— Запомните парни, он плохо кончит! — Авторитетно заявил нам довольный до ушей генменеджер Иваныч. — Вот это игра, вот это хоккей!

— Нам завтра утром с этим сумасшедшим одним рейсом лететь в Чикаго, — сказал тренер Билли Рэй, кивнув на хозяйскую скамейку запасных, где Дурбано уже толкался с полицейскими. — Он же клинический идиот, куда только смотрит медицинская комиссия?

— Идиоты — это те, кто составляют такой календарь, — разгорячился генменеджер. — Завтра с этими же «блюзменами» играем дома, а потом у нас шесть выездных матчей подряд! А этого Дурбано, я думаю, на десять игр сейчас дисквалифицируют. В крайнем случае, с нами Большой Таф, который отправит бузотёра в багажное отделение. — Иваныч одобрительно похлопал меня по плечу.

— А ты ещё не хотел девочек пускать, — зашептал мне на ухо Ванька Болдырев. — Мы почти две недели в разъездах проведём. Кто присмотрит за твоим котом, если не они?

— Ладно, пусть живут две недели, — пробурчал я. — Мне для Фокса ничего не жалко.

На следующий день 15 октября поздно вечером состоялся праздничный ужин, по поводу новоселья в наш дом подруг Розы Вилсон и Лорен Харрис. Девчонки приготовили пасту, салатики, купили бутылку вина. Настроение же на «празднике» было паршивое. Если вчерашнюю выездную игру мы выиграли у «блюзменов» с разгромным счётом — 2 : 7, то сегодняшнюю домашнюю проиграли 2 : 3. Все штанги и перекладины ворот Жака Корна обстучали, я сам с трёх метров махнул выше перекладины. В общем, спортивная фортуна сегодня звонко щёлкнула нам по носу, наверное, чтобы он слишком высоко не задирался.

— Да прекрати ты убиваться, — усмехнулся Болдырев, разливая вино себе и девчонкам. — Тем более мы по шайбе забросили. У меня уже на счету — пять, у тебя вообще восемь. А за двадцать штук у меня бонус в контракте прописан. — Балда произнес последнее предложение нараспев. — Подумаешь один раз проиграли, это же регулярный сезон, где нам главное занять первое место на Западе. И заметь, у нас в дивизионе нет ни Бостона, ни «рейнджеров», ни Монреаля. Если только летчики-бандиты из Филадельфии составят конкуренцию и всё.

Да, югославский Иван был прав. Система розыгрыша чемпионата НХЛ в корне отличалась от чемпионата СССР. У нас в Союзе каждое очко на вес золота, так как в Высшей лиге игралось между девятью командами всего 32 матча, и никакого плей-офф не существовало в принципе. Оступился в начале сезона и потом уже исправлять свои ошибки некогда. Да ещё худшая команда вылетала в Первую лигу, поэтому ни один тренер не решался работать на перспективу. Если подбор хоккеистов был слабый то, как правило, такие команды «окапывались» в защите, и надеялись на шальную контратаку. Смотреть такой хоккей могли исключительно самые преданные болельщики.

А вот НХЛ как частная структура вынуждена была деньги зарабатывать, поэтому из неё никто в Первую лигу не вылетал, иначе, кто в команду деньги вложит, если она через год куда-то улетит? В регулярном сезоне сквозь пальцы смотрели на драки и поощряли безбашенный атакующий агрессивный хоккей с множеством заброшенных шайб. Но в плей-офф, в играх на вылет за кубок Стэнли команды действовали уже по другим более строгим лекалам. Делилась же НХЛ на Восточную конференцию и Западную по географическому признаку, по восемь команд в каждой.

На Востоке, так уж исторически повелось, играли самые сильные клубы: «Монреаль Канадиенс» — 26 кубков Стэнли, «Торонто Мейпл Лифс» — 21 кубок, «Детройт Ред Уингз» — 13 кубков, действующий обладатель почётного трофея «Бостон Брюинз» — 12 кубков, «Нью-Йорк Рейнджерс» — 6 побед в кубке. И им компанию составляли три молоденькие команды: «Нью-Йорк Айлендерс», «Ванкувер Кэнакс» и «Баффало Сейбрз».

