Ее улыбка сияла, а обожание согревало глаза.

Я вытащил коробочку с кольцами, которую держал в руках годами, и поставил ее на стойку рядом с ее руками.

— Я уже давно хотел тебе кое-что подарить.

Она посмотрела вниз на квадратную черную коробку. Ее пальцы начали дрожать, и у меня защемило в груди от эмоций при виде того, как честно она жила сейчас. Она больше не пыталась скрывать свои эмоции. Она не лгала, не манипулировала и не обманывала. Она просто жила. Подлинно и абсолютно честно.

— Что это? — прошептала она.

Я подтолкнул ее к ней.

— Открой ее и посмотри, Шестерка.

Она посмотрела на меня, ее глаза уже наполнились слезами, и я ничего не мог с этим поделать. Я наклонился и страстно поцеловал ее в губы. Когда я отстранился, коробка была у меня в руках, и я открыл ее для нее.

Она уставилась на простое платиновое кольцо, на котором крошечным курсивом была выгравирована моя причина, моя константа, и я начал беспокоиться, что оно слишком простое, слишком невзрачное.

Я должен был купить бриллиант. Я должен был позволить ее тайнику с крадеными вещами вдохновить меня на то, чтобы стать больше, ярче. Мне следовало бы сделать его более экстравагантным.

— Сойер, это прекрасно! — выдохнула она. — Это абсолютно идеально!

Облегчение и радость нахлынули на меня, и мне пришлось прислониться к стойке, когда мои колени подогнулись от силы удара.

— Выходи за меня замуж?

Слезы потекли по ее изящному лицу, и она начала взволнованно кивать, прежде чем смогла заговорить.

— Да, — прошептала она. — Да, пожалуйста.

Я надел кольцо ей на палец, пока наши друзья и семья аплодировали позади нас. Прежде чем она успела повернуться к ним, я поднял ее на ноги, обнял за талию и поцеловал до умопомрачения. Наши друзья зааплодировали громче. Джульетта подбежала и обняла нас за ноги, делая нашу семью целостной.

И мое сердце билось в такт волнению. Кэролайн была моей. Она всегда будет моей. Но что еще более важно, я принадлежал ей.

Когда мы наконец отстранились, она нежно положила руку мне на подбородок и уставилась на меня самыми красивыми глазами, которые я когда-либо видел.

— Ты — моя причина. За все, — признался я. Я поцеловал уголок ее рта и прошептал: — И моя постоянная. Я люблю тебя, Шестерка. И я люблю нашу жизнь. — Мой голос дрожал от эмоций, но я позволил этому случиться. Я также жил в эти дни открыто и предельно честно.

— Я тоже люблю тебя, Сойер, — пообещала она. — Всегда. Навсегда.

Это были самые правдивые слова, которые я когда-либо слышал. Слова, которые исцелили, исправили и сделали все остальное в моей жизни стоящим того.

Наконец-то мы были вместе. Такими, какими мы должны были быть. И в этой жизни не осталось ничего, чего бы я хотел, кроме этого. Она дала мне все. И в процессе этого она сделала меня лучшим, более достойным человеком.

Я прошел через ад, чтобы попасть в рай. Но это того стоило. Для нее это всегда будет стоить того.

Конец