Я подозрительно взглянула на мужчину, а тот лишь улыбнулся и произнес:

— Порой, вежливость страшит сильнее всякого оружия. Так же это идеальный способ сбить человека с толку. Не правда ли, мисс Лоуренс?

Нервно сглотнув, я кивнула.

— И кстати, вы должны мне еще полтанца, не забыли? Нас перервали в прошлый раз. Поэтому, — он поклонился и подал мне правую руку, — не против ли вы продолжить наш танец?

Пару секунд поколебавшись, я все же улыбнулась и взяла его руку. Ведь не вежливо же будет вот так взять и отказать. А Рейна потом найду.

— Не против.

Я махнула рукой Роллану, попрощавшись, и вместе с мужчиной направилась ближе к центру залы. Мы стали неспешно вальсировать.

— Знаете, — произнесла я на середине танца, — а я ведь так и не узнала ваше имя.

— Хм… — мужчина ухмыльнулся, — возможно, вам не дано его узнать.

— В смысле?

— Скажите, мисс Лоуренс, вы верите в судьбу?

— Э… — меня озадачил его вопрос, — не знаю, наверное…

— А вот я верю. Но что же это такое — судьба? И кем она является: субъектом или объектом? Предводитель ли она, или орудие в руках человека? Бесплотный дух или невидимая энергия? Для меня фатум — это книга.

— Книга?

— Да. У каждого предмета или живого существа: животного, растения, человека, или еще чего-то, что существует в любой реальности, есть такая книга. Даже у этого платья, что на вас. Такая книга появляется с момента зарождения субъекта и существует до его смерти либо уничтожения. В этой книге вмещен рассказ, написан от третьего лица, о жизни этого субъекта, а количество страниц зависит от длительности этой его жизни. Там может быть всего одна страница, либо несколько сотен. Текст этой книги неизменен. Он появляется в полном объеме, так что с самого начала известно, сколько страниц будет занимать этот рассказ. Например, как только ребенок был зачат, и появилась его книга, то уже тогда на последней ее странице написано «умер пятого мая от остановки сердца в возрасте пятидесяти шести лет». И не важно, что в будущем будет делать этот человек: вести здоровый образ жизни или употреблять наркотики, будет священником или сутенером — он все равно умрет пятого мая в возрасте пятидесяти шести лет, и именно от остановки сердца. Нет такого понятия — изменить судьбу. Ведь все, что вы делаете, уже заранее было записано. Даже если вы непосильным трудом добились успеха и говорите, что изменили судьбу, не обольщайтесь — именно это и есть ваша судьба.

— Но что делать, если человеку не нравиться его судьба? — тихо спросила я, увлеченная его рассказом.

— Тут ничего не изменишь. Неизвестно, что влияет на судьбу. Возможно, человеку и удастся изменить середину книги, но конец изменить невозможно. Так что если вам не нравиться, как протекают события в вашем рассказе, вы, усилием воли, можете отклониться от сюжета, но в конечном итоге все сводиться к одному — смерти, либо уничтожению.

— Интересно, — я усмехнулась. — Но как это связано с вашим именем?

— Возможно, мы еще не дошли до того момента в книге, где вы должны узнать мое имя, — ответил он, улыбнувшись в ответ, — или судьба говорит нам, что пока не время. Тогда давайте доверимся ей.

Он внезапно остановился.

— А? — я удивленно заморгала.

— Полтанца прошло, — произнес мужчина и, отступив на шаг, легко поклонился. — Спасибо вам, за эти чудные мгновенья. А теперь, я вынужден удалиться. Нужно найти брата — у нас самолет завтра утром.

— Вы улетаете назад?

— Да. У нас накопилось слишком много дел, которые нужно решить до отлета, так что, возможно, вы уже не сможете увидеться с моим братом.

Я опустила голову. Это было слишком неожиданно. Грим появился внезапно, будто снег на голову, и так же неожиданно он и уходит. А я даже не смогу попрощаться. Конечно, я могу и позвонить ему, но что я скажу? Ведь даже если бы он и остался тут, то ничего у нас бы не вышло. У него вся жизнь впереди, а у меня жизни нет. Так что лучше пусть все кончится так. В глубине души я ведь чувствовала, что так все и будет.

