Не найдя, как ещё возразить, старушка вздохнула и начала перевязывать бечевкой книги, которыми были уставлены самодельные полки, приделанные ею самой, поскольку домашняя библиотека стараниями друзей Рончейи разрасталась с каждым годом всё больше и больше.

— А это ещё что? — удивился Слаер.

— Так книги же, — не поднимая головы от очередной стопки ответила бабушка. — Это ж всё Роничке надарили соседские ребятишки.

— Пыль только собирать, — буркнул мужчина. — Ну ладно, зато тратиться на них не нужно будет, всем будущим нашим детям хватит. С картинками-то хоть есть? Малышам нравятся картинки.

— Есть, как не быть, — разогнулась наконец старушка, перевязав последнюю горку книг. — А что, ещё детей хотите?

— Ну, как минимум один собственный сын мне точно нужен. Наследник, — уже совсем освоился в чужом домике Слаер, а потому перестал бычиться и грозно хмурить брови.

— Это верно, — поддакнула пожилая женщина. — Но и их не обижайте, — кивнула она сперва на Рони, а затем на кулёк в руках снохи. — Если что, мне отправляйте на воспитание, я приму.

— Видел я ваше воспитание! — снова посуровел мужчина. — Заборы, заплатки и куча книг. Ещё неизвестно, что в тех книгах понаписано. Разве ж бабам можно разрешать что попало читать? Они ж глупые, не так поймут, а потом… — тяжелый взгляд опять лёг на жену, пригнувшую голову и так и не издавшую ни звука за всё время сборов.

И как же, спросите вы, жила все предыдущие годы непутёвая мать Рончейи? Да, в общем-то весьма неплохо поначалу. Рано выданная замуж строгим отцом, всегда и всё решавшим единолично в их семье и не принимавшим в расчет глупые хотелки женщин, Ланчейя сперва изо всех сил старалась угодить мужу, который быстро к этому привык. А поскольку от него ничего подобного никто не требовал явным образом, то их общение довольно скоро стало напоминать хозяина и прислуживающую ему наёмную силу. Даже рождение дочери мало изменило уже сложившийся уклад. Надеявшаяся сперва на ответные шаги мужа молоденькая женщина с каждым днём всё больше убеждалась, что как-то неправильно себя повела, а теперь уж и не исправить ничего. Все её робкие попытки хоть немного изменить удобное для мужа распределение ролей натыкались на непонимание с его стороны. Зачем? Всё и так прекрасно и не требует от мужчины никаких лишних напрягов.

Но когда дочке было пять, маленькая и хрупкая рыжая женщина, выглядевшая почти девочкой, случайно столкнулась в мясной лавке с красавцем-оборотнем. Этот высокий и тоже рыжеватый тигр приехал в захудалый городишко из соседней Дарбии по делам. А вскоре и вовсе открыл лавочку, торгующую посудой из разных стран в центре города. Зажиточные местные жители и приезжие частенько заглядывали в чудесный мир фарфоровых супниц, медных кастрюль и разноцветных ступок из самых редких камней.

Изначально Раминчат не собирался задерживаться в этом захолустье и уже подыскивал толкового управляющего из местных, но, встретив Ланчейю, неожиданно для себя обосновался в тихом приморском городке. То ли и правда искренне привязался к этой молоденькой женщине, то ли был сбит с толку её нежданной любовью и пылкой страстью. Нехитрые комплименты, предложение помочь донести тяжелые сумки… Да, кому-то может хватить и простейших и незатейливых знаков внимания, чтобы потерять голову, особенно на контрасте с почти равнодушным отношением мужа.

Женщина попыталась забрать дочь через несколько дней, но муж оказался непреклонен: “Жить с любовником при живом муже — хороший же будет пример для девочки!”, поэтому, немного поплакав, Ланчейя решила начать жизнь заново, старательно вытравив из памяти, что когда-то у неё была дочь. Она подумала, что наличие рядом результата той несчастливой семейной жизни — не лучший способ забыть мужа с его чёрствостью и нелюбовью.

А брошенный мужчина так и не понял, что сам стал причиной ухода жены, предпочтя обвинять во всём неверный женский пол. Ввязываться в новые отношения он не рискнул, подозревая теперь всех девушек в тщательно скрываемых пороках, а потому буквально через несколько дней продал свой домик, доставшийся ему несколько лет назад от двоюродного деда, так и не обзаведшегося собственной семьей, что в свете последних событий казалось молодому ещё мужчине вполне логичным и правильным. Он переехал с дочкой к своей матери, с облегчением скинув на родительницу все заботы о ребенке, слишком уж похожем негодницу-жену. Сам же поспешил найти такую работу, чтобы как можно реже видеть это растущее живое напоминание.

Следующие несколько лет прошли для Ланчейи почти счастливо, если не считать того, что даже после смерти первого мужа Раминчат не торопился назвать её женой. Но у оборотней такое в порядке вещей, да и открыто говорить гадости про неё никто не решался, зная крутой нрав этого племени. Опять же, у богатых свои причуды, думали соседи и знакомые, втихомолку перетиравшие косточки рыжей выскочке, умудрившейся втереться богатому торговцу в доверие и бросившей своё родное дитя ради не узаконенных отношений. Правда была в том, что многие из тайных злопыхателей были бы не прочь подсунуть мужчине своих дочерей или племянниц, получив таким образом протекцию в соседней Дарбии, да и просто удовольствовавшись щедрыми подарками. Украшения на Ланчейе не давали спокойно спать многим соседям, льстиво улыбавшимся ей при встрече.

Сама же молодая женщина и не подозревала, какие именно предположения строятся на её счёт. Она была влюблена в высокого красавца с чуть волнистыми золотистыми волосами и яркими зеленовато-желтыми глазами, наслаждаясь каждой проведенной вместе ночью. Умелый любовник показал ей, что те быстрые трепыхания, которыми “баловал” её когда-то муж, нельзя и сравнить с наполненными страстью и нежностью ночами, что выпали теперь на её долю. А после непродолжительных деловых поездок соскучившийся Раминчат мог не выпускать её из постели не только ночами, но и днями, изводя долгими ласками свою готовую умолять о большем женщину.

Однако всему когда-нибудь приходит конец… В очередной своей поездке мужчина встретил истинную пару, о чём незамедлительно и сообщил ошарашенной Ланчейе. Он не был скуп. Продав свою лавку давно мечтающему о том купцу из Тербии, половину денег Раминчат отдал своей уже бывшей любовнице, второпях посоветовав ей прикупить какую-нибудь небольшую лавочку с жилыми помещениями над ней. Но растерянный вид женщины заставил всё-таки задержаться и самому заняться поисками нового пристанища для неё. Так быстро ничего в центре или поближе к морю не нашлось, но Ланчейя согласилась и на более удаленный вариант, переехав в небольшой домик, на первом этаже которого расположилась бакалейная лавка, которую уезжавший любовник посчитал более понятным делом для женщины, а на втором этаже было достаточно места и для не самой маленькой семьи.

На этой дальней от моря окраине городка знакомых у Лани почти не было, так что первое время никто не пытался напоминать ей о счастливых днях с любимым, чтобы посмотреть, как наполняются близкими слезами ярко-голубые глаза. Сама она старательно вникала в дела лавки, присматриваясь к немолодому уже управляющему, доставшемуся ей от прежнего хозяина с самыми наилучшими рекомендациями, пытаясь разобраться, что и как тут происходит. К счастью, пожилой мужчина оказался действительно честным и ответственным человеком, потому что уже совсем скоро женщина поняла, что на память от любовника ей осталась не только эта лавка, но и нечто большее.

Сперва соседи не замечали растущего животика Ланчейи, у всех были и свои заботы. Но кто-то из любопытных женщин обратил внимание на сменившиеся наряды, становившиеся всё более свободными, потом другая припомнила, что однажды видела, как хозяйка выбегала из лавки на задний двор, когда привезли с новым товаром особо пахучий сыр. Переглянувшись, болтушки моментально сделали выводы, и вскоре вся округа была в курсе особого состояния одинокой лавочницы.

Ланчейя могла бы отговориться вдовством, что и было к тому моменту правдой, не раскрывая личности настоящего отца ребенка, но хитрить не умела. Да и вряд ли это помогло бы. Всё-таки городок маленький, рано или поздно даже до этой окраины дошли бы слухи про её погибшего несколько лет назад мужа, который явно не мог быть отцом ребенка.