Вспомнив тот эпизод, Рончейя с трудом удержалась от едкой реплики, решив позже озвучить житейскую мудрость первого любовника в разговоре с Перкидом, который всё-таки догадался отпустить Энвайю с привязи, шлепком по розовеющей попке отправив ту в свою спальню:

— Жди меня, мы ещё не закончили, — проводив взглядом покачивающую впечатляющей кормой блондинку, мужчина повернулся к Рони: — Как добралась? Все дела решила?

— Да, всё хорошо. Кстати, сумки до сих пор за дверью, хорошо, что не попросила занести их в дом постороннего человека.

— Хмм… Вышло бы не очень удобно… Для Энви, — Кид чуть туже затянул пояс на домашнем халате из подчёркнуто дорогой муаровой ткани, надетом поверх шёлковой же пижамы всё из того же муара.

— Для Энви… — задумчиво посмотрела в глаза любовнику девушка. — Надеюсь, ты понимаешь…

— Что ты не Энви? — сразу перешёл к сути Перкид, понявший её с полуслова. — Даже не обсуждается. Мы с тобой партнёры, и это главное. А партнёры заботятся о репутации друг друга.

— Прекрасно! Надеюсь, ты об этом не забудешь… Как и о моих сумках, — кивнула на дверь расслабившаяся Рончейя.

— Кстати, — обернулся уже у выхода Кид, — тебя не слишком шокирует, если Энви по дому будет иногда ходить в подобных нарядах? Если что…

— О, это даже интересно! — рассмеялась девушка, поймав себя на мысли, что промелькнувшая фантазия об играх этих двоих скатилась тёплым комочком куда-то вниз живота, впервые напомнив про длительную разлуку с любовником, что нёс сейчас сумки в её комнату.

— Может и вина как-нибудь у меня в спальне выпьешь, пока я занимаюсь воспитанием этой девицы? — с надеждой сверкнул шальными глазами мужчина, вместо стыда или испуга испытавший чувства совсем иного рода, когда рыжая красотка застала его и Энвайю в довольно интимный момент.

— Может и выпью, — закрывая за ним дверь загадочно улыбнулась Рончейя.

Он специально дал сегодня слугам выходной, чтобы наслаждаться новым нарядом любовницы целый день. И уже успел наказать ту за строптивость. Видите ли, неприлично в таком из спальни выходить! Зато как удобно примотать поводок к ножке особого пуфика, растянув на нём строптивую девицу, а потом отхлестать её специальным хлыстом-стеком, но аккуратно, чтобы у той остались силы постанывать от утешительных ласк всё тем же стеком, едва прикасавшимся к набухшим складочкам. Следы от порки, чёрная “сбруя”, стоны и всхлипывания девушки так понравились начинающему “дрессировщику”, что он не удержался и изменил первоначальный план. Кид хотел извести Энви чередованием наказаний и ласк, не прикасаясь к ней руками, только стеком, чтобы ночью та извивалась от желания и умоляла взять её. Но уже после наказания за отказ выйти в столовую в практически голом виде сорвался и буквально в несколько толчков дошёл до высшей точки, едва успев выплеснуться на пухлые ягодицы девушки, чтобы посмотреть, как черные и красные узоры дополнятся ещё и белыми. К счастью, наряд Энвайи было легко протереть влажной салфеткой, чтобы убрать все следы. И потому Рони, появившаяся незадолго до ужина, не смогла бы узнать, что таких срывов за день было уже три, а теперь, предвкушая зрительницу, Кид готов был продолжить практически немедленно. Для начала закончить с блондинкой, выплеснув на ту все свои тёмные порывы, а завершить уже с рыженькой, окунувшись в привычную, сдерживаемую по многим причинам страсть.

В приятном предвкушении Перкид позволил Энвайе поработать пухлыми губками и горячим язычком, стянув поводком её запястья и заставив стоять на коленях довольно долго, поскольку за день мужчина уже слегка утомился и излиться в очередной раз он смог, лишь увидев выступившие на глазах девушки слезы от слишком сильного толчка, которым он пытался ускорить подступающее удовольствие.

— Разогрей нам ужин на троих, за вином я сам спущусь, — устало махнул в сторону двери спальни Кид. — И я с тобой на сегодня всё ещё не закончил.

