Локки замолчал.

— Так, постой, — я нервно замахала руками, от переизбытка информации. — А… почему именно эти грехи? Как это все связано? Ведь смертные грехи, это то, что, по словам Библии, приводит к смерти души, но как с ними связаны демоны, вернее, бывшие ангелы? И как именно распределялись эти грехи между ними? Это ведь все неспроста, так?

Парень ответил сразу:

— Верно. Все это взаимосвязано. Именно из-за этих падших ангелов появились смертные грехи. Расскажу по порядку: те грехи, которые несут демоны — это то, что двигало ими, когда они решили ослушаться Господа. Люцифер пал из-за того, что не хотел никого слушаться. Он ставил себя выше других и был слишком горд. Отсюда вывод, что Люцифер несет в себе грех гордыни. А Бельфегор, например, не хотел исполнять ничьи приказы и работать из-за того, что считал это слишком тяжелым занятием. Асмодей хотел познать прелести плотской любви, которой утешались животные, но он был лишен этого на Небесах, так как все ангелы хоть и с виду были мужчинами, но являлись бесполыми, так как их сотворил Бог. А Дьявол дал им половые органы, чтобы они сами могли творить подобных себе. Правда вот все семь демонов были мужского пола и до появления Лилит они совокуплялись с животными, чтобы заселить Бездну. Отсюда и пошли все эти мелкие демоны, которые похожи и на людей и на животных. Только вот эти существа были глупы и пакостны. Когда же появилась Лилит, они, вместе с ней, дали потомство демонам, похожих на нас и обладающих волей и разумом. Таким образом, все падшие ангелы получили то, что хотели, в полном объеме. Библия описала их желания как грехи потому, что если ты желаешь то, что желает демон, — ты предаешь Господа. Вот только я не знаю, почему эти демоны вселяются в погибших людей, которые просто попросили спасения у Дьявола? И вообще, какое предназначение у умерших? Они ведь не просто так появились на Земле, и не просто так в них есть эти демоны.

— Вопрос в другом, — вдруг подал голос Крис, — откуда ты все это знаешь?

— А вот это я как раз и хотел вам сообщить, — ответил Локки. — Я перевел дневник.

— Полностью? — удивилась я.

— Нет. Только то, что смог прочесть. Почерк у неизвестного автора уж слишком неразборчив.

Локки открыл старинный дневник на первой странице и взял в руки свою тетрадь с пометками. Мы с Крисом придвинулись ближе к нему.

— В общем, — начал парень. — Все, что я смог узнать о нашем авторе, так это то, что он был умершим. В нем сидел демон, имя которого не упоминается, но со страниц известно, что автор уже имел представление об умерших, еще до смерти. Но дневник он стал вести уже после смерти, или, как он писал, после того, как стал «никем». Точные даты записей в дневнике не указаны — обозначены просто дни: например, первый день, второй, пятый. Запись обрывается на 1658 дне после смерти. Иногда дни обрываются, и после сотого может идти сто восьмой. Но вот что интересно, — Локки открыл последнюю страницу дневника и указал на внутреннюю сторону задней обложки. Там виднелись пометки — небольшие углубления, как от отпечатка кончика ногтя, — в виде римских цифр от одного до пяти. Цифра пять была обведена чернилом. — Видите, если судить по этим отметкам, то это пятый дневник. А это значит, что было еще четыре.

— Я нашел только этот, — сказал Крис, нахмурившись.

— Это не страшно. Как я понял, в этом дневнике собраны результаты исследований, записанных во всех предыдущих четырех. К сожалению, как я уже сказал, почерк у автора был слишком неразборчив, но кое-что мне удалось разобрать. То, что я вам рассказал перед этим, об ангелах и демонах, тоже из этого дневника. Так же тут указаны и имена носителей всех семи грехов. Как я и говорил: Люцифер — это гордыня, Вельзевул — это чревоугодие, Велиар — ложь, некий Маммон — жадность, а зависть — вроде, Левиафан. Они…

— Стой, — перебил его Крис, — А как же гнев? Мелори и Григорий Великий упоминали о нем.

