«Блин, — выругался он про себя, выруливая в другую сторону. — У меня больше десяти незаконных переходов государственной границы СССР! Не хватало тут вляпаться из-за пустяка. Что же делать со сберкнижкой на предъявителя и письмом?». Михаил Ефремович повернул на центральный проспект Автозаводского района и, проскочив два квартала, для перестраховки нырнул в один из городских двориков, чтобы там постоять и ещё раз спокойно всё обдумать. «Допустим, сберкнижку и письмо я вышлю из Москвы ценной бандеролью, — подумал он, заглушив мотор. — Но Света 1 декабря выходит замуж! Зачем? Кто ей наплёл какую-то ерунду? Ладно, прилечу в Чикаго там всё с Иваном порешаем».

— Мужик дай закурить! — К шаману подошёл какой-то подозрительно знакомый неопрятно одетый мужчина, и пахнул на него сивушным перегаром. — Чё молчишь? Иностранный шпион что ли? Ха-ха-ха. Курить, спрашиваю есть?

— Вы же этот, Сергей Викторович, писатель, нас как-то Иван Тафгаев знакомил, — пробормотал Волков, рассматриваю бомжеватого вида мужчину. — Бухаете что ли без просыху?

— Тафгай, — презрительно сплюнул на первый снег писатель. — Я не пью, я материал для новой книги собираю, ха-ха. Из жизни дворника и философа в одном флаконе.

— Слушай, дворник и философ, — улыбнулся шаман Волков. — А пойдём к тебе, я меня крупа гречневая есть, литрушка молока при себе. Мы сейчас с тобой такой компотик забабахаем, потом сам спасибо скажешь.

— Пожрать было бы не плохо, — согласился Сергей Викторович. — Но сначала возьми в магазине поллитра, в займы естественно.

— Садись в коляску, поехали, — ухмыльнулся шаманидзе и подумал, что этот писатель, когда хлебнёт компотику, неделю пить не сможет, вот он письмо и сберкнижку по нужному адресу и доставит, ведь всё что ни делается, всё к лучшему.

После тяжелейшего выезда в Миннесоту, где мы с огромным трудом одолели местную «полярную звезду» — 5 : 6, уже на следующий день в воскресенье 5-го ноября дома принимали команду из Калифорнии, которая своим тотемным животным выбрала морского котика. Ничего не имею против этих милых животных, и отлично знаю, что калифорнийские пляжи с котиками знамениты на весь мир, но для хоккейной команды такой талисман откровенно вреден. Ведь хоккей — это не водное поло, на льду бедные морские котики — это неповоротливые и крайне уязвимые существа.

С одной стороны подумаешь какой-то логотип, в хоккей же играют настоящие мужчины, но нет, как вы лодку назовёте, так она и поплывёт. Из-за сомнительного названия удача в самый последний момент обязательно отвернётся от вас, а в спорте, где всё решают доли секунды и миллиметры, без везения больших побед не бывает. Можно пригласить классного тренера, подобрать талантливых ребят, но назови команду, допустим — тюлени или олени, в хоккее удачи не видать. Согласитесь, это даже звучит как-то обидно: «Ты куда тюлень пас даёшь?».

Как показывает хоккейная история самые выигрышные логотипы и названия — всегда связаны со скоростью принятия решений, силой, властью или мощью. Например: молнии, лавины, крылья, лётчики, медведи, нефтяники, сенаторы, дьяволы. Родоначальники хоккея канадцы со своим кленовым листом — тоже годятся для удачного хоккейного названия. Ну, а если на логотипе звезда — то это уже половина успеха в любом виде спорта и не только спорта, но и государства в целом. Орёл так же хорош и для хоккея и для страны. А вот орёл, у которого одна голова смотрит налево, а другая направо, как символом Византийской империи, больших дивидендов самой Византии не принёс, так как сложно куда-то лететь, когда нет согласия в головах.

Что же касается команды «Калифорния Голден Силз», то недолго этим золотым морским котикам осталось плавать. Через три года её прикроют и перевезут в Кливленд, где под новым названием «Кливленд Баронз» она просуществует ещё два бесславных сезона. Но сегодня «золотые котики» трепали наши нервы не по-детски. В первом и вором периодах на наши шайбы от защитника Билли Уайта и нападающего Деннис Халла, гости ответили тремя точными бросками. И за пятнадцать минут до конца встречи калифорнийцы окопались перед своими воротами, как французы на линии Мажино.

