Я открыла его, и из него выпал листок бумаги.

Наверное, это еще одна брошюра, подумала я, поднимая ее. Но она была белой и более плотной.

Я нахмурилась и открыла ее.

КЭТРИН РОЗА ПАДОВИНО. СТЕПЕНЬ БАКАЛАВРА ПРАВА.

Это был диплом. Диплом Чикагского университета. Там была золотая печать и подписи.

И он был присужден моей сестре.

Я едва могла дышать. Что это за розыгрыш? Неужели она сделала это для смеха? Или, что еще хуже, это было на самом деле? Неужели моей сестре удалось получить высшее образование без моего ведома? Мы жили бок о бок, все делали вместе, и все это время она изучала право?

В коридоре послышались шаги.

Я сложила его и засунула в пальто.

Секунду спустя мужчины завернули за угол. Алессандро пробежался по мне глазами, увидев то, что я не хотела, чтобы он видел.

— Ты в порядке, bambolina? — спросил папа.

Я улыбнулась: — Просто хотела убедиться, что ничего не пропало. — я вытащила последние бумаги из коробки. — Похоже, все на месте.

— Какое облегчение, — сказал Дон Пьеро. — Как насчет того, чтобы оставить коробку твоей сестры в более надежном месте? Я с удовольствием положу ее в семейный сейф.

Папа скосил глаза на Дона, но не позволил своему гневу проявиться. Он был не слишком доволен тем, что безопасность его дома подвергается сомнению: — Спасибо, Пьеро. Это принесет и Софии, и мне большое облегчение.

Я взглянула на Алессандро. Он смотрел на меня так, словно разгадывал меня по кусочкам.

Я знаю, что ты лжешь, говорили его глаза.

Я отвернулась.

Когда мы наконец приехали домой в пентхаус, Фрикаделька радостно бросился ко мне в объятия. Я прижала его к себе. Ночь была такой длинной, но я чувствовала облегчение, прижимаясь к своему самому любимому живому существу в мире на данный момент.

— Надеюсь, ты не пописал в доме, — прошептала я ему.

Он радостно тявкнул на меня.

Алессандро прошел мимо нас, холодно глядя на меня. Он ничего не сказал по дороге домой, но я знала, что он просто молчит, чтобы вывести меня из себя. Наш разговор за ужином внезапно промелькнул в моем мозгу. Все это было слишком — призрачное ощущение его кожи на моей, жар между ног.

Я отвернулась от него и поспешила наверх.

Я слышала его тяжелые шаги позади, но он исчез в своей спальне.

Как только я закрыла дверь своей спальни, я судорожно вздохнула. Моя сестра поступила в колледж. Она скрывала от меня секрет, очень большой секрет. Оставался шанс, что это подделка... но я очень сомневалась в этом. Диплом выглядел слишком официально, чтобы быть подделкой.

Фрикаделька пискнул у меня на руках, и я опустила его на кровать. Он сделал три маленьких оборота, прежде чем уснуть.

Я сбросила с себя пальто и достала диплом. Что мне с ним делать? Выбросить его в мусорное ведро было не вариант. Но держать его в доме было равносильно предательству. Что, если Алессандро найдет его? Будет ли ему не все равно? Это был всего лишь диплом колледжа моей сестры, а не парня.

Я осмотрела свою спальню. В ней никогда не было чисто, но я не хотела рисковать потерять это. Возможно, я посмотрела на свою папку с документами, лучше всего держать на виду.

Я сложила диплом и засунула его в паспорт. Этого пока хватит. Я была слишком потрясена, чтобы найти лучшее укрытие.

Чтобы успокоиться, я приняла горячий душ и стояла под водой, пока мои пальцы не стали морщинистыми. В начале вечера я чувствовала себя такой красивой, а теперь я чувствовала себя использованной и уставшей. Моя нервная система была измотана, а сердце болело.

Я свесила голову под струи воды. Золотистые волосы, которые мы с Кэт разделяли, рассыпались вокруг меня.

Кэт была моей лучшей подругой. Мы делились всем. Но все те годы, когда я считала нашу связь нерушима тайнами, она заканчивала учебу. Делала ли она это онлайн? Или в университетском городке?

Имело ли это значение?

