Оставив машину на парковке, я побежала в свой корпус. У самых ступенек сбавила ход, опасливо глянула вверх, чтобы убедиться, что на крыше ничего не наросло за ночь. Та оказалась чистой, без всяких наледей. Мне очень хотелось надеяться, что наш враг не станет повторяться и пробовать прикончить меня таким диким способом снова.

– Доктор Торн, – послышался знакомый голос.

Я опустила голову и увидела госпожу Гибсон, которая выходила из больницы с небольшой сумкой в руках.

– Доброе утро, – улыбнулась я, поднимаясь по ступенькам. – Вас уже выписывают?

– Да, доктор Линден сказал, что мне больше не нужно оставаться в больнице.

– Рада за вас. Вернетесь домой или еще побудете в Ользене?

– Побуду, конечно, – закивала женщина. – Я же еще ничего у вас, считайте, не видела. А Ользен – такой красивый город.

– Тогда советую вам…

– Дайте проехать, – рявкнул на нас старик, сидящий в инвалидной коляске. – Стали, как овцы.

Я хорошо его знала. Он время от времени ложился к нам, чтобы подлечить свой насквозь больной позвоночник, и был тем самым пациентом, кто способен вытрепать нервы и врачам, и медсестрам, и своим соседям по палате. Вот и сейчас мы всего лишь мешали ему проехать от дверей к широкому пандусу, который вел вниз. Но вместо спокойной вежливой просьбы он решил браниться и грубить.

– Проезжайте, – вздохнула я и шагнула в сторону, хорошо понимая, что призывать его к порядку бесполезно.

– А ты? – прикрикнул старик на замершую госпожу Гибсон. – Тебя ж не объедешь!

Он подался вперед, чуть не наехав коляской ей на ноги. Госпожа Гибсон ойкнула и отшатнулась в сторону. Шаг получился каким-то очень неловким, она поскользнулась на ступеньках и замахала руками, пытаясь удержать равновесие.

– Осторожно! – воскликнула я и протянула ей руку.

Но женщина ее словно не заметила, вскрикнула и неуклюже упала прямо на ступеньки.

– Бризы, – я выругалась.

– Сама дура виновата, – выплюнул старик и покатил свою коляску по пандусу, как ни в чем не бывало.

– Госпожа Гибсон, вы как? – спросила я, присев рядом с ней.

– Спина, – простонала та и ухватилась за поясницу. – В ногу стреляет.

– Только этого не хватало, – чуть не взвыла я.

Неужели из-за какого-то хама она снова повредила спину, и все лечение пошло насмарку?

– Сейчас вернусь.

Бросившись в корпус, я выловила там первого попавшегося медбрата и выпалила:

– Коляску на крыльцо, у нас там травма.

Вдвоем с ним мы усадили охающую госпожу Гибсон и покатили ее в приемную. Удачно попавшийся в коридоре доктор Линден ахнул:

– Моя дорогая, я же вас только что выписал.

– Несчастный случай, – вздохнула я.

– Упала на крыльце, – подтвердила бледная от боли женщина. – Из-за этого ужасного грубого старика.

– Бризово наказание какое-то, – пробормотал зав и жестом отпустил медбрата, перехватывая у него ручки коляски. – И ничего же с ним не сделаешь. Не положить не имеем права, у него все показания для госпитализации. Страховой он тоже не боится, потому что бывший военный и травма у него военная, так что все лечение оплачивает министерство обороны.

– Тогда его можно понять, – сказала госпожа Гибсон. – Наверное, ему очень больно.

– Это не дает ему право вредить другим, – не согласилась я.

Доктор Линден решил везти несчастную женщину сразу в ее старую палату, где все еще было свободно место. Госпожа Родвиг так удивилась, завидев нашу процессию, что даже выронила смарт, по которому разговаривала.

– Госпожа Гибсон, – заохала она. – Как?

– Вот так, – развела руками та. – Рано мы с вами попрощались.

– М-да, – поджал губы зав и повернулся ко мне. – Ладно, я тут сам справлюсь. Вас же наверняка ждет наш самый важный пациент. Только пришлите ко мне кого-нибудь из свободных медсестер.

– Важный пациент? – навострила уши госпожа Родвиг. – О, неужели тут лечится кто-нибудь из знаменитостей?

– Не совсем, – ответила я невозмутимо и кивнула госпоже Гибсон. – Надеюсь, все окажется не так страшно.

