– Поняла, – только и кивнула Карен.

Оставив ее заниматься пациентом, мы вернулись в ординаторскую. Я бросила задумчивый взгляд на букет и подошла к окну, за которым медленно падал снег.

– Как вы считаете? – спросила, рассеянно следя за танцем крупных, как хлопья, снежинок. – Этого человека хотели убить?

– Сомневаюсь. – ответил Брандт после недолгой паузы. – По голове его не били, значит, переживали, скажем так, за сохранность информации. Когда пришел я, им не удалось забрать Енсена с собой. Поэтому думаю, что они просто попытались сделать его «непригодным» для меня.

– А затем попытаться его выкрасть, чтобы закончить, – без труда продолжила я, развернувшись.

– Вы проницательны, доктор Торн, – уголками губ улыбнулся мужчина.

– Что ж, если вы правы, его состояние обратимо. Это радует. В отличие от всего остального.

– Больница под охраной. Наши люди будут сидеть не только в палате, но и на воротах больницы. А любые манипуляции с пациентом – проводиться только с моего или вашего личного одобрения.

– Серьезно, – хмыкнула я.

– Мы очень надеемся на вас, Тьериль. Если что-то понадобится, сообщайте сразу.

Я молча кивнула. В ординаторской повисла тишина. Змей смотрел на меня так пристально, словно хотел сказать что-то, но не решался. Я же помогать не собиралась. Потому что сама не понимала, какие эмоции вызвала эта встреча. Хейден Брандт – змей, назвавший меня своей истинной парой. И наверняка ему хочется сблизиться. Вот только мне не нужны отношения, особенно сейчас. Да и вообще, от одного словосочетания «истинная пара» у меня начинается аллергия.

Благо, мужчина оказался гораздо более выдержанным и рассудительным, чем Даглас, раз не позволяет себе ничего серьезнее внимательного взгляда. Это не каждому дано. Но тем не менее…

– У вас все? – холодно спросила я, разрушая тишину.

– Да, – вздохнул змей и шагнул к дверям. – Всего доброго, Тьериль.

– Всего доброго, следователь Брандт.

Хейден вышел из больницы на свежий воздух и на секунду зажмурился. Сегодня впервые с того памятного дня он оказался так близко к своей паре. Тьериль похудела, став еще более хрупкой, и здорово осунулась. Там, в палате, змею до безумия хотелось прижать женщину к себе и просто пообещать, что все будет хорошо, что он никому не даст ее обидеть. Но змей не мог себе этого позволить. Вердикт легко читался в глазах Тьериль.

За эти недели Брандт выяснил о своей паре все, что было в открытом доступе. Время от времени он приезжал к ее дому по вечерам, чтобы только посмотреть, как светится одинокое окно. Нет, он верил, что женщина справится с таким потрясением и не станет вредить себе, но все же змею становилось спокойнее, когда он видел тонкий силуэт за шторами.

То, что Тьериль вышла на работу, искренне обрадовало Хейдена, потому что он знал: для людей вроде нее работа – это отличное лекарство от сердечных ран. Змей честно собирался не мозолить ей глаза хотя бы несколько месяцев, планируя встретиться только на свадьбе у Эмиля, на которую оба оказались приглашены. Вот только судьба или случайность свели их гораздо раньше. И теперь у них есть общее дело. Может, это хороший шанс сблизиться? Да, Тьериль явно не готова. Но Хейден справится. Главное не позволить инстинктам взять верх. Ведь выбор всегда будет делать человек.

Время до обеда я посвятила текучке. Потом примерно три часа заняла операция, где я, как энерголог, способный лечить на энергетическом уровне, ассистировала доктору Мильну, нашему нейрохирургу. А когда вернулась в ординаторскую, меня уже ждало сообщение о том, что первые результаты нового пациента готовы и Карен отнесла их к нему в палату. Так что быстро перекусив и выпив чаю, я сразу отправилась туда.

