— Прошу, давай поговорим серьёзно. Мой сын ещё жив?

— Пока да, — бросаю взгляд на Разумовского-младшего, который пытается освободиться от пут. — Правда я без понятия как долго живут люди с пронзённым брюхом. Хотя сынок ваш ещё пока бодр и пытается что-то сделать. Вот я и думаю стоит ли ему что-нибудь отрезать чтобы он вёл себя поспокойнее или всё же не стоит!

Последнюю фразу я произнёс специально погромче, чтобы этот пацан меня услышал. И ведь услышал и хватило мозгов, чтобы прекратить корячиться. Мой намёк он понял правильно.

— Николай, я прошу оставить его в живых и позволить людям моего рода, что ещё остались в живых оказать ему первую помощь пока не прибудут лекари.

— Иван Олегович, вы просите меня о многом. Мне ведь ничто не помешает сейчас сбросить этот звонок, а затем добить тех, кто напал на меня с целью убить. И я буду в своём праве. Ваш же род ещё ждёт куча неприятностей, связанных с данным инцидентом.

— Я всё это понимаю, но всё же прошу проявить милосердие. Разумовские готовы выплатить тебе достойную компенсацию и я останусь у тебя в долгу после этого.

— Князь, буду откровенен — жизнь вашего сына будет стоит ОЧЕНЬ дорого.

— Я знаю и всё равно готов пойти на это.

И как лучше поступить в данной ситуации? Добить этого несмышлёныша и потом устроить Разумовским весёлую жизнь с помощью того же дворянского трибунала или оказать услугу князя получив компенсацию и оставив уважаемого дворянина в долгу передо мной?

Хотя чего тут думать? Повезло парню, что совсем недавно я уже продемонстрировал что случается с некоторыми людьми решившими стать моими врагами. Аж целого графа показательно превратил в груду мяса при нескольких сотнях свидетелей. Так что сегодня можно проявить милосердие, хватит и нескольких трупов слуг Разумовских.

— Только из-за уважения к вам и вашему роду я поступлю как вы просите, Иван Олегович, — озвучил я своё решение. — Но предупрежу, что наша следующая встреча с вашим сыном закончится для него печально.

— Спасибо Николай. Вы с ним больше никогда не пересечётесь.

Я нажал на кнопку окончания звонка и бросил телефон обратно слуге Разумовских. тут же я заметил Пашу, который успел очухаться, вылезти из машины и сейчас шёл ко мне. Всё, тут мы точно закончили, пора сваливать.

— Чего стоите? — Обратился я к нему и ещё парочке бойцов, что продолжали стоять словно какие-то статуи. — Исдохнет же непутёвый если ему помощь не оказаться. Кандалы сами исчезнут через четыре минуты. Паша! Мы экспроприируем одну из машин этих уродов раз они расхреначали нашу тачку. Если кто решит повозмущаться, то укажи мне на них и я быстро решу вопрос.

— Слушаюсь князь, — сказал мой водитель.

— Ты сам-то как? Не покалечился когда в нас врезалась та тварюга?

— Бывало гораздо хуже. А так пристёгнутый ремень и подушки безопасности сделали своё дело, отделался только синяками и царапинами. Машину только жалко, да и выглядим мы теперь с вами, мягко говоря, не презентабельно.

С этим не поспоришь. Тёмный костюм Павла был порван в нескольких местах, сам он слегка замарался, а на правом виске была видна уже засохшая кровь. У меня ситуация была чуть получше, я только пиджак порвал, когда вылезал из покорёженной машины. Хотя тоже успел замараться.

— Машину новую купим и получше. Ладно, берём одну из этих тачек и едем дальше.

— А может лучше домой? Демидовы, пожалуй, поймут и простят, что вы сегодня к ним не приедете как обещали.

— Обязательно поймут и простят. Но меня там ждёт такая женщина… Короче, поехали.

— Сын, у меня будет для тебя задание, — сказал Разумовский, кладя трубку телефона на место.

— Слушаю, отец, — склонил голову младший сын князя, которого звали Виктором.