Кэт хранила огромный секрет. Я даже не могла ничего ей сказать по этому поводу.

Я прижалась лицом к кафелю и издала сдавленный всхлип.

В тот момент мне хотелось только одного — поссориться с сестрой. Я хотела дернуть ее за волосы и украсть ее вещи. Я хотела спросить, почему она хранила этот секрет, почему она умерла, так и не рассказав мне правду. Я просто хотела услышать ее голос.

И все же под этим я чувствовала гордость. Я думала, что Кэт отступила, не стала бороться за то, чего хотела. Но она боролась. Она поступила и получила степень бакалавра в своем любимом университете.

Я хотела бы быть похожей на Кэт. Ее никогда бы не заставили выйти замуж за монстра, она никогда бы не пошла на поводу у Роккетти или папы.

Еще один всхлип прорвался сквозь меня.

Когда же закончится это горе? Когда лапы смерти отпустят меня?

Никогда, раздался мягкий голос в моей голове. Ты никогда не будешь свободна, кровавая невеста.

Мне удалось взять себя в руки, чтобы выйти из душа и вытереться. Мой макияж размазался и потек, и я изо всех сил старалась удалить его с кожи.

Мой срыв изрядно потрепал меня. Мои глаза были большими и опухшими, щеки испачканы тушью, и даже живот сводило судорогой. Наверное, я потянула его, пока плакала, размышляла я, приводя себя в порядок и переодеваясь в пижаму.

Я посмотрела на кровать и с тоской вздохнула. Прежде чем заснуть, надо бы проверить, не нагадил ли Фрикаделька в доме.

Я завернулась в халат, надела тапочки и спустилась вниз. В доме было темно, горел только свет на кухне. Алессандро никогда не выключал весь свет перед сном. А мне не нравился темный дом, поэтому я тоже никогда этого не делала.

Фрикаделька оставил для меня маленький сюрприз на своем щенячьем коврике. Я быстро схватила его и выбросила в большой мусорный бак. По крайней мере, на этот раз он сделал дело на щенячий коврик.

Я мыла руки, когда дверь кабинета Алессандро открылась. Повернувшись, я увидела Алессандро, за которым шли Беппе, Оскуро и человек, известный как Серхио Оссани, Исполнитель (прим. исполнитель/головорез/силовик, выполняет задания определенных людей) Наряда. Беппе и Оскуро отвернулись, как только увидели, что я в пижаме, тогда как Серхио бросил на меня заинтригованный взгляд.

Я посмотрела на Алессандро, но он смотрел на меня сурово. Я могла только представить, почему, я была в пижаме, без макияжа и выглядела немного хуже, чем обычно. Папа рассердился бы на меня, если бы я не выглядела презентабельно перед гостями.

— На сегодня все, — сказал Алессандро мужчинам.

Они кивнули головами в знак уважения и попрощались. Однако Оскуро не попрощался со мной, а просто быстро ушел.

Как только лифт закрылся, Алессандро бросился ко мне.

— Я не знала, что они будут здесь. — я быстро выпалила. — Я бы накрасилась... — Алессандро остановился прямо передо мной, вторгаясь в мое личное пространство. От него исходило тепло, а его сильный запах обволакивал меня. На нем все еще был костюм, который он надевал на ужин, но он ослабил галстук и был без пиджака.

Он заключил меня в клетку, заставив прижаться к стойке.

— Этого больше не повторится... — попыталась я, но его взгляд заставил меня замолчать.

Алессандро нахмурился, словно я была сложным математическим уравнением. Он поднял руку, и я напряглась. Но вместо того, чтобы ударить меня, он обхватил пальцами прядь моих влажных волос. Он слегка потянул за нее.

Мое сердце колотилось в груди.

— Я не собираюсь бить тебя, жена. — сказал он низким голосом.

Я не поверила ему.

— Скажи мне, — он прижался губами к моей щеке. Я вздрогнула от их прикосновения. — Почему ты солгала своему отцу?

Не реагируй, не реагируй: — О чем?

Его зубы царапнули мой нос: — Что-то расстроило тебя в доме твоего отца. Что это было?

— Ничего, — прошептала я.

Алессандро отстранился. Его хватка на моих волосах усилилась, но это не было больно: — Ты лжешь мне, София?

Я покачала головой.