— Потому что каждый раз, как я смотрела на них, то вспоминала то прошлое, о котором никогда не желала вспоминать, — процедила сквозь зубы Мелори. — Я вспоминала всех тех жертв, что убила этим оружием, и зачем. Алан дал мне эти клинки, подсказал мне их имя, и именно его врагов я убивала, именно его цели преследовала, его идеи. Я боролась за демонов. И я даже не знаю, почему до сих пор не уничтожила кинжалы, а сохранила.

Фёрт опять взяла в руки один из кинжалов, и только сейчас я заметила небольшой выгравированный знак на лезвие у самой рукояти. Иммортфама — незавершенная звезда, знак демонов.

— А я знаю, почему ты их сохранила, — изрекла брюнетка, перебросив кинжал в другую руку. Теперь она делала это легкомысленно без прошлой осторожности. — И я даже знаю, почему ты вытащила их именно сейчас. — Она направила конец лезвия в сторону женщины. — Это оружие убивало ради демонов, но теперь оно будет обращено против них самих. Расплата за пролитую кровь, восстановление справедливости…  Как бы это не называлось, но теперь Мойры уже не смогут помочь тебе в этом. Они стали бесполезны.

Мелори раздосадовано выдохнула, направив испепеляющий взор на свое оружие, словно обвиняя их в том, что они испорчены.

— Но, — начала девушка, после недолгого молчания, — их сталь еще хороша, пусть и подверглась эрозии. Я попробую использовать как можно больше уцелевших частей и добавить их в сплав нового, более совершенного оружия. И в отличие от старого, это будет против демонов.

Фёрт поднялась с пола, взяв в руки оба кинжала.

— А что на счет тебя, Данте? — обратилась она к мужчине. — Я вижу у тебя в руках простой тренировочный меч. Где же твой Морфей? От него полегло меньше экзорцистов, чем от кинжалов Мелори, но я слышала, что он действительно прекрасен.

— Прекрасен, и теперь этой красотой любуются рыбы тихого океана, — безразлично холодным тоном ответил мужчина. — В отличие от Мелори, я от своего оружия смог избавится.

— Очень жаль, я хотела на него посмотреть. — Она закинула рюкзак на плече. — Что ж, ладно. Для начала я бы хотела взглянуть на чертежи, что передал вам Стюарт. Потом будем говорить о вашем новом оружии.

— Они наверху, — сказал Данте. — Идем.

И он вместе с Фёрт прошли мимо нас и вышли из комнаты.

Мелори тяжело выдохнула и села прямо на пол, по-турецки сложив ноги. Проведя рукой по тяжелой запутавшейся косе, она сняла резинку и начала её расплетать.

— Как же все это сложно, — задумчиво произнесла она, глянув на оставленный Данте меч, припертый к стенке.

— Это…  — озадаченно начал Крис, нахмурив в непонимании брови. — Вы говорили, что мы будем сражаться с демонами. Я думал, нашим оружием будут знания и физическая сила демонов. Но мечи…

— Мечи, кинжалы, ножи топоры, сабли…  любое подходящее холодное оружие, — спокойно ответила Мелори, заплетая волосы в новую косу. — Лезть с голыми кулаками на демонов, это все равно, что выйти в космос голышом — помрешь сразу. Использовать огненное оружие вроде пистолетов, взрывчаток, ружей тоже равно самоубийству, так как оно злит демонов. Они считают все это низшим оружием, которым пользуются лишь трусы и недостойные, и сразу же убивают таких. Поэтому остается лишь холодное оружие. Демоны считают его более достойным их статуса. Оно бесшумное и безотказное, и битва на мечах выглядит более благородно, чем простая перестрелка. У каждого демона из группы Алана есть свое холодное оружие. У Алана, например, это меч-трость, которую он всегда держит рядом. Вы могли видеть её, когда мы полгода назад были в Ватикане, в штабе демонов. Я тоже получила свое оружие, когда присоединилась к ним. А позже и Данте. Теперь мы с ним против демонов, и единственным, чем мы можем их остановить — это клинками. Так они будут драться с нами, как с равными, что в каком-то смысле даст нам малое, но все же преимущество. Вот только я и Данте давно не держали в руках оружие и нам придется наверстать упущенное упорными тренировками. Ну а вам придется учиться.