Последние слова порадовали забеспокоившуюся было блондинку. Ведь Перкид мог и заскучать по первой своей любовнице в разлуке. И как бы Энви не старалась угодить, мужчина вечно обнаруживал повод для недовольства и наказания. Сперва это пугало, но за несколько дней стало понятно, что оба находят особое удовольствие и в самом наказании, и в последующих утешениях. Она даже успела узнать у расслабленного Кида, что с Рони у него всё очень скучно и обычно. Ну, то есть про скучно он ничего не говорил, но пробурчал что-то про традиционные и приличные отношения. А значит, у Энвайи нашлось преимущество, которым она обязательно воспользуется и не позволит какой-то рыжей девице отодвинуть себя от только начавшего приоткрываться кошелька Джойтида.

Освежившаяся после долгой дороги Рончейя застала в столовой только Энви, уже накрывавшую на стол.

— А ты теперь всегда так одеваешься? — не удержалась от шпильки более опытная девушка, поправив рыжий локон, выбившийся из причёски, наскоро сооруженной из быстро высушенных после ванной волос. Однако с учётом видимых следов на особо мягких и округлых частях тела подруги можно было подозревать, что недавно обзаведшаяся любовником блондинка в чём-то даже превзошла свою соперницу, хоть та и не стремилась настолько разнообразить свои знания и умения в этой сфере.

— Только когда у Кида есть настроение видеть меня в своей спальне почаще. И не только в спальне, — прищурилась в ответ Энвайя, уже совсем переставшая смущаться.

К чему переживать, если они делят на двоих одного мужчину? Он их обеих видел и вовсе без нарядов, а стесняться перед “подругой” смысла нет. Наоборот, пусть полюбуется, как она хороша и желанна в откровенном костюме, за который Перкид отдал внушительную сумму, посетив неприметную лавочку, торгующую… сбруей и другими мелочами для любителей конных скачек. Что же, если богатенький мальчик хочет себе “светлую лошадку”, он её получит. Надо пользоваться разборчивостью глупой Рончейи, рискующей потерять любовника из-за глупых предрассудков. Страшно только в первый раз. Особенно, если всё происходит на лесной полянке, когда не знаешь, почему тебя привезли именно сюда, раздели и отхлестали весьма чувствительно. Случись что, никто не найдет следов. И почему-то именно эта мысль испугала до дрожи, неожиданно переросшей в дрожь возбуждения, предвкушения и нетерпения, утолённого наконец горячей твёрдостью, ворвавшейся в её лоно. Ягодицы ещё горели после порки, а об них уже ударялись мужские бёдра, что только усиливало ощущения.

— На улицу тоже так выходишь? — не унималась рыжая язва.

— Нет, но никто не мешал нам раздеться, к примеру, в лесу, — облизала пухлые губы блондинка, вспомнив особенно чувствительные моменты.

— Да вы тут пошли в разнос! — округлила глаза Рони. — Не вернись я ещё дней десять…

— Если бы ты хоть на три дня задержалась, я бы сам за тобой поехал, — довольно улыбнулся входящий в столовую Кид. — Ну что, поужинаем наконец? Я проголодался.

— Да, дорогой, — защебетала возле Перкида Энви, — ты сегодня был очень энергичен! — быстрый торжествующий взгляд на соперницу и девушка снова обратила всё своё внимание на мужчину.

— Я так понимаю, ты был энергичен почти всё время, пока меня не было? — усмехнулась Рончейя.

— Ах, это всё от тоски по тебе, дорогая! — вернул ей ехидную усмешку Кид, уже понявший, что сцен ревности или упрёков не будет; что его деловой партнёр, по странному стечению обстоятельств оказавшаяся еще и любовницей, просто развлекается, наблюдая за происходящим и ничуть не против его особых забав с новой подружкой.

— Как я рада, что вам было чем заняться! — тихо рассмеялась Рони, удивив такой реакцией Энвайю, ожидавшую от подруги истерик или ультиматумов. — Надеюсь, вы и дальше продолжите дружить. Ведь так прекрасно, когда в доме царит взаимопонимание.

— О! Прозвучало как тост. Кстати, а почему на столе нет вина? — притворно нахмурился, глядя на почти обнаженную девушку Перкид. — Я же просил накрыть ужин на троих с вином.

— Но… — удивилась Энви. — Ты же сам хотел спуститься и выбрать…