Змей замолчал. Я решила, что он полез проверять в какую-нибудь базу, но после недолгого молчания мужчина странно хмыкнул и произнес:

– Там живу я.

– Ты? – изумилась я.

– Ну да. Это моя квартира. Вот уже десять лет как. А что такое?

– Пока не знаю, – протянула немного растерянно. – Давай вечером объясню.

– Ну хорошо, – согласился змей.

Отключившись, я посмотрела на Енсена и сообщила:

– Это адрес Хейдена Брандта.

– Вот как? – Мужчина не выглядел слишком удивленным. – Хм, вполне возможно. – На мой вопросительный взгляд он пояснил: – Брандт – человек слова. Но я привык во всем сомневаться, поэтому вполне мог решить последить за ним немного.

– Ну вы и накрутили, конечно, – я неодобрительно покачала головой. – Прямо шпионский боевик какой-то.

– Я многое в жизни повидал и пережил, – мой пациент подарил мне тяжелый взгляд. – Узнал столько чужих тайн, что уже не один раз мог расстаться с жизнью. Поэтому осторожность всегда была для меня превыше всего. Мне еще хочется пожить в свое удовольствие. Завести маленький домик в деревне. Может, и жениться, чем бриз не шутит.

– А ведь вы скандарец, – заметила я. – Только скандарцы поминают айнов и бризов.

– Вы умная, доктор Торн, – хмыкнул он. – Да, я коренной сваальдец. Но больше ничего вам не скажу.

– И не претендую, – пожала плечами. Потом в голову пришла неожиданная мысль. – А ведь вы наверняка рассматривали тот дневник. Читали его. Эта часть памяти не должна была пострадать. Может, нам и не нужно искать оригинал?

– Нужно. Во-первых, моя память не настолько идеальна, чтобы помнить все. Во-вторых, то, что интересует Совет, было написано не простым текстом, а шифром. И в-третьих, мои слова – это просто слова. Чтобы разговаривать с Брандтом на равных, мне необходимо слова подтвердить.

– Что ж, будем пытаться вспомнить, – я вздохнула. – Смотрите дальше.

Енсен кивнул потянулся к одинокой открытке. Стоило ему взять картонный прямоугольник в руки, как височные доли вспыхнули.

– Та-а-а-к, – протянула я, стараясь одновременно смотреть и на мужчину, и на монитор.

А Енсен погладил открытку пальцами, вглядываясь в изображение оперного театра. Потом перевернул и нахмурился. Я подалась ближе и увидела немного небрежно сделанную карандашом пометку: две буквы и десять цифр.

– Бумага, – пробормотал мужчина, – открытка... И ключ...

– Это ключ? – шепотом спросила я.

– Не знаю.... Но эта открытка, она очень важна.

Он потер виски, задумчиво хмурясь. Еще рассмотрел открытку со всех сторон, даже понюхал. Мозговая активность меня очень радовала. Но память все же отказалась просыпаться.

– Почти уверен, что это – ключ, – вздохнул Енсен в итоге. – Вот только какой замок он открывает и как...

– Думайте, – почти что приказала я. – Что именно важно? Сама открытка? Вы купили набор из трех штук, но осталась именно эта, с оперным театром. Вы могли спрятать дневник там?

Еще раз перебрав все чеки и бумажки, я поняла, что на оперу мужчина не ходил. Хотя это могло ничего и не значить.

– В оперном театре, – медленно повторил он. – Никогда не любил оперу, на самом деле. Прятать там? Как мне такое в голову вообще пришло?

– А надпись? Что она может значить?

Две буквы и десять цифр. Мне кажется, я видела нечто похожее, и не раз. Вот только где?

– Код? – принялся вслух рассуждать мужчина. – Координаты? Цифровой шифр? А если что-то, что относится к опере?

Но увы, ни понять, ни разбудить память нам не удалось. Глянув на часы, я остановила запись, сняла с Енсена датчики и отправилась к себе. Открытку забирать не стала, надеясь, что она как-нибудь поможет, только сфотографировала ее с двух сторон на смарт. На всякий случай. Кто знает, может, и мне придет в голову что-нибудь умное?

Странный звонок от Тьериль застал Хейдена Брандта врасплох. Ему очень хотелось узнать, откуда у доктора взялся его адрес. Но Риль явно была занята, поэтому змей решил дождаться вечера.