— Меня это тоже интересует, — Локки нахмурился и поправил очки. — Гнев упоминается как смертный грех, но имя его носителя нигде не указано. Возможно это чья-то ошибка, но я сомневаюсь.

— Значит, падших ангелов на самом деле было восемь? — спросила я.

— Не знаю. Здесь все так неразборчиво написано! Плюс, мы не можем на сто процентов доверять этому дневнику.

— Другого нам не остается, — Крис завалился назад и плюхнулся на пол. — Так что там еще рассказывается?

— В основном о жизни этого автора, но это не стоящая информация. Он был слишком напуган своим состоянием и описывал в основном свои личные мысли. Он уверяет, что у семерых демонов, кроме Велиара, есть одна особенность — они никогда не лгут. Это их принцип. Для них ложь, признак слабости и страха правды. Они считают себя самими высшими созданиями, которые никого не боятся, и поэтому не должны лгать, так как за правду им ничего не будет. Лгать может только Велиар, так как это его грех. Здесь так же есть его домыслы о том, как демоны выбирают своих жертв. Он думает, что они выбирают их по своим личным предпочтениям и склоняясь на характер человека. Возьмем, например, Криса. Он не слишком то и приспособлен к физическому труду. То есть не будет работать, пока его не заставят. — На этой фразе Крис самодовольно ухмыльнулся. — Поэтому Бельфегор его и выбрал.

— А что насчет меня? — осторожно спросила я, зная особенность своего демона.

На мой вопрос Локки с минуту думал, а потом… просто пожал плечами, не зная ответа! Я взвыла и завалилась назад на пол как Крис. Меньше всего я хочу, чтобы Лилит начала проявлять свой характер в невыгодной для меня ситуации. Черт же знает, что ей в голову может взбрести?!

Внезапно раздался громкий звонок. Крис нашарил в кармане штанов телефон и, поднеся к уху, вяло ответил:

— Я слушаю. Да? — в трубке зазвучал женский голос, и парень резко приобрел сидячее положение. — Да? Э… кажется есть. Хорошо… Пока.

Он сунул телефон назад в карман и резко выхватил из рук Локки старый дневник. Тот возмутился:

— Эй!

— Мелори и Данте скоро придут.

— И что?

— А то, что этот дневник я стащил из комнаты нашей Рапунцель! И если она узнает об этом, то никакой демон мне не поможет. Этот дневник был надежно спрятан, а я нашел его случайно. А если учесть, что в нем находилось, думаю, она не просто так его прятала.

Локки нервно сглотнул, вспоминая разозленную Мелори, а особенно Данте, и кивнул. Крис сорвался с места и поспешил вернуть дневник на место.

На этом наши поиски прекратились.

Утром в четверг моросил легкий дождь. С четырех до шести я перебирала вещи в своем шкафу. Возможно, три часа — это слишком много для простой уборки одежды, но я ведь девушка. И если треть времени уходило именно на это занятие, то остальные два часа я мерялась, переодевалась, ходила перед зеркалом, подбирала пару кофтам и штанам, надевала на себя все сразу, в общем, маялась дурью. Сейчас я сидела на полу перед кучей тряпок, в красной спортивной футболке, синей кофте с вырезом, с желтой бейсболкой на голове, и в белых джинсах со стразами, которые каким-то чудом оказались в моем шкафу. В руках я держала свой старенький бежевый джемпер и раздумывала, оставить ли его, или выкинуть.

— Не понимаю я современной моды, — внезапно раздался голос Лилит в моей голове.

Я, привыкшая к таким ее неожиданным появлениям, только вздохнула и ответила в голос:

— Это ты еще моду восьмидесятых не видела.

Демон только хмыкнул.

— Лилит, — неуверенно начала я, радуясь тому, что, возможно, удастся завязать с ней разговор, — а то, что было написано в том дневнике, который мы нашли в библиотеке, правда? Ну, о демонах.

Лилит пару секунд молчала, а потом вдруг засмеялась и произнесла: