Антон кивает в ответ и взмахом руки подзывает к себе. На трясущихся ногах подхожу к нему, но не слишком близко. Расстояние. Пожалуй, сейчас для меня это самая важная вещь. Заламываю за спиной руки и пялюсь на черную коробочку, на которую он показывает пальцем. В голове приторно сладкий кисель, я совершенно ничего не понимаю из того, что он мне говорит.

Он это видит. Усмехается и включает душ.

— Смотри, рукой вот здесь проводишь, и все. Включается сенсор и можно выбрать режим: кран или душ, так же настроить температуру воды. Поняла?

— Да, спасибо.

Антон уходит, больше ничего не сказав. И я молчу, не зная, что ему еще сказать, чтобы он остался хотя бы на минуточку. Попытались — не получилось, и такое бывает. Уверена, не я первая и последняя, кого он отверг. Хотя, возможно, так жестко досталось только мне. А еще не стоит забывать, что нам еще ночевать в одной комнате, надеюсь, не вдвоем на диване.

— Аль?

— Да? — вздрагиваю и оборачиваюсь на тихий голос парня.

Он что, стоял все это время здесь?

— Я мазь около телевизора положил, перед сном нанеси на ногу.

Антон уходит, оставляя меня в замешательстве. В очередной раз я убеждаюсь, что его забота слишком опасна для меня. Довольно быстро я к ней привыкаю, следовательно, страдать мне придется годами. Слишком хорошо я знакома со своим внутренним «я» и его требованиями, выполнение которых приводит к неописуемым последствиям.

Одно из последствий несколькими минутами ранее едва не произошло.

Нет, мне вовсе не страшно провести ночь с парнем, особенно с таким, как Антон. Он красив, спортивен, да еще и музыкант. Только вот… я всего лишь фанатка.

Чокнутая фанатка.

Но несмотря на сложившуюся ситуацию и его отношение ко мне, я верю в него. Верю, что у него достаточно опыта в интимных делах, и он все сделает правильно. Аккуратно.

Мне страшно от другого.

Для него я «одна из». Он смотрит на меня как на диковинку. Не исключаю, что его влечет ко мне только из-за того, что в первый день нашего знакомства я усердно пыталась от него избавиться. Ни о какой любви с его стороны не может быть и речи. Прошло слишком мало времени со дня нашего знакомства, да и сказок наяву не существует.

Встаю под душ и запрокидываю голову, позволяя слезам смешаться с водой. Дура ты, Аля, дура. За считанные дни ты умудрилась раствориться в нем по самые уши. Влюбиться без оглядки. Но самое худшее, что, если бы не он и его неимоверная выдержка, плакала бы ты, Аля, еще долго.

Вдоволь наревевшись, выключаю душ и открываю створки. Холодный поток воздуха окутывает прогретое тело и возвращает в реальность. Вздрагиваю, грустно улыбаюсь и кутаюсь в дружелюбно предоставленное полотенце. Быстро чищу зубы, залезаю во временно одолженную футболку и, набрав в легкие побольше воздуха, направляюсь в гостиную, не забыв помазать заботливо предоставленной мазью ногу.

Антона нахожу сладко спящим на диване. За время моего отсутствия он успел переодеться в легкое спортивное трико и майку, а еще застелить диван. На двоих. Мне любезно выделил подушку и отдельное одеяло у стеночки.

Улыбнувшись, подкрадываюсь, как мышка, к парню и пальчиком провожу по плечу. На мои действия ноль внимания. Он сопит, как маленькое дитя. Решаю не будить его, молча забираюсь к стеночке и, укутавшись с головой, проваливаюсь в царство Морфея.

— Аль, вставай. Вчера ты говорила, что сегодня тебе кровь из носу как нужно быть в универе. Точно помню, ты говорила.

Зарываюсь с головой под одеяло и сворачиваюсь в комочек. Несмотря на вчерашнее довольно неприятное происшествие в душе и позорное дома я впервые за долгое время выспалась. И совсем-совсем не хочу вылезать из-под теплого одеяла и тем более куда-то идти. Здесь слишком хорошо, на этом небольшом диване.

