«Зачем было тогда отталкивать?» — мысленно задав этот вопрос, хочу повторить его вслух, но не успеваю.

— Боялся, что, в конечном итоге, твоя мечта сбудется.

— Мечта? Какая?

— Ты так хотела выйти замуж, влюбиться в мужа и построить с ним крепкую, счастливую семью. Именно в этом порядке и именно с Альбертом.

— Эта мечта была обречена на провал, как только я встретила тебя, — улыбаюсь и, потянувшись к нему, нежно касаюсь его губ. — Каждая моя секунда, Давид, пропитана мыслями о тебе. И мечты мои давно уже связаны только с тобой.

И, как и моя мечта, наш поцелуй обрекается на провал. Нас прерывает вибрация, идущая из под матраца. Я удивленно смотрю на Давида, он улыбается, встаёт и достаёт телефон. Принимает вызов и отходит. Отвечает он тихо, чтобы я не слышала, о чем идёт речь.

Я встаю, прикрываюсь простыней и решаю осмотреть комнату. Она совсем не похожа тюремную камеру, скорее на обычный номер трёхзвездочной гостиницы. В ней есть все удобства и отдельная душевая комната. Эта обстановка успокаивает меня, и я перестаю переживать за то, что ему приходится жить в диких условиях тюрьмы. Но вопрос, почему он здесь находится, продолжает меня тревожить.

Я прохожу мимо красного пятна на стене и останавливаюсь. Кажется, это кровь. И, судя по разбитым костяшкам Давида, кровавые узоры принадлежат ему. От представления, как он голыми руками бил эту бетонную стену, становится не по себе. Хочется проникнуть в его разум, узнать, что он чувствует и попробовать хоть немного разделить его боль.

Я слышу, как он прощается с собеседником и уже в следующие секунды стоит позади меня.

— Кто это был? — не сдерживаю любопытства и лёгкой ревности.

— Помощник.

— Поэтому так тихо разговаривал? Чтобы я не услышала, как ты разговариваешь с помощником?

Он смеётся и обнимает меня сзади. Открывает вызов и показывает имя звонящего. «Денис».

— Я ведь говорил, что люблю, когда ты меня ревнуешь? — целует меня в щеку.

— Не зли! — бубню себе под нос и улыбаюсь.

— Ну скажи мне, кому я сейчас нужен то такой? — усмехается и носом утыкается в мои волосы.

— Мне, — шепчу и разворачиваюсь к нему лицом. — Мне нужен, Давид! — говорю серьёзнее.

Он улыбается ещё шире, но грусти в его глазах это не скрывает.

— Как тебе удалось со своей статьёй жить в таких условиях? — обвожу взглядом всю комнату.

— Как бы прискорбно это не звучало, но сейчас всё решают деньги.

— Если это так, то почему ты не купишь свободу?

— Потому что есть вещи, которые важнее свободы, — отвечает твёрдо и запечатлеет поцелуй на моем лбу.

— Тебя что-то здесь держит?

— Да, Амели, держит.

Сердце сжимается от его ответа. Не ожидаю, что моё предположение окажется правдой.

— Поделись со мной, — касаюсь ладонью его щеки.

— Тебе не стоит об этом думать, — натянуто улыбается и бьет пальцем по кончику носа.

— Я хочу знать, что происходит.

— Ты сейчас должна знать только одно, — прижимает к себе. — Я люблю тебя.

Мир замирает от этих слов и, вместе со мной, затаивает дыхание. Возможно, Давид прав, мне достаточно знать только это, чтобы иметь силы идти вперёд и ждать его.

— У меня к тебе одна просьба, обещай выполнить её — говорит, поглаживая пальцем мою щеку.

— Какая?

— Обещай, что больше не приедешь сюда.

— Ч-что? Почему?

— Так надо, Амели.

— Давид, я ведь все вспомнила, — хмурю брови. — Мне казалось, что раньше ты доверял мне.

— И сейчас ничего не изменилось.

— Тогда почему я не могу приходить к тебе?

— Поверь, так нужно.

Его серьёзность и настойчивость лишает меня желания спорить с ним. Я не хочу становится для него проблемой и нежеланным гостем. Пусть будет так, как просит он. Ведь он прав, главное, я знаю, что он меня любит.

Встав на носочки, обвиваю его шею руками и утыкаюсь лицом в неё.

