— Я узнаю, кто его позвал, и запрещу приглашать без моего ведома новичков, — Кид и сам тревожился из-за выходящего из-под контроля опасного развлечения. — И вообще, пора Варминту приобрести для Энви и Кики собственный дом, где они смогут принимать хоть всю Академию разом. Ты не расстроишься из-за потери арендной платы за такие вот вечера?

— Из-за этой мелочи? — фыркнула девушка, недавно ознакомившаяся с отчётом из банка, где поступления от вошедшего в моду “Сарбийского блаженства” значительно увеличились за прошедшие полгода, делая её вполне обеспеченной женщиной, не зависящей теперь ни от кого.

— Ну, значит, решено! — улыбнулся Перкид. — Меня и самого уже утомили все эти странные люди с их странными пристрастиями. К счастью, услуги целителя пока особо не нужны, но иногда…

— Ох, оставь эти подробности при себе, я видела достаточно, чтобы не гореть желанием расширить… свой кругозор, — поморщилась Рончейя.

Сама она, попробовав самые безобидные развлечения под присмотром надёжного Кида, очень быстро поняла, что те приятные мгновения, испытываемые ночью, оборачиваются утром лишь чувством какой-то брезгливости к самой себе, начисто смывая полученное удовольствие. А потому и прекратила так быстро свои эксперименты, закономерно делая вывод, что чем глубже погрузится в излюбленные забавы Энви, тем сильнее будет ощущаться омерзение по утрам. Да и не сказать, чтобы полученные ощущения так уж сильно отличались от испытанных ранее, чтобы ради них терпеть обязательно возникающее позже раскаяние и чувствовать себя почти бордельной девкой.

После зимних каникул девицы Варминта наконец-то обустроились в своём собственном доме, успев достаточно заработать за те вечера, что проводились у Рони, а недостающую сумму им подкинули завсегдатаи-сарбийцы, вошедшие во вкус новых развлечений вдали от родины.

Рончейя, успевшая сдать экзамены за пятый курс, теперь готовилась к окончанию Академии, практически поселившись в лаборатории, где она придумывала новое средство, достойное и высокой оценки от профессоров, и нового патента. Идти по протоптанной дорожке показалось неинтересным, да и каким образом показывать комиссии действие нового возбуждающего страсть порошка?

А потому она решила заняться… красками для волос. Многие из студенток пытались придать своим причёскам новые оттенки, но только портили шевелюры, лишая их блеска и шелковистости. А у оборотниц и вовсе выходила лишь краткосрочная смена образа, до первого же оборота, после которого они возвращались в свой прежний вид.

Нет, ещё на защите можно было представить давно придуманное средство от нежелательной беременности, лишённое множества неприятных моментов, сопровождавших старый состав, до сих продающийся в целительских лавках.

Так получилось, что практически все алхимики были мужчинами и не интересовались типично женскими проблемами, а потому у Рончейи открывалось широкое поле для деятельности. Но придуманные ещё перед поступлением в Академию капли, предохраняющие дам от нежданного материнства, девушка успела запатентовать осенью, составив отдельное соглашение с Перкидом, предложившим название “Сарбийская защита”.

— Да почему опять сарбийская? — удивилась Рони. — Вообще-то, я из Тербии, придумала это средство тоже я, тут же его применяла…

— А что с продажами? — спокойно воспринял недовольство девушки Кид.

— Что с продажами? Скажешь, что только ваши товары продаются в лавках? А как же лурбийские травы? Нербийские украшения?

— Подумай сама, — мягко прервал любовницу мужчина. — “Сарбийское блаженство” у всех на слуху, а стоит появиться защите под похожим названием, как всем тут же станет понятно, от чего именно защищает новое средство. Да и гарантирует такое же отличное качество. Я бы и упаковку придумал в похожем стиле, чтобы последние сомнения отпали.

— Ага, а как догадаться, что это защита для женщин, а не для мужчин? — всё ещё бурчала девушка, почти готовая сдаться под натиском разумных аргументов.

— Ну, это можно снизу мелкими буковками указать, — Перкид сразу согласился с доводами Рончейи.

