Лилит внутри меня встрепенулась, словно лист, колыхнувшийся от внезапного порыва ветра. Она прислушалась.

— То есть, если я правильно поняла, ты предлагаешь нам заключить перемирие с нашими демонами, чтобы мы смогли помешать Алану. А когда это получится, то они спокойно нас пожрут и сами сломают границу между мирами. Да?

Весь вид Мелори говорил о том, что эта идея кажется её глупой и нереальной.

Тем не менее, старик утвердительно кивнул.

— Верно. И я предлагаю не просто заключить перемирие — я хочу, чтобы вы объединили свои силы. Впустили в себя демонов, дали им заполнить тело, но управлять этим телом должны вы. На своем веку я еще не видел, чтобы умершим и демонам удавалось добиться такой связи, так как каждый хотел сохранить контроль над телом. Но у вас, в каком-то смысле, есть общий противник, и почему бы не объединить силы для борьбы с ним? Нужно заставить ваших демонов согласиться одолжить вам свою силу, вы должны свободно впустить её в свое тело, не сопротивляться, даже если почувствуете что-то похожее на захват тела. Это будет трудновато, но в случае успеха вы получите небывалую силу! Но перед этим нужно обязательно заставить своих демонов дать слово — поклясться, что они не станут пытаться вас захватывать в это время. Запомните, это очень важно! Они должны дать слово демона, иначе, как только вы ослабите свою защиту, вас тут же захватят. Они обязательно попытаются схитрить, тут главное следить за каждым их словом.

Женщина выдохнула и дотронулась пальцами до виска.

— Если бы я не знала тебя, то подумала, что ты заставляешь нас свободно отдаться своим демонам на растерзание.

Стюарт развел руками.

— Мое дело предложить. Вы услышали, ваши демоны услышали, и теперь вам просто нужно обсудить это между собой. План рискован и безрассуден, но это шанс на ваше спасение. Вы на время избавитесь от угрозы внутри, и направите все силы на борьбу с тем, что находится снаружи.

Теперь никто не высказывал недовольства, но все же в воздухе на некоторое время повисло гнетущее неуверенное молчание.

Его перервал Рейн.

— Ну, допустим, нам удастся уговорить своих демонов на перемирие. Но все равно, после того, как мы помешаем Алану, они с двойным упорством будут захватывать нас, и в какой-то момент мы все равно умрем. Мы просто отстрочим неизбежное. Плюс, если я не ошибаюсь, основным нашим планом есть задержать Алана, чтобы с небес появились…  эм, черт знает кто, и разогнали демоническую вечеринку. А так как внутри нас демоны, то мы тоже попадем под удар. Ведь так?

— Не спорю, риск есть, — ответил старик. — Но что бы там не прибыло с Небес, не думаю, что оно будет настолько глупое, что не отличит врага от друга. Тем более, оно вообще может не появиться, и вы будете драться в одиночку. Во всяком случае, другого выбора нет. Либо вас убьет Алан, либо ваши демоны, но значительно позже. Или же, вы можете просто отказаться от всего этого, переждать где-то, пока демоны завершат свою месть и выпустят из Бездны нечто ужасное, которое со временем тоже вас убьет.

— Как же все, оказывается, легко, — уныло отозвался Крис. — Просто выбери, как тебе умереть.

Я, Рейн, и даже Мелори с Данте, согласно кивнули на это.

— Ну? — Стюарт поддался вперед, пытливо всматриваясь. — Что вы выберете?

Мы вопросительно переглянулись. В глазах каждого можно было заметить неуверенность, сомнение, долю страха, но все же чувствовалось, что каждый из нас выбрал одно и то же.

Внезапно Рейн отошел назад к дивану, плюхнулся на него и закинул руки за голову. Он обвел нас взглядом и ухмыльнулся.

— Ну что? Помирать, так с песней?

— С песней, — сдавшись, устало улыбнулась Мелори.

— Пропоем отходную, — засмеялся Крис, усевшись возле Рейна.

И я разделяла их выбор. Странно, но когда твердо осознаешь, что шанса выжить нет, чувствуешь себя намного лучше, чем если бы надеялся на жизнь. Ты становишься более бесстрашным, и как следствие, более безрассудным. Только вот иногда это безрассудство превращается в самое настоящее безумие…

Расспросив Стюарта о ближайших умерших, Мелори и Данте отъехали ненадолго, чтобы навестить одного мужчину, жившего в этом же городе. Я, Крис и Рейн остались со стариком. Роуз осталась с Нэнни внизу, в магазине.