— Тогда и ты пообещай мне кое-что! — говорю решительно.

— Что же?

— Обещай, что не заставишь меня долго ждать тебя на свободе, — поднимаю взгляд на него. — Я устала, Давид, устала терять тебя.

— Обещаю! — отвечает уверено.

Я улыбаюсь и в ответ обещаю отказаться от посещений в тюрьму.

Мы проводим с ним ещё несколько часов беззаботного времени. Я говорю без умолку и наслаждаюсь тем, с каким интересом Давид слушает меня. Мы смеемся, обнимаемся и целуемся — стараемся заполнить новыми эмоциями предстоящие дни друг без друга. Но, кажется, и целой жизни не хватит, чтобы суметь насытить любимым человеком.

Несколько дней пролетают незаметно. И вот наступает мой день рождение. Я не готовлюсь к этому празднику и совсем не желаю его. Без папы и Давида я совсем не хочу праздновать это день.

Получив поздравления от всех, я жду звонка лишь от одного человека, который продолжает молчать. Каждый раз я хватаю телефон в надежде увидеть хоть что-то от Давида, но увы. От его молчания в душе зарождается тревога и странные мысли, вроде тех, что сейчас с ним что-то происходит, а я ничем ему не могу помочь, выводят меня из равновесия.

Но я пообещала не вмешиваться и не могу сейчас нарушить своё обещание только из-за своих переживаний, которые порой накручены на пустом месте.

Очередной звонок. Я с надеждой поднимаю телефон, но увидев на экране: «Альберт», грустно вздыхаю.

— Алло, — с неохотой принимаю вызов.

Альберт поздравляет меня с моим днём и говорит много приятных пожеланий, но от чего-то совсем на душе неприятно.

— Спасибо большое, Альберт, — благодарю, стараясь скрыть своё настроение.

— Я постараюсь сегодня прилететь и провести с тобой этот день.

— Не стоит, для меня это самый обычный день.

— Зато для меня необычный. Я позже наберу тебе и точно дам знать.

Его настойчивость выводит меня из себя, ведь он знает моё отношение к нашему браку. Я прощаюсь с ним и начинаю нервно ходить из стороны в сторону, злясь на то, что этот звонок и слова не от Давида.

И мое состояние остается неизменным до тех пор, пока ближе к вечеру мне не звонит Марта и говорит собираться. По её голосу я понимаю, что меня ждёт что-то хорошее. И надеюсь, что это встреча с Давидом.

«Вдруг он решил таким образом меня поздравить?» — надежда маленькой искоркой загорается в сердце.

Девушка приезжает за мной очень скоро и отвозит меня к просторному полю, которое до боли знакомо мне. На лице невольно появляется улыбка, ведь сердце начинает счастливо отбивать имя Давида в груди.

Марта завязывает мне глаза, помогает выйти из машины и проводит меня куда-то. Я слышу, как где-то поблизости играет знакомая мелодия. Та самая игра саксофона, под которую мы танцевали с Давидом у берега ночного моря.

Не могу дождаться, предвкушая то, что может появиться перед моими глазами. И это волнительное ожидание заставляет все внутри встрепенуться. Когда Марта снимает с меня повязку, я глазами начинаю искать Давида, но, к сожалению, мы с девушкой на этом поле одни. На миг я расстраиваюсь, но когда вижу то, что расстилается передо мной, не могу сдержать радостного смеха.

Десятки шаров привязаны к большим букетам невероятных ромашек, которые аккуратным полукругом лежат вдоль пледа. Я замечаю на нем корзину с экзотическими фруктами, а рядом что-то похожее на книгу с необычайно красивой обложкой, в стиле барокко.

Я любопытно перевожу взгляд на Марту, в ожидании её объяснения.

— Это тебе, — протягивает маленькую коробочку с висящей белой открыткой. — Думаю, ты поймёшь от кого это, — улыбается девушка.

Я принимаю подарок и смотрю на бумажку:

«Моему мотыльку в честь дня её рождения» — почерк был женский, но я уверена, что фраза принадлежит другому человеку. Мужчине. Любимому мужчине.

Я спешу открыть коробку и нахожу в ней маленький ключ. Вопросительно переведя взгляд на Марту, я замечаю, как она указывает глазами на книгу, лежащую на покрывале.

— Он обещал, что когда выйдет, подарков будет больше, — говорит мне уже в спину.