Сотни да вряд, лишь ветер тихо выл.

Распахнутая пасть. Матово-черные глаза, обрамленные вереницей десятка крестообразных зрачков. И земля поменялась местами с небом.

Если вам скажут, что среднестатистическая палица, представляющая собой увесистую дубину, обшитую металлом, может проломить хотя бы средней паршивости каску — сожгите этого еретика, ибо он втирает какую-то лютую дичь. Максимум — это небольшая вогнутость. А вот вся сила удара, пусть и полученного вскользь уйдет точно в черепную коробку, которой как-то чуждо понятие нормальной амортизации.

На вас наложен негативный эффект "Черепно-мозговая травма".

Вы не можете связно мыслить и координировать свои действия.

На вас наложен негативный эффект "Потеря сознания".

Вы отключитесь через…

…3…

…2…

…1…

Темнота.

Иногда Нар помимо флешбеков из прошлого и ночных кошмаров видел во снах, подернутых разорванным покрывалом невозможности внятно осознавать происходящее, то, что явилось перед ним на операционном столе, когда его тушку вырывали из ласковых объятий клинической смерти несколько раз подряд. Или за секунду до взрыва. Или пока его обгоревшее тело доставали из смятого куска металла. Или… да впрочем, не важно, времяисчисление в коме, зависнув на бритвенно отточенном лезвии ножа мироздания, отделяющего жизнь от смерти, идет немного по-другому.

Это походило на чью-то пьесу, в которой Отец Монстров был лишь сторонним наблюдателем, пусть его тело, вполне явственно ощущаемое, двигалось и разговаривало без малейшего участия мозга и нервной системы в этом процессе.

Оказавшись перед Четверыми, что ты им скажешь, брат?

Я сделал все что мог.

Было поле, простирающееся куда-то до горизонта и в паре мест вспухшее островками леса. Трава по пояс. Непривычно зеленая после серого однообразия бетонных высоток.

— Здравствуй, Коля.

Голос неизвестного заставил вздрогнуть, оборачиваясь на источник звука.

— Очень рад тебя видеть.

Это…

До боли знакомое лицо, обычно смотрящее на него из зеркал.

— Здорова.

— Ты меня не узнаешь?

— Нет. Ты кто?

— Я бог.

— Да? С какой стати?

— Ты умер и попал сразу ко мне.

— Да? И чего теперь?

— Ничего. Вот мы и встретились.

— Ну встретились, и че?

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— А что я должен тебе сказать?

— Ты сам должен это решить. Ты встретился с богом.

— Да? С какой стати я должен поверить, что ты бог? Ты просто, какой-то мужик.

— Я не просто мужик — я бог.

— Чем докажешь?

— А разве тебе нужны доказательства?

— Конечно. Вот сейчас я вижу какого-то мужика, который хочет меня наебать. Поэтому я просто сейчас пойду, а ты останешься здесь.

— Что-то не складывается у нас разговор. Хотя это очень ответственный для тебя момент, Коля. Я вижу как будто ты не подготовился к нашей встрече.

— Я просто не понимаю с какой стати я должен тебе верить. Ты просто гонишь и я не понимаю зачем тебе это надо.

— Хорошо. Я сейчас взмахну рукой и прогремит гром. Надеюсь этого будет достаточно для того, чтобы ты поверил.

— Ну ка. Давай валяй.

И разверзлись врата небесного Ада, исторгнув из своих недр ветвистую молнию, огласившую свой приход оглушительным рокотом, резонирующим от звериной части человеческой натуры, непроизвольно сжавшейся от беспомощности пред природной стихией — дикой и неукротимой.

— Ну как? Поверил?

— И что? Это мог сделать и дьявол или еще какое чудак с фокусами. Это не может являться доказательствами того, что ты бог.

— Хорошо. Хочешь я превращусь в кого-нибудь?

— В Кого?

— Ну например Анархиста.

— А ну ка.

Те же шрамы.

Та же улыбка.

Та же одежда.

И та же затаенная в зрачках печаль.

— Опа, нихуясебе. Анархист, это ты?

— Нет, я бог, превратившийся в Анархиста.

— Да ну нахуй, давай обратно.

— Вот пожалуйста.

