«И пока небосвод от снарядов стонет…» И пока небосвод от снарядов стонет, Некому поплакаться, помолчать не с кем, И приходит дед, заваленный в доме О году пятнадцатом, под Донецком. На рассвете этом, медвяном, дынном, Он пришёл, лишённый тоски и страха, И стоит у околицы белым дымом. Прозревая Харьков и Волноваху. А чего, говорит, что ли, снова бомбы, Не пойму, кому от этого легче. Навели бы мир, отстроили дом бы, За меня бы в церкви поставили свечи, Потому как умер я неотпетый, Хоронили в спешке под минным роем. Это век становится волком, это Сами мы становимся сталью с кровью. Это русский хтонос, его железо, И земля перекопана на два метра, Потому что мы, не бояся смерти, Щедро делимся ей, и она навесом Прилетает прицельно, бесслёзно, метко, Сталь и кровь, и нет никакого страха, Только мёртвый дед, куря сигаретку, С грустью смотрит на Харьков и Волноваху. «Через реку Смородину нет моста…» Через реку Смородину нет моста. Это детские сказки: там темнота Да густая трава, да дуб опалённый, Пацаны из двенадцатого батальона, Павшие под городом с названием Счастье — Некуда им возвращаться. Так и ходят они по этой траве, И две училки из Горловки ходят по ней, Завуч и географичка. Говорят: мы сегодня проходим свет, Он всего надёжнее и сильней, Подставляйте ему личики. И у мёртвых училок их мёртвый класс, Так задолбан войной, так небрит и чумаз, Подставляет лица под ветер. И расходится чёрный мазут темноты, И они улыбают щербатые рты И становятся словно дети. «Расскажи мне, расскажи…» Расскажи мне, расскажи сказку, больше не могу. Это человек лежит, расцветая на снегу. Это красным он зацвёл, как цветок, на остановке. Расскажи мне про котёл (впрочем, лучше про котов) и про новые винтовки. По реке плывёт топор, прямо до Чугуева. Ну и пусть себе плывёт, он в эвакуацию. Абрикосы зацвели рано, не дождавшись марта, и огонь горит на картах и на кожице земли. О земля, сыра постель, вот мужик; орёт сирена, но стоит он на коленях посреди трамвайных линий, и пытается он сына собирать из запчастей. Эх, на небе порадей! По реке плывёт топор, прямо до Чугуева. Ну и пусть себе плывёт, может, он за мир вообще. Города падут во тьму, на ветру дрожит осина. Собирай же, дядя, сына по Донецку по всему. Он восстанет и пойдёт, он за нас на небе спросит. Будет лето, будет осень, как-то выживет народ. Собери его, родной, пусть за нас – за грешных, гадких он заступится украдкой. Мама, мама, я в порядке. Мама, это не со мной. «Снилось мне, что я ищу тебя в темноте…» Снилось мне, что я ищу тебя в темноте, Незнакомые лица ощупывая руками. Всё пытаюсь узнать, только все не те, Не живое тепло, а холодный камень. И ещё, конечно, война и команчи из ЛНР, Казаки из Монголии, чёрный барон Унгерн, И летят через континент ракеты, и что теперь Остаётся нам, навсегда уже юным. И все ещё говорят, что недавно был, Но потом перебросили на другой участок. Как я люблю тебя, как люблю поперёк судьбы, Перечёркивая обречённости отпечаток. Я проснулась и вспомнить никак не могла, Что там был за город, где среди предсмертного полумрака Я нашла тебя, Господи, я тебя наконец нашла, И стали мы одинаковы. Максим Замшев «Вьётся змейкой между стран граница…» Вьётся змейкой между стран граница, Маршал Жуков грозен на коне, Ничего со мною не случится, Если будешь помнить обо мне. В донесеньях аббревиатура, На земле погибший самолёт, На коне застывшая скульптура Никому приказов не даёт. Телефонный обрезаю провод, Пасмурно повсюду и мертво, Окруженье – это просто повод, Чтобы вырываться из него. В небесах столкнулись две кометы, Разбудив внизу кровавый вихрь, Ополченье – это просто метод, Метод выживания своих. Если дом снарядом разворочен, Если счастье больше не сплести, В мире будет столько Новороссий, Сколько надо, чтоб его спасти. «Будет победы коктейль бессонным…» Будет победы коктейль бессонным, Ночью испей его. И над Донецком, и над Херсоном Главное – ПВО. Целыми днями поют солдаты Вагнера в ЧВК. Родина будет большой, богатой, Мирной на все века. Многоязыка, сильна, степенна, Крепкая, как Массандра. Будут мальчишки играть в Арсена, Гиви и Александра. |
