— Осторожно, — вылетает из меня, когда он второй раз задевает кружку.

— Все нормально.

Кивнув своим мыслям, замолкаю. Не хочу его отвлекать, пусть все сделает сам. Самостоятельный мой. Лишь бы кипяток на себя не опрокинул, а то Аля точно меня закопает. Уже по-настоящему.

— Это мамино любимое место, — поставив передо мной кружку, кивает головой на мягкий стул с высокой спинкой, на котором я решил устроиться.

Сердце замирает от одной только мысли о том, что каких-то пару часов назад на этом месте сидела Аля и пила свой любимый кофе с молоком. Провожу ладонью по столу, представляя, что именно здесь, на этом самом месте, лежал ежедневник, и Аля второпях вносила в него свой план на день, а может, на неделю. Моргаю, отводя взгляд к окну. Внутри бурлит шквал эмоций, рвется наружу, норовя обрести свободу. Чувствую себя сопляком, который не в силах совладать с собственными эмоциями.

Вздохнув и выдохнув, опускаю голову и трясу ею из стороны в сторону. Желание прогнать мысли не исчезает, как и сами мысли. Они кажутся крайне навязчивыми и неподвластными. Подняв голову, ловлю задумчивый взгляд Антона. Он сидит напротив, подперев кулаками щеки. Хомяк. Самый настоящий. Насыщенно синие глаза, в которых я вижу бескрайний океан, заглядывают в самую душу. Моргаю, разрывая зрительный контакт. Не готов я обнажать перед ним душу.

Впиваюсь взглядом в кружку, в голове снова мысли о ней.

Сидя на этом стуле, она, наверное, рисует новые скетчи. Пьет кофе или ест свои любимые шоколадные хлопья, залитые теплым молоком. Она до сих пор их любит. Вон, около плиты стоит коробка.

Интересно, что сейчас вдохновляет Алю творить шедевры? Раньше она любила думать и рисовать, когда я сидел рядом и занимался своими делами. Чаще всего я играл или пел. Иногда все вместе. А сейчас, когда меня нет в ее жизни? Что ее вдохновляет, чем она живет?

Вопросы, на которые нет ответа.

— Если хочешь, можем сделать тест. Ну этот… как его там… что мы родные.

Вскидываю взгляд, намертво впиваясь в парня. До меня не сразу доходит смысл его слов. А когда доходит, я начинаю злиться. В первую очередь на себя. Прокручиваю время, которое мы знакомы, и понимаю, что не могу уловить момент, когда позволил в себе усомниться. Встреча на улице, которая обоих сбила с ног, не считается. Да и глупо ее приписывать. В тот момент я действительно был обескуражен происходящим, как и Антон. И мои парни. Они до сих пор не верят, что Аля жива и здорова, а этот парень действительно мой сын.

— Зачем?

Откидываюсь на спинку мягкого стула и внимательно слежу за сменой его эмоций. Антон хмурится, прикусывает нижнюю губу так, что виден верхний ряд зубов. Не выдержав моего взгляда, сдается и облокачивается на спинку стула. Запускает пальцы в волосы и устремляет взгляд в потолок.

— Антон, зачем? — не дождавшись ответа, повторяю вопрос.

Дернувшись, поворачивается ко мне лицом.

— Что зачем? — голос звучит удивленно, на дне голубых глаз виден страх.

— Зачем нам делать тест?

Если бы на его месте сидел кто-то другой и говорил о тесте ДНК-ка, я бы подумал над этим сотню раз. Но только не с ним. Антон — моя копия. Стоит признать, что мы чертовски сильно похожи. Начиная с внешности и заканчивая привычками. Да и характер ему, по ходу дела, достался мой.

— Ну, чтобы ты поверил, что мы родные.

Схватив смартфон, кладет его перед собой и начинает отбивать ритм по треснувшему экрану. Усмехаюсь, в очередной раз подчеркивая наше сходство. Когда я нервничаю, чаще неосознанно начинаю отбивать пальцами чечетку. На столе или коленке — это не имеет никакого значения. Главное сам факт.

— Я прекрасно это вижу, — с улыбкой киваю на его действия. — Сам так делаю, когда нервничаю.

«Морская фигура замри» в деле. И только глаза, что моргают без устали, выдают.

— Но там… — Антон замолкает, опуская голову и отводя взгляд в сторону.

Не надо быть дураком, чтобы понять, о чем он.