Когда взрослые ушли, мы, не теряя времени, тут же окружили старика и стали закидывать его вопросами.

— Тише, тише, — он беззлобно отмахнулся от нас рукой, — сейчас все расскажу, но только по порядку.

Мы втроем умудрились усесться на два стула, стоявших возле его стола, и стали выжидающе прожигать старика взглядами. Нам не терпелось узнать историю его жизни.

Он прочистил горло, откинулся на спинку стула и направил свой взгляд на пейзаж, за маленьким окном.

— С чего же начать?.. В общем, родился я в предвоенный период, в небольшом городишке Мичигана. Необычные свойства своей памяти я обнаружил еще до того, как начал ходить. Как только мне исполнилось три, я уже знал алфавит, умел считать, читать и многое другое. Отец неимоверно гордился мной, называя гением, но мама почему-то отмалчивалась и неловко прятала глаза. Но все же она любила меня, как никто другой. Вскоре отца забрали на войну и, по неприятным стечениям обстоятельств, он умер почти сразу же после ухода. Мама много плакала, целыми днями ходила угрюмой, очень исхудала, хотя во время беременности сильно поправилась, короче говоря — была полностью убита горем. А через несколько месяцев перестала плакать…  и спать, и есть.

— Она стала умершей, — выдохнула я.

— Да. Я заметил эти странности почти сразу же и много спрашивал её, что с ней такое. А она, не в силах придумать мне лживый ответ, лишь непонимающе качала головой. Мне тогда было почти десять, но я был намного умнее своих сверстников и все прекрасно понимал, мама знала это. У неё было тело умершего, но чрезвычайно хрупкая и ранимая душа. Она открылась мне, сказала: «Сынок, однажды, мама упала с моста, что рядом с нашим домом. Но когда выплыла, то стала такой, какая есть сейчас. Ты должен понять, я не могу скрывать от тебя это. Сынок, я, кажется, мертва». У неё не было посмертного шрама, так как она захлебнулась водой, но я сразу же поверил, видя болезненную бледность кожи и мутные глаза. Я не чувствовал страха, когда узнал её секрет, лишь желание помочь и защитить.

Мама старалась как можно реже показываться на людях, но это было невозможно, так как меня нужно было кормить, одевать, а для этого нужны деньги. Мама уволилась со старой работы и нашла место в кафе, на полставки. Некоторые люди замечали в ней что-то необычное, но ничего не говорили.

Когда мне исполнилось пятнадцать, к маме пришло письмо. «Мы знаем кто вы и можем помочь» — гласила вложенная записка. Там же был билет на самолет до Италии и купюра в сто долларов. В те времена это были большие деньги. На обороте записки значился адрес, куда нужно прийти. Я колебался, но мама сразу же ухватилась за эту возможность уйти из города, где есть опасность быть раскрытой. Но один билет значил, что те неизвестные люди ждут одного человека, а мама не хотела меня оставлять здесь. Поэтому она купила еще один билет на тот же самолет, и через неделю, в назначенное время отлета, мы навсегда распрощались со своим старым домом.

Стюарт сделал короткий перерыв, но мы не задавали вопросов, поэтому он продолжил.

— Думаю, вы знаете, что это было за письмо и от кого оно. Примерно в сороковых годах Алан начал собирать умерших по истечению десятилетия со дня их смерти. Так как мы попали почти в первые года проведения этой процедуры, то застали в штабе демонов сравнительно много умерших, хотя на деле их было не больше двух дюжин. Как только мы пришли, я сразу почувствовал, что чужой среди всей этой толпы, и что меня не должно здесь быть. Но и мать оставлять я не хотел, поэтому просто держал её за руку и ждал, что будет дальше.

Все умершие находились в главном зале штаба. Они общались, знакомились, делились впечатлениями о своей жизни и ждали. С каждым умершим поочередно проводили беседу в отдельной комнате, а в это время остальные сидели в зале и ожидали, когда же их позовут. Если кто-то начинал скучать, он мог уйти в город, развеяться, но должен вернуться не позднее чем через пять часов.