Я кивнула, дав знать, что все понимаю.

— А вот что на счет твоих родителей, — продолжил он, — тут никто не сможет тебе помочь. Мы лишь сможем поддержать тебя советами, но фактически ты будешь полагаться сама на себя. Но у меня есть идеи, как облегчить тебе сожительство с родителями и свести к минимуму шансы на раскрытие тайны. Для начала, когда будешь сейчас идти домой, закупи побольше разной еды, а то у тебя холодильник совершенно пустой. Потом, достань всю посуду, что есть на кухне, и перемой её — она у тебя залежалась и вся в пыли. Дальше, открой окна и проветри дом; так же лучше уберись в нем, сотри пыль с вещей, которые должны были бы использоваться живым человеком. Если что, то родители будут думать, что ты очень чистоплотна, а это не страшно. Подготовь для них комнату Фреда, чтобы не было потом лишней возни. Потом, когда они приедут, постарайся быть веселой и радостной, а то чем угрюмее у тебя лицо, тем четче проявляются черты умершего. И еще, всегда держи рядом бутылку со святой водой, чтобы если вдруг появится Лилит, ты смогла защититься. И…  кажется, это все. По ходу дела сама поймешь, что надо делать.

Я опять кивнула и слабо улыбнулась.

— Спасибо, что помогаешь мне.

— Ну а как же иначе, — улыбнулся в ответ Локки, но улыбка быстро стерлась с его лица. — Я бы очень хотел найти способ как-то отстрочить то…  то, что должно с тобой произойти. Я уже не говорю о том, чтобы как-то избежать твоей гибели — это было бы слишком глупой надеждой. Но что бы там ни было, знай, я всегда готов помочь тебе сейчас и…  потом. — Его голос предательски дрогнул. — Я…  знаю, как организовать несчастный случай…  и сделаю это.

Почему-то после его слов мне стало легче и тяжелее на душе одновременно. Я коснулась его напряженной руки, лежавшей на столе, своей холодной рукой и всеми силами постаралась сохранить на лице хоть какое-то подобие улыбки, не исказив его болью и горечью.

— Все время моей короткой жизни умершей, — начала я сдавленным от комка в горле голосом, — твоя поддержка была одной из самых ценных. Даже не представляю, что бы могло быть, если бы я в тот злосчастный вечер не побрела к твоему дому и осталась истекать кровью на улице. Наверное, сразу бы сошла с ума. Но я решила довериться тебе и сделала правильный выбор. Спасибо, что не бросил меня тогда. Я знаю, тебе довелось многое натерпеться от меня…  — Тут Локки попытался шутливо отмахнуться, чтобы скрыть смущение моим откровением, но я остановила его и более серьезным тоном продолжила. — Но все же у меня есть к тебе маленькая просьба: когда я…  умру по настоящему, пожалуйста, будь рядом с Ирен, поддержи её. Не дай ей сломиться или натворить глупостей! Что бы там ни было, как бы вы не ссорились, пожалуйста, Локки, защити её. Она ведь…  такая ранимая…

Боль сдавливала грудь, и мне становилось все тяжелее говорить. Мне вдруг представилось, что это наша последняя встреча, что завтра Лилит действительно пожрет мое тело, и я исчезну. И будут похороны, и мое, скорее всего, сожженное тело, и плачущие друзья с родителями, и пылающий ненавистью Крис, который, возможно, сам же меня и сжег. Огонь, крики, слезы, а потом беспросветный мрак, либо кишащая демонами Бездна — зависит от того, успеют ли они сжечь меня до того, как Лилит окончательно пожрет мою душу…

Все стояло перед глазами, словно происходило здесь и теперь.

Но эти ужасные видения исчезли так же неожиданно, как и появились. И вновь светлая, залитая тусклым солнечным светом кухня, сидящий предо мной Локки с беспокойством на лице, отголоски шагов дяди Пола, где-то в глуби дома, моя бледная рука возле руки друга — все реально, все происходит сейчас. Сейчас — когда я еще «жива», и, к превеликому своему удивлению, надеюсь на спасение.

— Мио? — голос Локки вырвал меня из размышлений.

— Прости, задумалась, — мотнула я головой. — Давай сменим тему.

— С удовольствием, — вздохнул парень и, поднявшись, поплелся к холодильнику. — Мой аппетит уже вернулся и, надеюсь, Бетти не слишком долго просидела в холодильнике, чтобы тушеные овощи переняли её запах.

Я прыснула от смеха. Хорошее настроение понемногу возвращалось. Когда еда была разогрета, Локки сделал себе еще чашку чая и вернулся за стол.

— Кстати, — начала я, вспомнив об одной вещи, — что же стряслось между тобой и Ирен сегодня?

Из-за его набитого рта, я не могла разобрать первых слов, но вид у парня был явно недовольный.

— Не бери в голову, — произнес он, проглотив пищу, — повздорили немного. Её не устроила новость, что я после окончания школы собираюсь поступать в один из кембриджских колледжей в Лондоне.