А на Западе из восьми спортивных коллективов только мы, «Чёрные ястребы» из Чикаго были «старичками» и 5 раз поднимали кубок Стэнли над головой. Остальные семь хоккейных дружин организовались недавно: «Лос-Анджелес Кингз», «Калифорния Голден Силз», «Миннесота Норт Старз», «Сент-Луис Блюз», «Питтсбург Пингвинз», и разбойники с большой дороги «Филадельфия Флайерз» в 1967 году вступили в лигу. А «Атланта Флэймз» присоединилась к НХЛ вообще с этого сезона. И хоть во время «регулярки» играли все со всеми, в плей-офф попадали четыре лучшие команды с сильного Востока и четыре лучшие со слабого Запада. Такая царила в НХЛ вселенская несправедливость.

— А я считаю, что это не справедливо, — заявила Роза Вилсон, раскладывая всем салат из овощей. — Если команда много создала опасных моментов, нужно засчитывать гол.

— Точно, три удара — один гол, — усмехнулся я, впервые после игры. — А если форма у хоккеистов красивее, то на табло нужно приплюсовать ещё шайбу. Затем в перерыве устроить битву ростовых кукол, одетых в логотипы команд и победителю снова добавить голешник.

— А во втором перерыве нужно организовать битву групп поддержки, — поддакнул мне Болдырев. — У кого девочки красивее, тем пририсовать ещё очко. Шайбу забросила группа поддержки «Чикаго Блэкхокс», ухуу!

— Да ну вас, ха-ха, — хохотнула Роза. — Я вас поддержать пытаюсь, а вы смеётесь.

— Кстати, по поводу групп поддержки, это не шутка, — совершенно серьезно сказал я. — Я с Иванычем один раз уже поговорил на эту тему, думаю ещё пара бесед, и он сдастся. Вы на коньках стоять умеете? Если нет, пора брать уроки. В ноябре будете кататься во время рекламных пауз с флагами.

— Зачем это? — Недовольно повела плечиком Лорен Харрис, бросая на меня томные взгляды.

— Затем, чтобы вам было чем платить за свою квартиру, пока вы бегаете по кастингам в разные журналы и телекомпании. — Я выпил стакан сока, так как от вина и прочего алкоголя давно и успешно отказался, и посадил на колени заметно потолстевшего на американской пище кота Фокса. — И ещё барышни, хотя бы раз в день выгуливайте кота. А то он у меня скоро станет, как Колобок.

— Мяу, — подмяукнул Фокс.

— Что такое колобок? — Хором спросили Роза и Лорен.

— Колобок — это такой круглый пухляш, который поочередно сбежал от дедушки, от бабушки и ещё целого зоопарка зверей. Русская народная сказка с глубоким космогоническим смыслом.

— Что такое космогония? — Спросили уже и девушки, и Ваня Болдырев.

— В двух словах не объяснить, — пробурчал я, встав из-за стола. — Потом про Колобка поговорим, давайте по койкам. Завтра утром на пробежку, хватит филонить, — обратился я к югославу русского происхождения.

Днём 17-го октября, когда «Чёрные ястребы» из солнечного Чикаго улетели в холодный Ванкувер на побережье Тихого океана, офицер ЦРУ Гордон Дэвис, сняв номер в дешёвом чикагском трёхзвёздочном мотеле на Гринвуд авеню, разлегся на кровати, не снимая своих не первой свежести ботинок. В его извращённом секретной работой мозгу, складывалась очень даже неплохая комбинация. Во-первых, Дэвис скрупулезно изучил Большого Тафа. Все его сильные и слабые стороны. Главным недостатком Тафгая, он посчитал тупую бессмысленную упрямость. Оказывается, этому русскому предлагали прямым текстом сдать Суперсерию против сборной НХЛ, так как тот хоккей соприкоснулся с большой международной политикой, где в принципе не может быть честной игры. Вот почему он сбежал сюда в США. Во-вторых, у генерального менеджера «Чикаго Блэкхокс» отыскались неуплаченные налоги на сумму в 500 тысяч долларов! Значит, мистер Томми Айвен был уже в кулаке. Осталось только получить доказательства того, что он играет на тотализаторе, ведь мой человечек уже подсказал Айвену быстрое решение всех проблем. И Тафгай, чтобы спасти свою новую команду сам согласится на всё, что от него потребуется. Примет американское гражданство и сделает нужное заявление против Советского союза, если это будет нужно. Сейчас же между СССР и США временный мир и дружба.

В дверь номера скромно постучали и Гордон Дэвис хищно ухмыльнувшись, подумал, что вот и третий «крючочек» на Тафгая пожаловал. «А есть ещё и четвёртый, и даже пятый. Никуда Большой Таф не денется», — хмыкнул он и громко сказал: