Я добралась до края коридора, где открывался проход. До двери, ведущей в церковь, оставалось не более двух метров.

Многие успели выбраться, но несколько человек все еще пытались пролезть. Вся их красивая одежда была порвана и испачкана кровью.

Я выглянула из-за арки.

У алтаря, похоже, шла битва. Алессандро стоял с Доном Пьеро, держа наготове пистолет. Тото Грозный и другие Роккетти разбирались с другой группой в проходе. Несколько нападавших не принадлежали ни к одной из групп и обратили свое внимание на последних отставших.

Я повернулась. Еще не все вышли.

О Боже, неужели мне предстояло наблюдать за расправой над этими людьми?

Прежде чем я успела осознать, что делаю, я встала и крикнула: — Эй, парни Галлагера, я здесь!

Они тут же начали наступать на меня.

— Иди сюда, маленькая невеста, — крикнул один из них. Его пистолет был направлен прямо на меня.

О, Боже.

Я пригнулась, когда пули срикошетили мимо меня. Я посмотрела на каменную стену позади меня, теперь покрытую пулями.

— Куда ты пошла? — спросил нападавший певучим голосом.

Я не знала, куда идти. Чтобы уйти, мне пришлось бы рисковать жизнью людей за пределами церкви, а если бы я осталась, то рисковала бы своей жизнью.

Я начала ползти назад тем путем, которым пришла.

Позади себя я услышал звук шлепанья сапог по полу. Затем чья-то рука схватила меня сзади за платье и дернула вверх.

Я вскрикнула и вывернулась из хватки нападавшего.

Солдат Галлагера прижал свой пистолет к моему виску и маниакально улыбнулся: — Свет погас...

Я провела рукой по его горлу.

Его глаза расширились от удивления, а затем от ужаса.

Кровь начала литься из его шеи. Она была похожа на водопад.

Хватка мужчины ослабла, и он упал вперед.

Я упала вместе с его телом, сильно ударившись о землю. Маленькие осколки стекла застряли в моем платье, впиваясь в кожу. Влага покрыла мою шею, и я чувствовала, как она пропитывает платье.

Это кровь.

О Боже, я впитывала чужую кровь.

С неведомой силой, питаемая отвращением и отчаянием, я отпихнула мужчину от себя и поползла прочь. Из-за шлейфа мне было трудно устоять на ногах, но мне удалось продвинуться хотя бы метр.

Я едва могла дышать.

Сердце колотилось так сильно, что моя грудь быстро вздымалась и опускалась.

Я только что убила человека.

Выстрелы эхом разнеслись по церкви, и я прижала руку ко рту, чтобы не захныкать.

Мужчина перепрыгнул через арку и приземлился передо мной. Он посмотрел на тело справа от меня, а затем перевел свой грозовой взгляд на меня.

— Ты, сука... — он схватил меня.

Я отползла назад, подняв свой окровавленный нож: — Не подходи ко мне!

Мужчина замер на мгновение, а затем упал на землю. Его глаза потухли, а рот открылся в шоке.

Прежде чем я успела отреагировать, надо мной нависла тень: — Мэм?

Я подняла голову. На меня смотрел Оскуро. Он был весь в крови и держал два пистолета, по одному в каждой руке, и оба еще дымились.

— Вставайте, миссис Рокетти. Пора идти.

Я, спотыкаясь, поднялась на ноги, и Оскуро помог мне. Через арки я увидела, что группы слились в одну большую массу. Слева — члены Наряда, справа — нападавшие. Дон Пьеро выглядел как король, возвышающийся над своими подданными, руки в карманах, кровь стекает по смокингу.

Алессандро стоял на стороне своего деда, покрытый красным ихором и сжимая в руках оружие. Он был похож на то, что мне привиделось в кошмаре.

— Миссис Роккетти, вам действительно лучше уйти...

Внезапно Алессандро поднял руки и сразил двух нападавших. Его семья расправилась с остальными.

Тела синхронно рухнули на пол, оружие грохотало по мраморному полу.

Это было похоже на казнь.

На мгновение воцарилась тишина. Зимний солнечный свет проникал через окна без стекол, освещая тела, кровь и стекло, усеявшие мрамор. Статуи наших святых осветились и заблестели, некоторые из них были треснуты и окровавлены.

Я посмотрела вниз на осколки.

В отражении я смогла разглядеть свой разбитый образ. Моя вуаль была разорвана и неуклюже свисала, волосы распустились и падали на плечи. А мое платье... Кровь покрывала мой белый корсет и юбку, растекаясь, как пятно.

Я была кровавой невестой.

Снаружи раздался звук полицейских сирен.

Доктор Этторе Ли Фонти был братом Полноправного Члена и любимым доктором среди Наряда. У него были мягкие руки и добрый голос. Когда он продезинфицировал мою рану и я зашипела от жжения, он погладил меня по руке и рассказал мне забавную историю.

Мы сидели на деревянных скамьях в церкви. Вокруг меня оказывали помощь раненым мужчинам и женщинам. Не пострадавших увезли домой, включая всех детей, за исключением Полноправных Членов, которые ходили с оружием и яростным выражением лица.

Доктор Ли Фонти сказал мне, что нам повезло с ранениями. Ни одно из них не было особенно серьезным, так как мишенями были Рокетти и я. Но несколько невинных гостей попали под перекрестный огонь, и было трое раненых.

Рокетти командовали в церкви. Дон Пьеро вышел на улицу, чтобы поговорить с полицией, но они еще не сделали ни одного шага для ареста. Другие члены его семьи либо защищали его, либо убирали тела. Некоторые даже решили побродить вокруг церкви, проверяя каждый угол и щель на наличие чужих. Никто не спрашивал Роккетти, и мы все последовали их примеру.

Папа держался рядом со мной, с пистолетом в руке. Всякий раз, когда он смотрел на меня, в его глазах вспыхивала боль.

— Кто такие Галлагеры? — тихо спросила я.

Доктор Ли Фонти сделал вид, что не слушает.

Папа вздохнул: — Это ирландская банда, которая в последнее время доставляет нам небольшие неприятности. Тебе не о чем беспокоиться.

Я хотела возразить, но промолчала. Я слишком устала, чтобы пытаться найти вежливый ответ.

Двери церкви распахнулись, и вошел мой муж. Алессандро осмотрел все вокруг, прежде чем его темные глаза остановились на мне. Кровь залила его смокинг, а волосы были в беспорядке. Но его шаг не дрогнул, и он не выглядел таким тошнотворным, как я себя чувствовала.

Когда он подошел ко мне, он засунул пистолет в пиджак.

— Ее подлатали? — спросил Алессандро у доктора Ли Фонти.

— Да, — ответила я.

Доктор Ли Фонти быстро собрал свои принадлежности и перешел к следующему раненому. Он пробормотал что-то о том, что мне нужен парацетамол.

Алессандро скосил глаза на папу. Затем перевел взгляд своих темных глаз на меня: — Ты в порядке, чтобы идти самостоятельно?

— Я в порядке, — пробормотала я. Я сомневалась, что он хотел услышать о боли, которую я испытывала. Мой стресс. Мои окровавленные руки.

— Мы уходим, — сказал он мне.

Алессандро не был человеком, привыкшим к отказам, поэтому я только кивнула в знак согласия и поднялась на ноги.

Папа поднялся вместе со мной, нежно положив руку мне на спину: — Позволь мне помочь Софии дойти до машины.

— Если она говорит, что может идти сама, значит, она может. — ответил Алессандро, его тон был отрывистым.

Вместо того, чтобы попрощаться, отец просто слегка сжал мою руку и глазами умолял меня не забыть прислушаться к его предупреждению.

Люди уходили с дороги, когда я покидала церковь, несмотря на то, что я настаивала, чтобы они отдыхали. Прежде чем я вышла за дверь, Алессандро схватил меня за плечо. Его хватка была грубой.

Я посмотрела на него, чувствуя, как сжался мой желудок.

У меня возникла внезапная мысль о моей брачной ночи. Беатрис и мои тети мучительно объясняли, что должно произойти, но не то чтобы я была совсем уж невежественна. Посещение католической школы означало, что секс был запретным знанием, и только по этой причине все были одержимы желанием узнать о нем.

Во время церемонии, а затем драки я была слишком занята мыслями о страхе и боли, чтобы даже думать о таком далеком будущем.