Тушь и макияж для глаз размазаны под обоими глазами. Я похожа на панду. А мои волосы — это влажный беспорядок.

Я выгляжу так, как обычно выглядела утром после сильной попойки.

— Господи Иисусе! — хнычу я. — Я выгляжу ужасно!

— Ага. — Люк кивает, усмехаясь.

— Большое спасибо! Ты мог бы сказать мне, что я так выгляжу, когда пришел в бар, — жалуюсь я, пытаясь стереть кашу из-под глаз.

— Извини. — Он пожимает плечами. — Но я не хотел доводить тебя до крайности, говоря, что ты похожа на невесту Франкенштейна. Я подумал, что ты бы выпила вино одним махом, если бы я тебе сказал правду. Я знаю, я бы так и сделал, если бы был на публике и выглядел так, как ты сейчас.

— Задница, — ворчу я.

Он усмехается.

— И именно по этой причине ты попросила меня быть твоим спонсором.

— Потому что ты задница.

— Потому что я говорю правду.

Я смотрю на него и улыбаюсь впервые после ссоры с отцом.

— Это правда.

Люк останавливает машину возле моего здания. Я смотрю на него, зная, что меня там ждет.

Пустая квартира.

— Спасибо, что подвез и спас, — говорю я ему, отстегивая ремень безопасности.

— В любое время. Хочешь, я поднимусь и составлю тебе компанию на некоторое время? — спрашивает он.

— Да. — Мой ответ настолько быстр и нетерпелив, что это вызывает смех. И он действительно смеется. — Боже, я такая жалкая, не так ли? — простонала я. — Я взрослая женщина, которая боится оставаться одна, если вдруг поддастся порыву, побежит в ближайший бар и напьется до потери сознания.

— Ты не жалкая, Ари. Ты человек. И смелая, раз признаешь, что боишься.

— Спасибо. — Я грустно улыбаюсь ему.

— Я был там, помнишь? Черт, я все еще там. Я знаю, каково это. И еще, я не могу позволить тебе пойти в другой бар в таком виде. — Он проводит жестом по моему лицу, ухмыляясь.

— Придурок. — Я хихикаю.

— Пойдем, — говорит он, отстегивая ремень безопасности и выключая двигатель. — Можешь сделать мне кофе.

Люк поднимается за мной по ступенькам к моему дому и входит в мою квартиру. Я отпираю входную дверь, впуская нас внутрь.

Я снимаю туфли и иду на кухню, чтобы включить чайник.

— Ты не против, если я быстро приму душ и приведу себя в порядок? — я жестом показываю на беспорядок, который я собой представляю.

— Конечно, нет. Валяй. Вообще-то, ты голодна? Я пропустил обед, и умираю с голоду.

— Я могу поесть. О чем ты думаешь?

— Китайская кухня.

— По-моему, неплохо. На углу моего квартала есть китайская закусочная.

— Отлично. Ты иди прими душ, а я схожу за едой. Что-нибудь конкретное?

— Яичные рулетики.

— Яичные рулетики?

— Я люблю яичные рулетики.

— Понял. — Он направляется к двери.

— Тебе нужны деньги? — спрашиваю я его.

Он бросает на меня взгляд, который говорит мне, что это однозначное «нет».

— Хорошо. Тогда возьми с собой мои ключи на случай, если я все еще буду в душе, когда ты вернешься. — Я бросаю их ему, и он ловит их.

— Скоро вернусь.

Я поворачиваю по коридору в ванную, когда слышу, как захлопывается входная дверь. Я закрываю дверь в ванную и включаю душ, чтобы он нагрелся.

Я вижу себя в зеркале в ванной.

Боже, в каком я беспорядке.

И я имею в виду не только состояние моего лица.

Я отворачиваюсь от зеркала и снимаю с себя одежду. Залезаю в душ и подставляю голову под струю.

Ощущение горячей воды — то, что мне нужно, чтобы очистить свой разум от проблем.

Плохо только то, что все они останутся там и после душа.

Я поворачиваюсь лицом к струе и смываю макияж с лица. Затем я намыливаю волосы шампунем и прочесываю их кондиционером, после чего намыливаю тело своим любимым средством для тела с ароматом малины, а затем смываю его.

Я стараюсь не задерживаться в душе, так как не хочу быть в полотенце, когда вернется Люк, а я не взяла с собой в ванную одежду.