— Послушай, — запускаю руку в волосы, неосознанно расслабляю хвост. Психанув, стягиваю резинку и надеваю ее за запястье. — Я тогда растерялся. Сам представь, каково это, узнать, что человек, которого ты любишь много лет, оказывается, жив и здоров. Все это кажется невозможным, чем-то невероятным. В это не достаточно просто поверить. Это надо пропустить через себя, принять. А сделать это чертовски сложно. Особенно когда перед глазами маячит твоя копия, — смотрю на него в надежде увидеть понимание вместо пустой обиды. — Пойми меня правильно, я похоронил Алю пятнадцать лет назад. Ее мачеха сказал, что она не выжила в той аварии. Я дурак! Самый настоящий дурак, потому что поверил ей. А не должен был этого делать!

Не выдержав осуждения в глазах сына, ставлю локти на стол и запускаю пальцы в распущенные волосы. Пряди скрывают лицо, скрывают боль, которая снова и снова дает о себе знать. Стоит прикрыть глаза, как я вижу прошлое. Страшное, кровавое. Момент аварии всегда со мной во сне. Больница, насквозь пропахшая медикаментами, и в центре белоснежной палаты мачеха Али. Слова, сказанные тогда ей, высечены на подкорке моего сознания.

— Но как же так? — удивленный голос вырывает из воспоминаний, возвращает в реальность, в которой по-прежнему все паршиво.

— Аля никогда с ней не дружила.

Война — холодная и беспощадная. Мне хочется сказать, что Аля и ее мачеха ненавидели друг друга, но зачем парню знать эту грязь? Если Аля не делилась подробностями своей жизни до, то и мне стоит молчать. А, судя по удивленному виду сына, я, кажется, сболтнул лишнего.

— Теперь я понимаю, почему мама не любит вспоминать бабушку с дедушкой. — Ну вот, походу, парень реально не в курсе всех подробностей. — Про твоих тоже не любит говорить.

— А что с моими не так?

Чай давно остыл, но тем не менее это не портит его вкуса. Я с удовольствием его пью, при этом ни на минуту не позволяю себе забыть, что мне его приготовил сын.

— Ну мама как-то рассказала, что твоя мама ее невзлюбила. Типа твоя мама сказала, что моя мама не твоего круга девушка и бла-бла-бла, — кривляется, обнимая руками кружку.

Усмехаюсь, вспоминая тот день.

В тот день мы решили сходить в кино и заглянуть в кафе-мороженое. Ожидаемо, планы немного изменились. После кино Аля решила, что нам не помешает свежий воздух, и мы отправились в парк. Погода стояла прекрасная, и ничто не располагало к дождю. Коснувшись ладони, я остановил ее. Словил смущенный взгляд и не удержался, прижал к себе и поцеловал. Сначала медленно, позволяя себе распробовать вкус ее губ, а затем словно сорвался с цепи. И если бы не дождь, что ливанул неожиданно, честно слово, я бы съел ее на месте.

Рассмеявшись и не сговариваясь, мы взялись за руки и побежали в торговый центр. Больше часа провели в кафе-мороженое, а на выходе встретили ее.

Мою маму…

Ужасная тогда вышла ситуация.

Я почувствовал, как Аля замерла, когда холодный взгляд матери вцепился в нас намертво. Железная Леди. Так прозвала мама бабушка, папина мама. У них тоже была многолетняя война. И если бы бабушка несколько лет назад не покинула этот свет, война бы продолжалась. Я не стал откладывать знакомство на потом и познакомил их. Где-то глубоко внутри я был уверен, что мама не примет Алю, но маленький фитилек надежды не угасал. До того момента, пока мама не окинула Алю презрительным взглядом. Тогда я понял, что это провал.

Она не примет ее никогда.

Уходя, мама добавила: «В субботу на ужин приедут Федоровы, нигде не задерживайся. Алина будет тебя ждать». Это был финал.

— Да, тут ты прав. Моя мама нашла мне невесту, — чешу затылок, нервно поглядывая за парнем. Я не знаю, рассказывала ли Аля подробности той встречи сыну и упоминала ли навязанную мамой невесту.

Было бы странно, если бы она это сделала.

— Это как? — Брови Антона взлетают вверх, рот открывает буквой «о». Не выдержав, я начинаю смеяться. У моего сына потрясающая мимика.

— А вот так. Дочь ее подруги, — немного подумав, добавляю: — Дочь ее новой подруги.