Предчувствие подвоха витало в воздухе, но проверить собственную интуицию можно было только практическим путем. Напомнив себе, что на крайняк у неё имелся аварийный выход из игры, Дина коснулась стартовой кнопки. Окружающая реальность поплыла перед глазами.

***

Последнее, что Дина ожидала почувствовать после перехода в эпизод, — собственные слезы. Горькие, горячие, они катились градом, мешая рассмотреть, где же она очутилась. Дыхание было тяжелым, прерывистым, словно она долго ревела. Да какое там ревела! У неё была самая настоящая истерика! Вот тебе и игруха для успокоения нервов…

— Дитя моё, мне так жаль… — слабый надрывный голос подействовал не хуже пощечины.

Волшебным образом вспомнилось, что она не персонаж игры, а вполне разумное существо, полностью контролирующее собственное тело. Утерев глаза, а заодно и нос, длиннющим рукавом, Дина наконец-то осмотрелась и обнаружила себя сидящей на краешке кровати. Подняла взгляд и обомлела — на подушках лежал измученный бородатый мужчина. Его бледное лицо покрывала испарина, глаза блестели как в лихорадке. Вздохнув, Дина ощутила неприятный запах немытого тела и крови. Погружение в виртуальный эпизод оказалось вовсе не таким привлекательятным, как представлялось.

Дина откинула покрывало и поморщилась при виде буро-коричневых тряпок, обматывающих грудь страдальца.

— Леди, не стоит. Лекарь сделал всё, что мог.

Обернувшись, она обнаружила возле кровати пожилую женщину. Та украдкой утирала слезы и сжимала в руках четки.

— Поторопись, дитя. Твоему отцу надо успеть исповедаться.

Поторопиться? Ей? Дина принялась искать игровые иконки, но глючные заразы куда-то испарились. Пришлось взять себя в руки и начать импровизировать. Раз женщина назвала её леди, то должна выполнять приказы. Дина решительно потянулась к груди так называемого отца и скомандовала:

— Горячей воды. Живо! Чистую ткань… — Ттут она увидела, что скрывали зловонные лохмотья, и сглотнула, подавив приступ тошноты. — На антибиотики и антисептик, я так понимаю, рассчитывать было бы верхом наивности... — растерянно пробормотала она.

— Дитя, твоему отцу уже не помочь, — заученно повторила женщина. Дина схватила её за плечи и встряхнула.

— Воду! Горячую! И ткань! Промыть надо. Ивовая кора или ромашка в закромах имеются?

Женщина в ужасе уставилась на разбушевавшуюся госпожу, но кивнула.

— Тащите! — рявкнула она и снова повернулась к умирающему.

— Дина, дитя, прости меня., — Ииз глаз мужчины покатились слезы.

“Дитя” шмыгнула носом и снова потянулась к вонючему нечто, заменявшему повязку. До этого момента Дине не приходилось видеть раны, оставленные выпущенной стрелой. Наконечник вошел в плоть возле правой ключицы, хорошо, что не в легкое. В этом случае мужик бы и исповедаться не успел. То, что недоделало оружие, довершило заражение. Рана воспалилась и набрякла, кожа вокруг неё покраснела. Дина отодрала присохшую повязку. Из раны хлынул гной, дополняя отвратительную картину средневековой медицины. Резко одернув руки, Дина с опозданием вспомнила, что не попросила принести мыло.

— Дитя мое… — в который раз простонал мужчина. — Наша армия разбита. Король пал в битве при Гастингсе. Нормандцы… У нас не вышло остановить вторжение.

Дина отмахнулась от несущественного для неё потока информации.

— Помолчите. Вам надо отдохнуть.

— Не могу! Я должен сообщить… — Мужчина как-то уж слишком цепко для умирающего схватил ее за руку. Чуть шершавая ладонь была горячая на ощупь. Дина накрыла её своей и повторила тихо, но твердо:

— Берегите силы. Об остальном мы поговорим, когда вам станет легче.

В комнату вошла женщина, которая прежде находилась возле постели раненого. Следом появились две незнакомки и некто упитанный и бородатый.

— Леди, я сделал все, что было в моих силах. К сожалению, вашему отцу уже не помочь, — заученно поведал мужик, в котором Дина интуитивно распознала местное светило медицины.

