмысленны. Я была причиной того, что мы не двигались дальше. Я должна была взять себя в руки, иначе и дальше продолжала бы мешать.

— Мы можем поговорить о том, что произошло под твоим присмотром позже, — сказала я. — Как ты собираешься найти мою дочь?

— Почему бы нам не присесть, — предложил Сойер, уводя Кейджа из прихожей к нашему кухонному столу, где уже сидел Гас.

Он вскочил и пододвинул мне стул. Я рухнула в него и попыталась стряхнуть ярость, покрывающую мое тело, как вторая кожа. Злиться было нормально, но мне нужно было направить свои эмоции в полезное русло.

Я прочистила горло, протерла глаза и приготовилась к взрослому разговору с мужчинами, готовыми помочь мне найти Джульетту. Пришло время отбросить это безумие и сосредоточиться.

Кейдж, который совсем меня не знал, окинул меня оценивающим взглядом.

— Вы в порядке? Готовы приступить к работе?

Сдерживая язвительный ответ, я сказала:

— Скажи мне то, что мне нужно знать. — Сойер сел рядом со мной и положил руку на спинку моего стула, наклонившись ко мне.

— Кейдж подтвердил, что это Аттикус похитил Джульетту.

Кейдж кивнул.

— Последние две ночи он провел в городе, в отеле «Фриско». Он выписался сегодня утром, убил немного времени в течение дня и забрал вашу дочь. Как только он схватил Джульетту, он и его предполагаемый сообщник, сразу же ушли. Не похоже, чтобы он пытался скрыть свою личность, поскольку он регистрировался в отеле под своим именем и использовал свои кредитные карты по всему городу. В основном на заправочных станциях, в паре мест, где можно поесть, и в продуктовом магазине. Насколько я могу судить, он не брал машину напрокат в Колорадо. Мои ребята прямо сейчас просматривают записи с камер видеонаблюдения всех мест, где использовалась его кредитная карта, чтобы определить, с кем он путешествовал. Должно быть, кто-то из той же сферы деятельности, скорее всего, кто-то из Волковых, но мы хотим удостовериться. И мы хотим точно выяснить, кто был с ним.

— Так и куда он направился? — потребовала я. — Если он сразу же уехал из города, куда он увез мою дочь?

Кейдж обменялся тревожным взглядом с Сойером, прежде чем снова встретиться со мной взглядом.

— У нас нет причин полагать, что он забрал бы Джульетту по какой-либо другой причине, кроме как добраться до вас. — Он бросил еще один взгляд на Сойера, а затем на Фрэнки и Гаса. — И всех остальных. Он забрал Джульетту не потому, что ему понадобился ребёнок. Он забрал её, чтобы вы вышли на связь со своими бывшими боссами.

Как я сама и предполагала. Но это означало, что мне нужно столкнуться лицом к лицу с жёсткой правдой.

— Ты думаешь, он везет ее обратно в Вашингтон?

Кейдж кивнул.

— У нас нет причин полагать, что он повез бы её куда-нибудь еще. За последние пять лет Аттикус выезжал за пределы города, но только по делам и никогда не бывал в одном и том же месте дважды. Он больше нигде не владеет собственностью, даже под вымышленными именами. У него нет причин ехать куда-то еще.

Это все еще не имело смысла.

— Но что держит его в Вашингтоне? Братва закрыта. Пахан в тюрьме.

— Ещё нет, — добавил Кейдж, затем быстро уточнил. — Я имею в виду, что они содержатся под стражей, но им еще предстоит вынести приговор.

Я развернулась, чтобы впиться взглядом в Сойера.

— Им еще не вынесли приговор?

— В любом случае всё решено, — выдавил Сойер. — Они содержатся под стражей без права внесения залога. Они уже в тюрьме. Их судебный процесс заканчивается в следующем месяце. У присяжных бесчисленное количество доказательств. Дело можно считать закрытым.

— За исключением того, что оно ещё не закрыто! — напомнила я ему. — О Боже мой. Господи.

Сойер вздрогнул, и я поняла, что он почувствовал груз своей ответственности. Его голова опустилась, а тело напряглось.

— Я должен был подождать…

— Ты чертовски прав, ты должен был подождать! — взорвалась я, вскакивая из-за стола и отшатываясь от него. Он натравил русскую братву на мою дочь, на Фрэнки. На меня. Он привел их в мой дом и разорвал его на части.

Он посмотрел на меня, его лицо превратилось в таинственную бронированную маску. Я понятия не имела, о чем он думал. Я понятия не имела, чувствовал ли он раскаяние, вину или что-то в этом роде.