Появляется И г о р ь.
И г о р ь. Кого я вижу? Дмитрий Николаевич! Какими судьбами?
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Проездом в Мисхор. А вы?
И г о р ь (садится рядом). Веду тут дело одного безнадежного проходимца.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Это вы по молодости — о безнадежности.
И г о р ь. Клейма на нем негде ставить.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Ну, клеймо поставить дело нехитрое. Вот смыть…
И г о р ь. А вам удается?
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Иногда.
И г о р ь. Вы мэтр. Адвокат с именем. На вас работает репутация.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Сначала мы работаем на репутацию. Потом она на нас. Но, по совести, безнадежные люди мне почти не встречались.
И г о р ь. Это вы судье и прокурору расскажите.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Я вам говорю.
И г о р ь. Что же, в принципе, я понимаю. Иначе как же строить защиту? Но…
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Вот «но» тут лишнее.
И г о р ь. Вы известный идеалист. А мы грешные…
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Все грешные. (Указывает на памятник.) А уж он-то…
И г о р ь. Пушкин?
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Именно. Однако, прикоснувшись к нему, мы почему-то узнаем, что мы не только грешные, но даже, чем черт не шутит, великодушные, смелые, честные.
И г о р ь. Вы, значит, пришли сюда, так сказать, прикоснуться?
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. С риском выглядеть в ваших глазах смешным — да.
И г о р ь (кивая на памятник). Что же, прикасайтесь. Не буду мешать.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Вы-то как раз не помешаете. А вот сюда идут экскурсанты, вот они…
И г о р ь (глядя за сцену). Но экскурсовод-то, экскурсовод… Обратите внимание. Красотка!
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч (зрителям). Она действительно была привлекательна. И еще — отличный московский говор. А текст… Ни одной банальности. Ничего казенного. Она толково рассказала о недолгом пребывании Пушкина в Симферополе и очень естественно прочла его стихи.
И г о р ь. Это же надо, какой экземпляр в провинции!
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Прелестна.
Справа входит гид — Л ю б а.
Л ю б а (экскурсантам, за сцену, продолжает). Как известно, Пушкин был выслан из Петербурга в двадцатом году. Как раз перед этим он закончил поэму «Руслан и Людмила», которую начали печатать уже без него. Кстати, пролог «У лукоморья дуб зеленый» был приписан позднее, ко второму изданию поэмы в двадцать восьмом году. Пробыв в Крыму всего три недели, Пушкин проследовал к главному месту своей ссылки — Кишиневу. Но как ни кратко было пребывание поэта здесь и хотя проезжал он через Бахчисарай совсем больным, а все же написал потом о Крыме: «Растолкуй мне теперь, почему полуденный берег и Бахчисарай имеют для меня прелесть неизъяснимую? Отчего так сильно во мне желание посетить эти места, оставленные с таким равнодушием? Или воспоминание — самая сильная способность души нашей и им очаровано все, что подвластно ему?»
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч (как бы себе). «Или воспоминание — самая сильная способность души нашей?..»
Л ю б а (экскурсантам, за сцену). А теперь перерыв десять минут, чтобы вы могли сделать снимки. И отправимся дальше. (Подходит к скамейке.) Извините, я не помешаю?
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Нет, пожалуйста.
И г о р ь. Присаживайтесь. Мы с удовольствием послушали ваш рассказ.
Л ю б а (садясь). Спасибо.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Вы москвичка?
Л ю б а. Всю жизнь в Симферополе.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Откуда же безупречная московская речь?
Л ю б а. Стараюсь. Учусь.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Кроме того, вы превосходно прочли стихи.
Л ю б а. Ну уж и превосходно. Я окончила театральное училище. Несколько лет была актрисой. В местном театре.
И г о р ь. А почему бросили?
Л ю б а. Разные причины.
И г о р ь. С вашей внешностью и вообще… прочими данными… Как это они вас отпустили?
Л ю б а. Бывает.
И г о р ь. А вот хотите, я вас мигом устрою обратно? У меня кое-кто из самого большого начальства…
Л ю б а. Спасибо, не надо. Вы, я чувствую, из Москвы, не так ли?
И г о р ь. А как вы узнали?
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Тоже, очевидно, по говору. (Любе.) Памятник Пушкину, наверное, недавно поставлен?
Л ю б а. В 1967 году.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. То-то я его не помню. (Декламирует.)
Погасло дневное светило;
На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
Это ведь Пушкин где-то здесь написал?
Л ю б а. Да. В августе 1820-го. На море, по пути из Феодосии в Гурзуф.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч (декламирует).
Душа кипит и замирает,
Мечта знакомая вокруг меня летает…
А как дальше?
Л ю б а (декламирует).
Я вспомнил прежних лет безумную любовь,
И все, чем я страдал, и все, что сердцу мило…
Желаний и надежд томительный обман…
Шуми, шуми, послушное ветрило…
И г о р ь (поспешно). «Волнуйся подо мной, угрюмый океан». Вы уж так-то меня со счета не сбрасывайте. Тоже не лаптем щи хлебаем. Можем высказаться.
Л ю б а (засмеявшись). Только в вашем духе, наверное, надо бы сказать иначе. Что-нибудь вроде: «Спокоен будь, веселый океан».
И г о р ь. Да, чувствую, не произвел впечатления.
Л ю б а (иронически). Невероятно, да?
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч (Любе). Кстати, если разрешите, один маленький вопрос.
Люба кивает.
Вы когда говорили о стихах «У лукоморья дуб зеленый», то где, простите, предполагали находится цепь, по которой ходит кот?
Л ю б а. У подножия дуба, конечно. А кот ходит по ней, как собака. Так я видела на иллюстрациях.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Боюсь вас огорчить, но, насколько мне известно, в те времена цепь клали на ветви дуба. А кот гулял по ней, ибо не мог перелетать с ветки на ветку, как белка. Художник, видимо, этого не знал. А вы знайте.
Л ю б а. Поразительно! Нет, это вам точно известно? Мне бы для моего начальства документик!
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Увы. Документа нет. А вам не нужен документ, что кот «идет направо — песнь заводит, налево — сказку говорит»?
Л ю б а. Спасибо. Вы меня вооружили.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Рад быть полезным. Мне кажется, вы любите свое дело?
Л ю б а. Представьте, да. Хотя готовилась к другому. Летом очень устаю. Много групп. А начальство…
И г о р ь. Начальство надо брать за горло. Если оно вас ценит.
Л ю б а. У меня не тот характер.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Экскурсанты внимали вам, я заметил, с удовольствием.
Л ю б а. Да. Слушают.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Неудивительно.
Л ю б а. Еще раз спасибо. Но мне пора. Всего доброго. (Хлопает в ладоши.) Товарищи, товарищи, отправляемся дальше. (Уходит.)
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Прелестное создание.
И г о р ь. Мила. Но пропадет.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. Почему?
И г о р ь. Ершиста. С гонором.
Д м и т р и й Н и к о л а е в и ч. А мне показалось — с достоинством. Она мне понравилась.