Я выключаю душ и выжимаю лишнюю воду из волос. Я беру полотенце с поручня и накрываю им свое тело.

Я только открыла дверь в ванную, как услышала стук в дверь.

Это уже Люк? Но он взял с собой мои ключи, так почему же он стучит?

Мужчины. Я мысленно закатываю глаза.

— Открой ключами, — кричу я. — Я только что вышла из душа.

Нет ответа. Но еще один стук.

Господи.

Я натягиваю полотенце, подхожу к двери и распахиваю ее.

— Ты не потеряла мою кл… — Слова замирают на моем языке при виде Ареса, стоящего передо мной.

— Привет, — говорит он. Его глаза неторопливо пробегают по моему телу, обмотанному полотенцем, вызывая мурашки по всему телу, а затем возвращаются к моему лицу. — Я не потерял что?

— Что? — я заикаюсь в шоке от того, что он здесь.

— Ты сказала: «Ты не потерял мои…» что-то. Что именно я должен был потерять?

— Э-э… — Видимо, это теперь девять десятых моего словарного запаса. — Ничего. Я, эм, думала, что ты кто-то другой.

— О. — Его глаза тускнеют. — Ты кого-то ждешь?

— Что? Нет! Нет, конечно, нет. — Мой взгляд устремлен на лестничную клетку.

Почему я лгу ему?

Потому что ты взбалмошная пьяница, и твоему спонсору только что пришлось прийти и спасти тебя из бара, а он все еще здесь, потому что тебе нельзя доверять, когда ты одна.

Глаза Ареса следуют за моими через его плечо к лестнице, а затем возвращаются ко мне. Он бросает на меня подозрительный взгляд.

Черт.

— Как ты попал в мое здание? — спрашиваю я, мой голос звучит неестественно высоко.

— Главная дверь была открыта. Охрана в твоем здании — полный отстой, Уголовница.

Я втягиваю губу в рот и киваю головой в знак согласия.

Затем между нами возникает неловкая, странная пауза.

Я переминаюсь с ноги на ногу, держась за свое полотенце.

— Так… что ты здесь делаешь? — Боже, это прозвучало гораздо резче, чем я хотела сказать.

В его глазах мелькает дискомфорт, и мне хочется дать себе пощечину.

— О, да. Я не получил твое сообщение, пока не вернулась в город. Батарея моего мобильного села, и мне пришлось заряжать его в грузовике по дороге домой. В общем, я решил заехать и убедиться, что у тебя все в порядке. И… я принес тебе это. — Он протягивает контейнер с супом на вынос, о котором я даже не подозревала до сих пор. — Это суп, — говорит он мне, звуча неловко, что странно для него, потому что он никогда не был не уверен в себе. — Куриная лапша. — Он почесывает щеку. — А суп помогает, когда ты болеешь, верно? Так что я принес тебе… суп.

— Это… очень… приятно… спасибо. — Но я все еще не взяла у него суп. Я просто стою здесь, уставившись на него, как будто он собирается отрастить крылья и улететь.

— Я… — начинаю я, но веселый голос Люка обрывает меня:

— Привет.

Арес переводит взгляд на Люка, и выражение его лица… оно ужасно.

Смятение быстро переходит в понимание, а затем в гнев и разочарование.

Все это ударяет меня, как удар в солнечное сплетение.

Я чувствую себя обессиленной. И больной.

Люк, конечно, совершенно не замечает того факта, что я отменила вечер с Аресом, сказав ему, что мне нездоровится, потому что я была полной и абсолютной трусихой, поскольку не хотела говорить Аресу правду о своем срыве, и Люку пришлось прийти и спасти меня из бара, в котором я сидела, уставившись в бокал вина, как алкоголик, которым я и являюсь.

Теперь Арес здесь, он милый, принес мне суп и был действительно хорошим другом, а Люк здесь с китайской едой. И Арес будет думать, что я отшила его ради Люка и солгала ему об этом.

Что я и сделала.

Но если я скажу ему правду… почему Люк здесь… я буду противна Аресу. Он вспомнит, что я — все то, что он презирает, и больше не захочет быть моим другом.

А я не хочу его терять.

И еще, перед ними обоими я все еще в одном чертовом полотенце.

Святой Иисус, пожалуйста, сядь за руль.