По пути в ординаторскую я встретила Карен и отправила ее к Линдену. Потом быстро переоделась, вымыла руки и отправилась в палату к Енсену, прихватив с собой сумку. Мужчина уже позавтракал, причесался и сейчас сидел на кровати, с хмурым видом разглядывая открытку.

– Ну как? – поинтересовалась я.

– Пока никак, – пожал плечами Енсен. – Чувствую, что должен вспомнить что-то важное, и не могу.

– Тогда посмотрите. – Я достала смарт и показала ему фото. – Вторую из набора вы отправили Хейдену Брандру с таким же кодом.

– Даже так…

– Это явно что-то значит.

– Значит, – медленно кивнул мужчина, впившись взглядом в фото.

– Так, сейчас.

Я бросилась к тумбе, на которой лежала «шапочка» для записи энергоактивности мозга. Зав Линден уже даже не просил, чтобы я возвращала ее в процедурную, поэтому, пока она никому не понадобилась, лежала здесь. Нацепив шапочку на Енсена, я включила запись и снова схватила сумку.

– Обе открытки – из этого набора. – На кровать лег бумажный пакетик из лавки. – Посмотрите. Вы ведь покупали такой же.

Енсен ловко вскрыл пакет и высыпал на одеяло открытки. Еще сильнее нахмурился, погладил их пальцами. Сравнил со своей. Глянул на мой смарт.

– Тогда где же третья? – пробормотал он тихо.

– Хороший вопрос. Может, вы выбросили ее за ненадобностью? Или наоборот, в ней весь смысл?

– Ользенский дворец…

– Вы были там в музее. – Мои глаза снова грозились разъехаться в стороны, потому что пыталась смотреть и на мужчину, и на монитор.

– Хм, – он потер висок. – Не думаю, что стал бы прятать дневник в музее… Хотя… там что за экспонаты?

– Картины.

– Тогда вряд ли.

– Но ведь вы руководствовались какой-то логикой, когда прятали дневник.

– Да, – мужчина вздохнул, как мне показалось, немного смущенно. – Но моя логика иногда такое может отмочить…

– Понятно, – поморщилась я.

Посидев с Енсеном еще немного, я сняла с него шапочку, забрала накопитель и отправилась к себе. Операции у меня стояли только после обеда, поэтому еще было время, чтобы проанализировать все то, что удалось собрать за эти дни.

Найдя пустой кабинет, я заперлась там вместе со смартбуком и погрузилась в дебри энергологии. По диктофонным записям составила временную схему наших разговоров. Соотнесла ее с записью мозговой активности. Выделила зоны, которые были мне наиболее интересны. И уже в этих зонах стала искать что-нибудь такое, что могло сойти за аномалию.

Долгая, кропотливая и утомительная работа. Мне приходилось рассматривать энергоканалы в разных масштабах, сравнивать одни и те же зоны в разное время, чтобы выделить типичные и атипичные активности. Хорошо еще, что я сразу определила, на какой временной промежуток стоит обратить особенно сильное внимание, и сосредоточилась на том моменте, когда Енсен увидел открытки.

Я просидела за смартбуком до самого обеда. Потом быстро перекусила в ординаторской под задумчивыми взглядами коллег и побежала на операцию, где мы чинили очередной поврежденный позвоночник. Вернувшись из операционной, не стала отдыхать и снова закрылась в кабинете.

Безумная работа. Но в итоге она принесла свои плоды. Кажется, мне удалось найти то место, где энергия вела себя не так, как должна была.

Откинувшись на спинку кресла, я устало вздохнула и закрыла глаза, чтобы дать им отдых. Неужели мне удалось? Неужели я нашла место, каким-то странным образом поврежденное или заблокированное Гнилью? Эх, посоветоваться бы с кем-нибудь. В обычной ситуации я бы спокойно пошла к заву Линдену, он отличный энерголог. Но Хейден сказал, что доверять нельзя никому. Ведь кто-то в нашей больнице может вольно или невольно помогать дхармийцам. Хотя в это совсем не хочется верить…

Моя рука потянулась к смарту. Я задумчиво открыла список контактов, раздумывая, кому можно позвонить. И меня осенило. Март Рингер. Вот уж кто точно никак не связан с нашей больницей и при этом именно тот специалист, который подойдет лучше всего.