Она понимала, что в первую очередь следовало злиться на лучника, однако и кандидатура горе-целителя оказалась вполне подходящей.

— Подойдите! — приказала она. — Почему не сменили повязку? Неужели вы не знаете, что рану необходимо держать в чистоте?

Красноватое лицо лекаря приобрело свекольный оттенок.

— Леди, ваш рассудок затуманился от горя. В противном случае вы бы не смели давать мне указания…

— Вон! Пошел вон! — рявкнула Дина что есть мочи. — А вы чего замерли? Выбирайте, либо помогаете мне, либо валите следом.

Она выхватила у одной из застывших подобно статуям женщин кувшин с горячей водой, отняла пустую деревянную миску и небольшой рулон ткани у второй.

— Мало воды. Тащите столько… а сколько для роженицы надо, столько и тащите!

Незнакомки бросились выполнять приказ. Лекарь величаво удалился следом.

— Леди Дина, что вы себе позволяете? Да ещё и у постели умирающего… — наставительный тон особы с четками, подействовал как красная тряпка на быка.

— Травы принесли?

Женщина протянула мешочки, неодобрительно поджала губы и… прикрыв глаза принялась молиться. Дина поняла, что должна рассчитывать только на себя. Высыпав ромашку и кору в деревянную миску, залила полученную смесь кипятком, смочила кусочек тряпочки и принялась осторожно отмачивать остатки повязки. Постепенно сознание прояснилось. Она начала понимать, что это всего лишь игровой эпизод, точнее, ролик, обещанный лепреконом. Дина с силой сжала зубы. Ничего, вот доберется до козявки и объяснит, что за подобные ролики и по шарикам можно отхватить. И кто только придумал настолько дурацкий старт игрового эпизода?

— Да, я Дина, ваше дитя, — мягко прошептала она, склонившись к раненому лорду. — И я прошу вас полежать спокойно. Вы же это можете? Да?

Мужчина ошалело уставился на неё, а потом неуверенно кивнул. Порадовавшись небольшой победе, Дина избавилась от остатков грязных лохмотьев и в задумчивости уставилась на результат. Рану следовало очистить от скопившейся в ней гадости. Предпочтительнее было бы воспользоваться чужими умелыми руками, но создавалось впечатление, что обитателей замка запрограммировали исключительно на проводы бедолаги на тот свет. Мелькнула мысль, что его смерть является частью эпизода. Снова осмотревшись в поисках игровых иконок или иных подсказок и не обнаружив таковых, Дина обратилась к молящейся:

— Надо заварить новую порцию. Куда вылить отходы?

Женщина невозмутимо взяла миску, подошла к окну и выплеснула её содержимое наружу. И все это без отрыва от молитвы. Дина отдавала себе отчет, что на программу обижаться глупо, но все равно не удержалась от возмущенного фырканья.

Быстро залив новую порцию трав кипятком, Дина повернулась к кровати и поняла, что проиграла. Стеклянный взгляд лорда означал, что её попытка провалилась. Разумом она осознавала, что лежащий перед ней покойник всего лишь результат виртуального моделирования, но ничего поделать не могла. К глазам подкатывали слезы. Вернувшиеся с нагретой водой служанки только подлили масла в огонь, заголосив так, что Дина едва не выронила из рук уже бесполезную миску с отваром. Громкий всхлип, вырвавшийся из груди, возвестил о невольном присоединении к коллективному реву. Не иначе и эта реакция была спровоцирована хитрой программой, ведь в жизни Дина никогда не была плаксой.

Умирать, пусть и понарошку, оказалось чертовски неприятно. И это притом что болевые ощущения в игре сводились к минимуму. Зато выбравшие хардмод досматривали специальный ролик, демонстрирующий в красках гибель их персонажа. Никаких тебе размытых квадратиков или прочей щадящей ретуши. Анатомические подробности визуальщикам удались на славу. В этом Олег убедился лично, как-никак ему пришлось любоваться деталями собственной гибели трижды. Теперь он отчасти понимал пользователей, атакующих форум Магии встречи. Любителей острых ощущений следовало обязать тестировать усложненный режим перед полным погружением в игру, а то строили из себя крутых экстремалов, а потом устраивали истерики, как бабы.