— Что же вы творите парни?! — Покрикивал на скамейке запасных за нашими спинами генменеджер Томми Айвен. — Сдаём верную игру! И кому? Аутсайдеру!

— Где свежие нательники Иваныч?! — Отмахнулся я.

— Иди к чёрту! Где заброшенные шайбы?! Коммунист, — пробурчал он мне и заладил по новой. — Что же вы творите парни?

— Таф передохнул? — Спросил тренер Рэй и, не дождавшись моего «нет», скомандовал. — Первая тройка на лёд.

«Через смену гоняет, изверг», — подумал я, выкатываясь со Стасом и Балдой штурмовать бастионы «золотых морских котиков». Вбрасывание из-за положения вне игры, щепетильный и внимательный судья вынес в среднюю зону. «Как по рукам рубят не видит, а как вне игры, так здрасте пожалуйста», — подумал я и шлёпнул по брошенной вниз шайбе, после чего немного откатился ближе к своей синей линии. Хитрые гости, мало того, что внимательно и цепко играли в своей зоне, так встречали нас между центральной красной линией и своей синей, в очень плотном построении, напоминавшем чем-то «капкан» Лемера, который ещё будет тренировать «Нью-Джерси Девилз» в начале 90-х. Кстати сам Жак Лемер сейчас играет за «Монреаль Канадиенс», и пока о таком отдалённом будущем не думает.

— Балда не спи, пасуй! — Постучал я клюшкой об лёд.

Но Ванька Болдырев протиснувшись вдоль правого борта, попал в такой «ощип», что максимум, куда он мог дать — это пробросить вдоль борта в зону атаки, что он и сделал. И пофиг, что мне и Стасу Миките туда нужно было ещё бежать и бежать. «Б…ь», — выругался я про себя, полетев к воротам калифорнийцев, чтобы попытаться в прессинге вернуть шайбу себе и своей команде. Наверное, то же самое подумал и Микита, с которым мы вылетели в зону гостей параллельным курсом, я с разгону врезался в одного защитника, а Стас в другого.

— Ба-бах! — Затрещал борт, и народ на трибунах радостно засвистел и загомонил. — Блэкхокс! Блэкхокс!

Шайба заметалась в зоне калифорнийских «морских котиков» и очень вовремя к ней успел Болдырев. Однако перехватив шайбу, он попал под сокрушительный силовой приём и хряпнулся на лёд.

— Ууууу! — Загудели трибуны.

«Я же говорил, не спи Балда! — выругавшись про себя, ринулся я в борьбу. — Так что ж ты спишь, родной?». С такими мыслями с разгону я двинул плечом в плечо обидчика своего друга и посадил того на попу рядом с Болдыревым.

— Вставай, замёрзнешь! — Гаркнул я Ивану, добравшись до шайбы.

Но ни бросить по воротам, ни отдать пас мне не дали. Кто-то просто схватил меня руками со спины и попытался борцовским приёмом повалить.

— Отъе…сь сука! — Зарычал я по-русски и в последний момент перед падением коньком отбросил шайбу Стасу Миките.

И наш левый крайний не смотря на ветеранский возраст в 32 года, ловко кому-то врезал плечом, укрыл шайбу корпусом и шмальнул с кистей по воротам Жиля Мелоша. К сожалению, для нас реакция калифорнийского голкипера не подвела. Шайбу он поймал в ловушку намертво. Судья тут же свистнул вбрасывание в зоне гостей в левом круге. Зрители же на трибунах внезапно принялись выстукивать ладонями ритм, который наши советские футбольные болельщики обычно ассоциируют с московским «Спартаком», и дружно выкрикивать:

— Блэкхокс!

— Та, та, татата, тататата, Блекхокс!

Услышав же что-то знакомое и родное, я неожиданно для себя улыбнулся и почувствовал небольшой прилив сил и энергии. Поэтому вбрасывание выиграл на раз. Шлёп и шайба уже отлетела к защитнику Билли Уйату. Уайт, зная, что мне не нравится, когда он со всей дури щелкает по воротам, нежно и плавно кинул с кистей. Шайба, пролетев десять метров и поднявшись на высоту около метра пятидесяти, как будто бы ждала, что сейчас встретившись с моей клюшкой, резко нырнёт вниз.

— Бух! — Раздался глухой звук от соприкосновения крюка и шайбы и в доли мгновения она в два прыжка нырнула в нижний угол ворот, ни голкипер, ни защитники гостей даже не шелохнулись.