Да и у него самого дел оказалось по горло. Стоило сунуть смарт в карман, как он снова зазвонил. На этот раз звонил Норберт, криминалист. Он обрадовал тем, что появились новости по машине, и попросил зайти в одну из лабораторий.

Явившись туда, Хейден уважительно хмыкнул. Норберт явно очень близко к сердцу принял пожелание разобрать фургон по винтикам. Деятельный эксперт и правда не поленился разделать несчастную машину на части, которые теперь лежали на полу ровными рядами. Он снял колеса, двери, дворники, вытащил коврики и чехлы с сидений. Отдельно лежали зеркало заднего вида и наружные зеркала.

– У меня есть, чем тебя порадовать, – заявил довольный криминалист, завидев следователя. – Все же, как бы хорошо ни мыли машину со всех сторон, идеальной уборки не получилось. – Он протянул Хейдену два листа. На обоих было по отпечатку пальца, увеличенному во много раз. – Вот этот, первый, я снял с задней части зеркала заднего вида. Судя по расположению и размеру, отпечаток явно оставлен водителем. Второй отпечаток – на солнцезащитном козырьке со стороны пассажира. Вероятно, женский. Оба по нашим базам не проходят. Но оба совпадают с теми, которые я снял с поддельного бланка больницы.

– Что ж, – вздохнул Хейден. – И то хлеб.

– Это еще не все. – Норберт аж засиял, как начищенный чайник. – Вот, посмотри-ка сюда.

Криминалист показал змею прозрачный целлофановый пакетик. А в пакетике – треугольный обрывок бумаги, небольшой, примерно в полтора сантиметра.

– Знаешь, где нашел? В замке водительского ремня безопасности. Видимо, он там застрял. Водитель его выдернул, но часть все же осталась внутри.

– И что это? – подобрался Хейден, предчувствуя действительно важную и интересную новость.

– Смотри, – Норберт положил пакетик на стол, включил лампу и взял лупу. – Судя по составу бумаги и краски – это обычный магазинный чек. Здесь сохранилась часть эмблемы – нос корабля с этой заковыристой фигурой. А еще часть явно адреса «...г, 3» и время «23.16».

– Корабль – это эмблема сети супермаркетов «Бриг».

– Именно. В Ользене только один из них находится в строении номер три. Это улица Ринг.

– Осталось найти того, кто делал там покупки в шестнадцать минут двенадцатого, – без труда продолжил Хейден. – Ты гений.

– Знаю, – самодовольно улыбнулся Норберт. Впрочем, у него был для этого повод. – Чек не выглядит слишком уж убитым, да и чернила не выцвели. Я бы сказал, что он не старше месяца.

– Спасибо. Ты нам всем очень помог.

– Да, и еще. Пришли результаты по «Кальдберу». На бутылке полно отпечатков, среди них – Манса Кривоухого и неизвестного из фургона. А вот в самой жидкости нашелся хитрый препарат. В сочетании с алкоголем он вызывает остановку сердца и быстро распадается, не оставляя никаких следов.

– Да, Кривоухого явно хотели убрать как свидетеля. Ожидаемо.

Решив не терять времени, Хейден отправился на улицу Ринг. Там поднял на уши администратора и службу охраны, потребовав назвать все чеки, выбитые в одиннадцать шестнадцать. Ему очень повезло, ведь обычно в такое время посетителей в магазине бывало немного. И за последний месяц (змей доверился эксперту и не стал заглядывать дальше) всего шесть чеков оказалось выбито именно в нужное следователю время.

Дальше еще проще. Шесть дней – шесть записей с камер видеонаблюдения над кассами, на которых были отлично видны все подозреваемые. Совершенно седой, но все еще бодрый господин с собакой, зашедший за пачкой кофе. Компания студентов – они брали пиво, чипсы и орешки. Полноватый мужчина, замученный и рассеянный, – забежал за пакетом детских подгузников и чуть не оставил на кассе кошелек. Старушка, которой почти в полночь зачем-то понадобился кошачий корм. Корпулентная женщина, набравшая целую гору еды, словно закупалась по крайней мере на месяц, и ее, скорее всего, муж, исполнявший роль носильщика. И, наконец, самый подозрительный субъект – мужчина. Средний рост, средний возраст, неприметная одежда. Он взял упаковку яиц, сосиски, растворимый кофе, хлеб и макароны. Расплатился картой.