Но чаще всего я учусь. Да, именно учусь. Перечитываю учебники, решаю задачи, учу французский и латынь. Французский язык я изучаю по школьной программе, а латынь для себя. За учебой время проходит незаметно. Вот и сейчас я, придя домой, сяду за доклад по истории про Вторую Мировую Войну и, написав его, буду слово в слово учить до самого утра.

Вторник с самого рассвета радовал нас пасмурным небом, дождем, и сильным ветром. Плохая погода давила всем на нервы, из-за чего в воздухе кроме влажности можно было почувствовать и волны сильного недовольства, исходящие от сонных и зевающих учеников. Удачно защитив свой доклад на втором уроке, я надеялась немного расслабится и спокойно провести остаток дня, но не тут то было! Благодаря нашей дружелюбной и веселой Ирен, к нашей тройке в столовой (Крис как раньше туда не ходил, так и сейчас не ходит) присоединилась Вайлет, которая была совсем не против! Когда Ирен привела ее, я чуть со стула не грохнулся, а Локки, подавившись соком, обляпал всю рубашку. Девушка же вела себя сдержанно и мило, будто бы ничего и не случилось. Это озадачило нас, но виду мы не подали. Все было нормально до тех пор, пока Вайлет вдруг не заговорила со мной, когда я как раз пережевывала кусок котлеты.

— Не знала, что ты можешь употреблять такую еду, — сказала она с фальшивой улыбкой и добавила, — демон.

Кусок мяса застрял у меня в горле, и я приложила огромные усилия, чтобы проглотить его. Ирен непонимающе на нас посмотрела. Я быстро взглянула на Локки. Он, стиснув зубы, сверлил взглядом Вайлет, а его рука так крепко сжимала вилку, что костяшки пальцев побелели. Но через секунду его лицо смягчилось, и с ноткой насмешки в голосе он заговорил:

— Ну, Вайлет, если тебе не нравится, как кормят в нашей столовой, то приноси еду с собой, как я, например. Хотя, согласен, только демону пойдут по вкусу здешние котлеты.

Сказав это, Локки засмеялся. Ирен, пару раз моргнув, тоже начала смеяться.

— Да, ты прав, — сказала она, поняв, что это была шутка. — Если Мио может есть это неизвестно чье мясо и не страдать несварением, то она действительно демон.

Я облегченно выдохнула и, взглянув на подругу, картинно надула губы.

— Очень смешно. Смотри, а то и тебя съем.

Ирен прикрылась руками, изображая испуг, и мы двое начали валять дурака. Вайлет нахмурилась, поняв, что проиграла. Больше таких прямых разговоров она не устраивала.

После всех уроков я быстро заскочила домой, переоделась в легкие темно-синие спортивные штаны, черную футболку и такую же темно-синюю кофту, и пошла к Локки домой — на обследование. Уже на протяжении двух месяцев, по вторникам, он исследует функции и способности моего тела в своей лаборатории. Его дядя Пол задержится в Англии до следующей осени, и это было нам на руку. За эти два месяца Локки успел узнать очень многое о моем организме, а про некоторые вещи даже я не догадывалась. Например, мои мышцы могут выдержать нагрузку в несколько раз больше чем мышцы обычного человека, но это не предел. Если я буду тренироваться каждый день, — бегать, делать растяжку — то вскоре мой теперешний показатель может увеличиться вдвое, а то и втрое, то есть я буду сильнее обычного человека почти в пять раз! И это не учитывая силу демона. Моя кожа тоже уникальна. Она тверже и крепче чем у простого человека, так же я могу чувствовать прикосновения, определять мягкость и твердость поверхности предметов, но не могу чувствовать боль и все, что с ней связано. Боль — это ответ организма на раздражитель. Так же это своеобразный сигнал о возможной опасности. Вместе с болью мы иногда можем почувствовать и страх, даже если знаем, чем эта боль вызвана, и что она может быть не опасна. Мне же бояться боли смысла нет, так как я в любом случае не умру, поэтому мое тело и не реагирует на нее. Интересный вывод Локки сделал и насчет еды. Оказывается, концентрация кислоты в моем желудке настолько высока, что я могу переварить все, что поместится в мой пищеварительный тракт, даже металл! При этом стенки желудка остаются целыми и не растворяются в кислоте. Когда еда, ну или то, что мне ради интереса скормил Локки без моего же ведома, попадает в желудок, оно растворяется до уровня молекул и впитывается в ткани органов, так как кровь не двигается и не разносит вещества по организму. В это время клетки, к которым попало это вещество, перестают делиться и употребляют его как пищу. Когда эта «пища» заканчивается, они опять начинают делиться и пожирать друг друга. При этом все, что употребили клетки превращается в энергию, благодаря которой я не сплю и не чувствую голода. Именно из-за этих процессов мне не нужно посещать туалет, так как для моего организма питательными веществами является все, что можно только съесть, даже бумага, ткань и стекло (Локки уж слишком любознательный). Но мой организм, даже без потребности, готов к тому, чтобы из внешней среды в него что-то поступало. Именно поэтому в моей ротовой полости до сих пор образовывается слюна.