— Ну ладно хорошо. ты бог, че я должен теперь делать? Обосраться?

— Нет. Ты просто должен сказать мне что-то. Ведь ты со мной встретился впервые. От этого будет зависеть что с тобой произойдет потом.

— А что со мной должно произойти?

— Не знаю, это от тебя зависит

— Хорошо. Я должен тебе что-то сказать и после этого что-то произойдет. Хм… интересно. Хорошо, я придумал, что сказать.

— Отлично, я очень рад, наконец таки мы нашли зерно понимания и сейчас в зависимости от того, что ты скажешь будет зависеть как это зерно прорастет.

— Пошел нахуй.

Несколько секунд молчания.

— Хм… такого мне еще никто не говорил. Интересно. Я даже не знаю, что дальше будет, но это интересно. Очень интересно. Спасибо, Коля, мне очень понравилось то, что ты сказал. Иди спокойно, не бойся. Я ничего не сделаю, хоть это было и дерзко.

— Мне похуй что ты сделаешь, по-моему хуже быть не может. Я сдох и вроде как бы жив. Если это смерть то мне вообще ничего не надо. Так что я просто пойду. Похуй. Я бы даже сказал, что именно сейчас мне по-настоящему похуй. Хотя точнее будет сказать настолько похуй, что реально поебать

Щелчок, слышимый на самой периферии восприятия всех пяти чувств. Химеролог почувствовал его зрением, обонянием и осязанием, как бы странно и по-наркомански подобное не прозвучало.

Полутемное помещение.

Ни окон, ни дверей.

Голый бетон и снова Нар напротив самого себя. Правда на этот раз он… или я?.. вальяжно сидит в кресле, поглаживая черного кота.

— Не дергайся. Все хорошо. Тебе ничего не угрожает.

— Я не дергаюсь. Просто заебали эти качели — то солнышко, то карцер этот ебаный. Я что в тюрьму попал?

— Да никуда ты не попал. Ты там где и был.

— Да ну нахуй. Я знаю где я был, че ты мне рассказываешь. Но если честно мне похуй. Я смирился с тем что будет. так что давай выкладывай че ты там от меня хочешь.

— Я? А ты догадался кто я такой?

— Конечно. Тут и дебил сразу догадается — ты сатана.

— Да. Ну да.

— Ну и что ты хочешь? чтобы я тебе что-то сказал? Или сразу начнешь?

— Что начну?

— Не знаю. Мучать меня пытать. Я не знаю о чем вы там с богом договорились. Я вроде как его нахуй послал. Он сказал, что не обижается, но я понимаю, что это все пиздеж. Он зарубился все изменилось. Не знаю, послал меня сюда, чтобы проучить.

— Да нет мой друг. Я не в курсе о вашей беседе с богом.

— Да? Тогда зачем я здесь?

— И я хуй его знает зачем ты здесь

— Ну ты же дьявол. Сатана. Это ад.

— Да это ад. Ты в аду дружище.

— Ну я так и подумал, что нахуй здесь окажусь. Не в раю нихуя. Я забыл подумать с какого хуя я перед богом. Обрадовался, блять, мудак. Ну все понятно короче, блять. Сейчас жесть будет да?

— Жесть? Не знаю. Почему жесть?

— Блять, ты же дьявол. Это ад, давай не еби мне мозг. Делай что там должен делать

— Спокойно мужик. Я же говорю — тебе ничего не угрожает.

— Вот же я попал. Сука.

— Ты чего-то шипишь, как мейн-кун?

— Кто? Какой кун?

— Порода кошек такая. Их обычно мудачки всякие усыпляют потому что они шипят и царапаются. Им есть даешь, а они бросаются на тебя с нихуя. До крови могут расцарапать. Люди думают, что они бешеные, но это все потому, что они не знают, как с ними договориться. Как им помочь бедняжкам. А им как и всем ласка нужна забота, понимание, любовь.

— Это, конечно, красиво все что ты говоришь. Дьявол так и должен с толку сбивать. Но я говорю, что уже не попадусь на эту удочку. Так что давай, где там твоя мясорубка, котел, мне уже реально насрать. Режь меня, жги, вешай, только давай быстрее