— Твой старший брат только что напал на князя Романова. Я предполагал, что он не оставит его в покое, но думал, что он вновь не станет влезать в это дело лично и наймёт людей со стороны. Я ошибся. Мне пришлось пообещать многое Романову, чтобы он оставил Геннадия в живых.

— А стоило ли это делать, отец? Он сам виноват в произошедшем!

— Это так, но я поступил подобным образом по двум причинам. Во-первых, он Разумовский. Бросать члена своего рода на произвол судьбы можно только в исключительных случаях. Иначе нас банально перестанут уважать. Романов же собирался отдать Гену Имперской Гвардии, чтобы его показательно судили, я сам слышал это. Ты должен понимать какой это был бы удар по нашей репутации.

Виктор лишь молча кивнул. Произойди подобное и многовековая репутация Разумовских как идеальный судей дворянского трибунала пошатнулась бы. Ей и так будет нанесён определённый ущерб, но его можно купировать и со временем сделать так, чтобы о произошедшем все забыли. Так что тут патриарх поступил верно.

— Во-вторых, независимо от судьбы своего брата он навлёк на нашу судьбу внимание богов. Нам необходимо примириться с Романовым и преподнести ему что-нибудь в дар, чтобы высшие силы не покарали нас как Долгорукого.

— Я всё понял. Раз уж всё равно придётся заплатить компенсацию, то и брата нужно было спасать.

— Рад что ты всё понял. Учитывая сложившуюся ситуацию, теперь ты являешься наследником нашего рода. Постарайся не разочаровать меня как твой брат.

— Этого не будет, отец!

Виктор едва мог сдержать эмоции. Наконец-то он стал наследником! Брат в последние годы вызвал всё больше у раздражения отца, в то время как он старался показать себя только с лучшей стороны. Рано или поздно Геннадий должен был совершить непоправимую ошибку, так оно и случилось. Теперь брата отошлют куда подальше с глаз долой, а он сможет занять его место.

— Отправляйся в наше имение в Крыму, — продолжил Иван. — Встреться со смотрителем нашего родового хранилища и забери у него то, что он подготовит к твоему приезду. Что-то из этого будет предназначено для тебя раз ты стал наследником, а всё остальное это часть виры что мы заплатим Романову.

— Мы передадим ему артефакты из своего хранилища? Может стоит ограничиться деньгами или каким-нибудь бизнесом в столице?

— Можно было. Но бизнес и деньги у юного князя появились в последние дни. Ему этого вероятно достаточно на данный момент, так что следует предложить нечто иное, что можем ему пригодиться. Лучше перестраховаться, когда речь идёт о возможной каре богов.

— Я понимаю.

— И ещё Виктор… Присмотрись, а ещё лучше сблизься и подружись с Романовым.

— Отец?

— Молодой князь оказался в крайне непростой ситуации. Лишь защита со стороны богов спасла его от неминуемой гибели, но она не была панацеей. Но прошло не так много времени и Николай доказал всем, что его не получится сломать. Он сумел выйти сухим сразу из нескольких неприятных ситуаций, а Трубецкий и вообще погиб от его рук, когда спровоцировал Романова. Он победил и твоего брата, который действовал при поддержке бойцов рода. Это говорит о многом и знать уже начинает прощупывать почву стараясь наладить с ним контакты. Ты вот знал, что он едет знакомиться с князем Демидовым?

— Нет.

— А я тем временем знаю, что он очень сблизился с дочерью князя, которая недавно развелась с Долгоруким. Необходимо держать руку на пульсе. Романов может стать одним из лидеров вашего поколения и тебе стоит оказаться рядом с ним.

— Я всё сделаю отец.

— Я всё же думаю, что нам стоило хотя бы заехать домой, прежде чем ехать к Демидовым, — сказал Павел.

— Уймись Паша. Высадишь меня и езжай домой переодеваться, потом обратно за мной вернёшься. А у меня только пиджак порвался, просто не буду надевать его. Зато князь оценит, что даже после совершённого покушения я выполнил своё обещание и заехал к ним на ужин.

— Смотрите сами княже.

Этот разговор проходил в то время пока мы ждали, когда полностью откроются ворота и мы сможем заехать на территорию особняка Демидовых.