— Ого, не плохо. Но все же Ирен можно понять, — хмыкнула я, — на её месте любой бы запротестовал.

— Да я знаю, но у меня все продуманно. — Локки съел еще одну ложку овощей, сделав короткую паузу. — Я хотел, чтобы она поехала со мной. Там неподалеку есть хороший дизайнерский колледж. Она давно мечтала о чем-то подобном. Мы даже сможем вместе снимать квартиру.

Я удивленно приподняла брови.

— Довольно серьезное решение. Но звучит неплохо. Только теперь я не понимаю, почему она отказывается?

— Вот и я не понимаю! — вдруг воскликнул Локки, тыкая в овощи вилкой, будто вымещая на них зло. — Видите ли, она считает, будто бы я считаю, что она не сможет ничего сама сделать, не сумеет найти нормальный колледж и тому подобное. Будто бы я никогда не слушаю, чего она хочет, делаю все для себя, и ничего для неё. Да я только и делаю, что слушаю и исполняю все её прихоти! Но иногда приходиться следовать здравому смыслу, а не её бешеным идеям. Но даже так я всё делаю, лишь бы она была счастлива. Как этого можно не понять? Я ж люблю её, черт подери!

Он нервно взъершил пятерней волосы и шумно опустил руку на стол. Парень, который с непроницаемым лицом копался во внутренностях моего тела, сейчас мучался от мук любви. Ситуация одновременно грустная и комичная.

— Не принимай это так близко к сердцу, — ободрительно улыбнулась я. — Поверь, на самом деле Ирен счастлива, что сможет быть рядом с тобой. Я думаю, она просто боится перемен. Ведь здесь, вблизи родных мест и родительского дома, она чувствует себя в безопасности. А переехав в совершенно незнакомое место, она будет нести сама за себя ответственность, даже если ты будешь рядом. Вот по этой причине и ищет глупые отговорки, ведь ты знаешь, что раньше она никогда не оспаривала твои идеи, разве что в шутку. Так что просто наберись терпения и дай ей немного времени. Учебный год лишь начался, некуда спешить.

Локки поджал губы и опустил глаза, ковыряя вилкой в тарелке. Потом тяжело вздохнул и кивнул.

— Да, ты права. Я слишком сильно спешу. Просто…  до сих пор не вериться, что я теперь с Ирен. — Он горько улыбнулся. — Раньше мне это казалось лишь несбыточной мечтой.

Я подозрительно сощурилась и состроила коварную мину.

— Так-так-так…  а вот мне интересно, когда ты понял, что любишь её? Подозреваю, что не в тот момент, когда на вас медведь напал.

Вилка в руках парня на секунду застыла, после чего продолжила свое движение по тарелке, но уже медленней. Локки откинулся на спинку стула; горькая улыбка сменилась нежной.

— Давно уже, — заговорил он, глядя на свою тарелку. — Еще в средней школе, почти сразу же, как с вами обеими познакомился.

Я отвращено скривилась, вспомнив некоторые неприятные нюансы нашего знакомства.

— Не напоминай. Я две недели не могла отойти после того.

— Ну зато смотри, какой результат! — засмеялся Локки. — В любом другом случае мы бы вряд ли подружились, или даже заговорили друг с другом. Я ведь был тем еще дураком.

— Ты был тем еще умником, а это еще хуже.

Мы оба рассмеялись, вспомнив картины нашего недалекого прошлого. Можно сказать, что знакомство с Локки было действительно судьбоносным событием, которое произошло при весьма интересных обстоятельствах, которые я не очень то и любою вспоминать, что не странно…

Это произошло в конце первого года средней школы. Так получилось, что я, Ирен и Локки попали в один класс. В то время мы с Ирен уже были друзьями, не смотря на нашу полную противоположность: она общительная и жизнерадостная, а я замкнутая и вечно грустная. Многие не понимали нашей связи, да и я тоже. Ирен всегда была рядом, рассказывала интересные вещи, приглашала к себе домой, вечно делилась обедом. Она защищала меня от назойливых мальчишек, которые любили издеваться и обзывать меня из-за моей поношенной одежды или отсутствия денег на обед. Хотя не только я — Ирен дружила абсолютно со всеми, её все любили, она была душой компании и всегда могла поддержать любой разговор, развеселить любого человека. Заботилась обо всех, ни над кем не насмехалась, никого не обсуждала. Она никогда не унывала и даже в самые знойные дни была весела, словно в разгар лета. Но все же со мной Ирен проводила больше времени, чем с другими. Я не могла понять, что она нашла в дружбе со мной, и часто спрашивала об этом. А она лишь весело улыбалась и пожимала плечами. Наверное, наш случай был хорошим примером поговорки «противоположности притягиваются». Как бы там ни было, Ирен была моим спасательным кругом, который не давал утонуть в море горького детства.