Мы втроем уставились на женщину, как на призрака.

— Мы будем драться на мечах? — воскликнул Рейн.

— А о чем я тут, черт возьми, толкую? — рявкнула, не выдержав, Мелори. — Когда демоны начнут ломать границы между нашими мирами, мы нападем на них с оружием в руках. Это их озадачит и привлечет внимание. Они захотят битвы, и мы постараемся забрать у них как можно больше времени, чтобы граница Небес была открыта как можно дольше. Возможно, нам даже удастся кому-то из них башку срубить, это было бы вообще отлично и дало кучу времени. Но, взяв в руки оружие, ваша прежняя жизнь под видом простых подростков кончится. — Тон её голоса не давал усомниться в серьезности сказанных слов. — Попрощайтесь со всем, что вас связывает в этом городе: школа, друзья, знакомые. Если нужно, рассорьтесь со всеми, чтобы потом они не досаждали вам. Ваши документы со школы мы заберем. В крайнем случае, мы даже можем подстроить вашу смерть. — При этом её глаза на секунду остановились на мне. — Когда будете готовы, мы начнем упорные тренировки с оружием и попытаемся что-то предпринять с демонической силой. Бесспорно, шансы выжить после предстоящей битвы ничтожно малы, а если и получится, то нас убьют наши демоны. Только вот сейчас у вас есть шанс сделать что-то по истине великое, что касается не только нас, а и всех, кто когда-либо взмолил дьявола о помощи. Это будет настоящий бой, где нет места сомнению и страху. Но если вы не хотите…

— Нет, хотим! — в один голос воскликнули Крис и Рейн. Да что же с ними такое?

Я молчала, пораженная всем, что услышала и увидела за последний час. Мелори заметила это и взглянула на меня.

— Помни, мы не заставляем тебя в этом участвовать, Мио. Ты вольна сама сделать выбор. Мы примем любое твое решение.

— Да нет, я просто…  — я неуверенно потопталась на месте. — Просто это все так звучит. Мечи, драки, границы…  Трудно поверить, что все это происходит сейчас. Я даже не до конца привыкла к жизни умершего, а тут такое. Плюс, остается еще школа, друзья, родители. Я не могу просто взять и отказаться от всего этого. Я боюсь. Что если мама узнает о том, что со мной происходит? Она же только приехала и очень волнуется за меня. Подстроить свою смерть? Да как же… Я не знаю, что делать.

Мне сдавалось, будто сейчас мне не восемнадцать, а десять лет. Я нервно кусала губу и, казалось, только сейчас начала осознавать всю сложившуюся ситуацию. Мелори, Крис и Рейн смотрели на меня, а мне хотелось убежать, спрятаться от этих взглядов, избежать этих вопросов. Я сказала, что готова умереть, но, как оказалось, просто обманула и себя и их. И теперь мне захотелось просто упасть, зарыться лицом в ладони и зареветь, чтобы кто-то другой принял за меня решение, чтобы мне осталось просто беспрекословно выполнить его. Лучше бы Мелори заставила меня, лучше бы она не давала мне право выбирать, а назвала этот будущий бой обязательством, которое я должна выполнить вместе с ними. Не хочу выбирать, не хочу решать. Неужели они не понимают, что я все еще человек, у которого есть нормальная жизнь и есть друзья с родителями, которых я не могу просто так оставить?!

Почему всего неделю назад я легко раздумывала о том, как лучше подстроить свою смерть, а теперь, когда пришло время взаправду принимать решение отказа от своей жизни, я позорно струсила? Это сложно, слишком сложно!

— Можно мне подумать? — дрожащим голосом попросила я, стараясь подавить в груди нарастающую боль.

Мелори кивнула.

— Обдумай все хорошенько, чтобы не было о чем потом жалеть.

Я пробормотала что-то вроде спасибо и, не в силах тут больше находится, быстрым шагом вышла из комнаты.

Лестница почему-то показалась мне убийственно длинной, и когда я наконец-то выбралась из её мрака наружу в кухню особняка, у меня было чувство, будто я глотнула свежего воздуха после долгого погружения в воду.

Но тело перестало дрожать только после того, как я вышла из особняка на улицу. Я остановилась, дав боли в груди приутихнуть, и постаралась просто ни о чем не думать.