На этот раз мы будем изучать мое зрение, обоняние, слух и вкусовые рецепторы, а так же скорость, рефлексы и интуицию. Надеюсь, теперь мне не придется давиться куском железа или смачивать руки в серной кислоте.

С недавних пор лаборатория в доме Локки стала больше походить на кабинет какого-то безумного ученого-химика, чем на комнату для обследования больных в доме врача. Там были и рентген-аппарат, и стоматологический стул, и деревянная кровать с ремнями для рук и ног, и несколько столов с разными непонятными ёмкостями, мензурками, скальпелями и инструментами, и кучи книг, которые стопками стояли в разных углах комнаты и еще много-много всего непонятного и странного. А сам виновник всего этого бардака сидел в дальнем углу комнаты за единственным, не заваленным ничем таким, столом, и что-то усердно писал в толстой синей тетрадке. Кружка кофе на краю стола осталась не тронутой.

Я аккуратно пробралась сквозь заваленную предметами комнату и встала позади парня.

— Привет, — сказала я, заглядывая ему через плечо, — что пишешь?

Локки вздрогнул и резко повернулся ко мне.

— Черт возьми, Мио, не подкрадывайся так! — громко воскликнул он и закрыл тетрадь, — Предупреждай, когда заходишь.

Я обиженно нахмурила брови и отодвинулась от него.

— Я вообще-то два раза стучала, но кто-то тут слишком занят, чтобы это заметить. Так что ты пишешь?

Локки тяжело вздохнул и взяв кружку с кофе, сделал маленький глоток.

— Холодное, — недовольно буркнул он под нос и, положив кружку обратно на стол, взглянул на свою тетрадь, — Это мой медицинский дневник. Я записываю все, что узнаю о твоем организме. В этой тетрадке результаты всех моих исследований и наблюдений. Знаешь, если эта книжонка вдруг попадет в руки простого человека, он посчитает того, кто это написал, сумасшедшим.

— Ну, — я ухмыльнулась и развела руками, — ты в некотором роде и есть сумасшедший, если продолжаешь общаться со мной, зная мою тайну, и при этом сохранив ее в секрете. Другие бы уже подняли панику, или того хуже, обратились бы к полиции или врачам.

На мои слова парень задумчиво хмыкнул и произнес:

— Ну, если бы я рос в нормальной семье и не изучал медицину, думаю, я бы так и поступил. Но, — он повернулся и хлопнул меня по плечу, — считай, что тебе очень сильно повезло.

Я закатила глаза и засмеялась.

— Мне это и так известно. Ну что, начинаем?

— Угу. Только вот, — Локки резко посерьезнел и внимательно посмотрел на меня, — после обследования, готовься ответить на все мои вопросы. Ты знаешь, о чем я.

Я обреченно опустила голову и кивнула. Значит, этого разговора мне все-таки не избежать.

После двух часов обследований я буквально чувствовала, как усталость медленно распределяется по моему телу. А вот Локки наоборот, выглядел слишком оживленным и бодрым, и сверкал даже каким-то детским восторгом. Такое ощущение, что я новая игрушечная машинка, а он маленький ребенок, который пытается эту машинку разобрать.