В пухлой папке было почти все, что я заказывала. Только токсикология придет завтра, но остального мне вполне хватит, чтобы провести углубленную диагностику. Повторные анализы оказались абсолютно нормальными. Волосы позволили определить, что за последние месяцы мужчина несколько раз подвергался магическому воздействию, но это воздействие было настолько слабым, что вряд ли привело его в то состояние, в котором он находится сейчас. В головном мозге не нашлось ни травм, ни органических нарушений. Поэтому единственное, что мне оставалось – это его энергетическая оболочка.

Вообще энергология считается одной из самых сложных медицинских дисциплин, а идут на это направление только маги, ведь обычные люди и нелюди просто не могут чувствовать ауру и работать с ней. Я с первого курса академии упорно занималась, чтобы сдать особый экзамен и войти в пятерку лучших студентов, которым было позволено выбрать своей специальностью энергологию.

Вся сложность заключается в том, что живые ауры очень похожи, но в тоже время сильно отличаются друг от друга. Каждая состоит из энергетического ядра – так называемого «сердца», и множества каналов, по которым непрерывно течет энергия. Но напряженность поля, размер и наполненность энерголиний зависят от массы факторов. Пол, возраст, одаренность магией, профессия, даже настроение – все это влияет на энергетику живого существа. А уж сколько отклонений создают болезни и травмы.... Не зря по энергологии написано больше всего диссертаций.

За годы учебы и практики я видела множество интересных и необычных случаев. И редкие болезни, и врожденные патологии, и уникальные последствия заклинаний. Но сейчас интуиция подсказывала, что меня угораздило столкнуться с чем-то совершенно особенным.

Подойдя к мужчине, я наколдовала диагностическое заклинание и стала медленно и скрупулезно перебирать энергетические каналы, начав с ног. Магическое зрение помогало рассмотреть цвет и толщину, а заклинание на пальцах – почувствовать даже небольшое отклонение. У меня были очень чуткие пальцы. В конце концов, не зря в моей жизни был такой опыт, как восемь лет музыкальной школы по классу арфы.

Что ж, у него довольно крепкий скелет и развитые мышцы, которые говорят о регулярных физических нагрузках. Но жизнь здорово потрепала этого человека. В левой большеберцовой кости видны следы старого перелома. Левая бедренная тоже была сломана, и не раз. Костные мозоли на ребрах – наследие старых травм. Ему когда-то ломали нос, еще и перегородка срослась не совсем ровно. А в правом плече отчетливо ощущается эхо пули. Причем, пуля имела магический сердечник, оставивший яркий незаживающий след на ауре.

Но несмотря на все травмы, можно сказать, что господин Енсен практически здоров. Только в желчном пузыре чувствуются мелкие камни, а правый тазобедренный сустав поражен артрозом. Ничего криминального, на самом деле. Хороший врач-маг поправил бы за несколько процедур. Хотя теперь я, наверное, понимаю, почему контрабандист решил отправиться на покой.

Разобравшись с телом, я приступила к мозгу. Это была самая сложная часть, не терпящая небрежности или спешки. Сотни и сотни энергетических линий, узлов, связок – очень чувствительные структуры, которые так легко повредить.

Я тщательно исследовала голову пациента. Еще раз рассмотрела энергетический скан во всех проекциях. Проверила показания датчиков и мониторов. Провела базовые неврологические тесты. И почти через час, скрепя сердце, призналась самой себе, что решительно ничего не понимаю.

Это очень и очень странно. Мозг пациента словно находится в магическом стазисе. А тело – нет. Хотя многие функции угнетены, сердце бьется ровно и четко, мужчина дышит, держит температуру и давление, что просто невозможно без чужого вмешательства. Но в то же время нет ни единого признака сторонней магии.

Я никогда не слышала о подобном. Поэтому, вернувшись в ординаторскую, засела за книги. Анатомический атлас, атласы ауры, справочник редких болезней профессора Нормана Рилда – настольная книга любого уважающего себя диагноста, подшивка «Медицинского вестника» за последние два года... Я читала и перечитывала, сравнивала и прикидывала, искала редкие синдромы и необычные травмы, но не находила ничего даже близко похожего. Ерунда какая-то...