— Хорошо, — я подняла голову и силой заставила себя улыбнуться, — удачи вам.

— До свиданья, мисс Лоуренс.

И, развернувшись на каблуках, мужчина исчез в толпе.

Я сидела на трибуне, во втором ряду, и попивала пунш. Приятный привкус терпкого сладкого вина, который чувствовали только такие как я, помогал успокоить взбунтовавшиеся нервы. Оркестр играл какую-то классику. Многие в зале танцевали, остальные весело общались и оценивали угощения, поданные на столах.

Почти двадцать минут усердных поисков Рейна или вообще кого-то знакомого результата не дали. Только Ирен иногда подбегала ко мне и тащила танцевать, но я отказывалась, мотивируя это тем, что у меня болит живот. Еще я сказала, что Грим попросил меня подождать его здесь, ибо он должен отлучиться на десять минут по делам. Через пару минут она все же сдалась и, сказав, что позже еще раз придет, исчезла из поля зрения.

Из спортзала я не выходила, так как помнила предупреждение Мелори и встречу с Вайлет. Так что лучше уж подождать здесь, сидя на одном месте, пока кто-то из наших сам меня не найдет. И моя стратегия оказалась верна. Не прошло и пары минут, как справа от себя я услышала голос Рейна.

— Мио, вот ты где! Ты, почему не отвечаешь на звонок? — возмущенно воскликнул он, подбежав ко мне.

— Мобильный дома, — без эмоций ответила я, подперев голову рукой. — Где, по-твоему, я могу носить его в этом платье? А сумочки у меня нет.

— Ладно, не важно. Пойдем.

И не дожидаясь моей реакции, Рейн схватил меня за локоть и, заставив встать со стула, быстро потащил меня к выходу.

— Эй! — возмутилась я, спотыкаясь. — Помедленнее!

Парень ничего не ответил.

Когда мы вышли из спортзала, сбоку от двери нас ждали Мелори и Данте. У обоих вид был серьезный и обеспокоенный.

— Я нашел ее, — произнес Рейн, останавливаясь возле них.

— Хорошо, — кивнула Мелори, — спасибо. А теперь было бы лучше, если бы ты пошел домой. Тут слишком опасно, ты сам это видел недавно.

Парень хмыкнул и сложил руки на груди.

— И вы, конечно же, не объясните мне, в чем кроется эта опасность и что вообще тут твориться, я прав?

— Да, — серьезно ответил Данте, — пока мы ничего не можем тебе объяснить.

— Я даже и не надеялся.

Рейн как-то горько и в то же время холодно усмехнулся и, резко развернувшись, зашагал в сторону школьных ворот.

— Ну что ж, секретничайте и дальше между собой. Мне все равно. Я для себя все уже решил, — бросил он напоследок, перед тем как исчез в куче разодетых людей.

Данте нахмурился.

— Тайны разрушат нашу семью.

— Правда сделает это быстрее, — тихо ответила на его реплику Мелори и повернулась ко мне. — Мио, сейчас, через минуту-две, директор вашей школы мистер Уотсон произнесет короткую речь. В зале в этот момент будут находиться все пришедшие на праздник, включая тех, кого нам нужно найти, а именно экзорцистов. Мы сами распознать их не сможем, даже если они будут находиться рядом с нами на расстоянии вытянутой руки. Так же из-за большого скопления народу они сами нас могут и не увидеть. Поэтому мы придумали план. Он заключается в том, чтобы дать им нас увидеть, и после этого выманить наружу, в безлюдное место. Все просто: экзорцисты нас узнают, мы выходим, они за нами следуют.

— А если не последуют? — спросила я.

— Последуют, — ответил Данте. — Если среди них есть экзорцист с большой силой духа, он нас заметит, как только взглянет. Как в твоем случае с Вайлет. И когда это произойдет, они будут преследовать нас и ждать хорошего момента для нападения. Именно этого мы и добиваемся. Раскрыв нас, они раскроют себя.

Я кивнула.

— Окей, с этим понятно, но как вы собираетесь заставить их узнать вас, ведь для этого нужно будет, чтобы все смотрели на вас, потому что мы не знаем точно, чье внимание нам нужно?

— А об этом мы уже позаботились, — ухмыльнулась Мелори. — Спонсорам редко отказывают.