Вот так состояние двух деловых партнёров стало расти ещё быстрее, что радовало прозорливого работника банка, давно ставшего личным консультантом девушки, а для Кида стало хорошей защитой от нападок отца, недовольного поначалу слишком тесной связью отпрыска с какой-то рыжей выскочкой из Тербии. Поняв, что сын не потерял голову и не собирается рушить тщательно продуманные матримониальные планы семейства Джойтидов, старший родственник позволил юноше не заключать пока помолвок до окончания Академии.

Рони сперва погрустила об упущенной возможности легко защитить свою работу и стать дипломированным алхимиком на полгода раньше, а потом вспомнила про обязательную демонстрацию для приёмной комиссии и улыбнулась, представив себе это действо.

Жалеть было не о чем, а ещё один договор, приносящий деньги, ей не помешает, осталось лишь воплотить задуманное с хитрыми красками для волос. Магические средства не подойдут, ведь любой всплеск магии владелицы или у кого-то находящегося поблизости грозит обернуться непредсказуемыми последствиями. Хорошо, если просто цвет изменится, а если шевелюра не выдержит такого испытания и покинет владелицу в самый неподходящий момент? Хотя какой момент может назваться подходящим для подобного незабываемого события?

Загруженная кропотливой работой, Рончейя не сразу заметила пропажу двух студентов: Дарайи и Данкура. Она сама удивилась, что давняя неприязнь к лурбийкам сошла на нет, как детская болячка, которую достаточно лишь перерасти. Спокойствие, усиливаемое постоянно растущим счётом в банке, лишь слегка пошатнулось от ставших более громкими слухов насчёт морального облика рыжей красотки, слишком легко перепрыгивающей с курса на курс.

Подняли и старую сплетню про профессора Эрроуза. Но, к счастью, тот давно перестал интересоваться Рони, да и вообще… женился! Одна из соблазнённых им студенток умудрилась подстроить и неожиданный визит родителей, возмутившихся неприличной связью взрослого мужчины, и окружить декана тщательно выверенной лестью, обожанием и комфортом. В общем, совсем немного подумав, Эрроуз сдался на милость победительницы, которая теперь громче всех опровергала любые слухи, играя тем самым на руку Рончейе.

А что до неприличных сборищ, так их давно уже не было в доме рыжеволосой студентки. Зато все любители острых ощущений прекрасно знали адрес Энви и Кики. Приятельские отношения с ними бросали тень и на Рони, но видя погружённость последней в алхимические дебри, даже самые ярые злопыхатели постепенно утихали.

К концу весны имя девушки почти обелилось от приписываемой ей грязи. Преподаватели, оценивавшие уровень знаний этой студентки, дружно решили, что всё дело в женской мести какой-нибудь влюбленной в Перкида девицы, решившей отвратить юношу от соперницы, распустив про неё слухи. Глядя на собранную и целеустремлённую Рончейю, поверить в те странные бредни никто в здравом уме не смог бы.

В итоге принятое когда-то решение побыстрее закончить Академию и спасло репутацию Рони. А успешная защита, на которую заглянули все преподавательницы, привлечённые интересной темой, окончательно восстановило чуть потускневший моральный облик девушки, обещавшей стать заметной фигурой в прикладной алхимии.

По случаю окончания учебного года, а для Рончейи он ещё и стал завершающим, Перкид и Варминт решили устроить пирушку. И к чему собираться где-то в трактире, если есть более удобный вариант — жилище Энви и Кики? Кид уже бывал там с братом, решившим похвастаться особой комнатой, оборудованной для самых взыскательных посетителей.

Лишённое окон помещение было обито изнутри несколькими слоями мягкого войлока, прикрытого чёрным и красным плотным шёлком. С той же тщательностью войлок покрывал и дверь, из-за которой не доносились даже громкие крики, сопровождавшие наказания, придуманные Варом для Энвайи. Мужчина не пожалел денег и на специальную мебель и приспособления, наполнявшие этот “уютный уголок”. Некоторые даже свисали с потолка, напоминая об одном из вечеров в Лур-Луре, когда Энви впервые испытала тройное удовольствие.