— Я помню, но знал бы ты, как не хочется вылезать.

Совсем-совсем не хочется. Мне бы еще чуток поспать, еще разочек увидеть прекрасный сон с его непосредственным участием. Стоп! Какой еще сон?

С ужасом распахиваю глаза и упираюсь в темно-синюю спинку дивана. Это не может быть правдой! Больная фантазия влюбленной девчонки и только. Да, точно. Именно поэтому Антон приснился мне ночью и вел себя чрезвычайно нагло, а я… я наслаждалась его сладостными поцелуями и жаркими прикосновениями.

Он всего лишь привиделся мне во сне. Нет, не так. ОН МНЕ ПРИСНИЛСЯ! Мало того что я спала с ним на одном диване, благо он не сильно нарушал мое личное пространство, подумаешь, пинался немного, но это не так страшно, как то, что он посмел мне присниться!

И это после того, что произошло в ванной.

Ох, Аля, гореть тебе со стыда вечность.

— Знаю, — звучит где-то над ухом мужской голос с легкой хрипотцой, и в эту же секунду с головы слетает теплое одеяло.

Вскрикиваю и прячу голову под подушкой, только бы он не увидел моего пылающего лица. Сон оказался настолько горячий, что тело до сих пор пылает. Чувствую себя словно открытая книга, ему не составит труда прочитать меня. Стоит только взглянуть на мое красное лицо, как он все поймет.

— Аленька, — теплое дыхание, сравнимое с легким летним ветерком, касается уха.

Я вздрагиваю, будучи совсем не готова к такой близости с утра пораньше. Только собираюсь возразить, сказать ему о столь наглом и непростительном поведении по отношению к гостье, как подушка срывается с лица и улетает в дальний угол комнаты.

— Да ты спятил! — взвизгиваю и подпрыгиваю на месте, будто меня из ведра окатили холодной водой. — Будь человеком, дай поспать.

Отнимаю одеяло и накрываюсь с головой. В глубине души я надеюсь, что в нем взыграет совесть и он свалит куда-нибудь из комнаты.

— Аля, — нет, совесть — это явно не его конек.

— Да чего тебе?

Сажусь и бросаю из-под опущенных ресниц на парня обиженный взгляд в надежде, что он все-таки сжалится и вернет одеяло на законное место, то бишь на меня, но куда там.

— Несомненно, — Антон смеется, пока я сижу и обиженно дую губы. — Давай собирайся, а я пока приготовлю нам завтрак.

Мой сонный мозг не сразу умудряется переварить услышанное, а когда у него это получается, я чувствую себя пришибленной. Мне еще никто и никогда не готовил завтрак. Исключение — мама. После ее смерти я сама научилась кормить себя и папу.

Растянув губы в глуповатой улыбке, словно окрыленная, лечу в ванную. Пытаюсь привести себя в человеческий вид, но, как назло, все валится из рук. Я настолько взбудоражена предстоящим завтраком вместе, что совершенно не могу сосредоточиться на умывании. Стою и смотрю, как из крана льется вода. На лице играет глупая улыбка, глаза блестят, как два бриллианта.

— Аля, соберись! — щелкаю ладошкой по лбу и брызгаю на лицо холодной водой.

Окончательно проснувшись, завязываю в пучок волосы и спешу на кухню. Оттуда как раз доносится восхитительный аромат яичницы и еще чего-то вкусного.

— Мм, как пахнет, — втягиваю носом исходящий от яичницы запах и блаженно улыбаюсь.

Антона застаю у плиты в приподнятом настроении. Делая вид, что меня не замечает, он продолжает напевать себе под нос что-то знакомое, едва узнаваемое. Я замираю в проходе и, навострив ушки, прислушиваюсь к каждом слову, произнесенному бархатным голосом парня. Слегка прищурившись, окидываю его любопытным взглядом, надеясь, что, может, так вспомню исполнителя, но нет. Руки сами тянутся к футболке, оттягиваю ее вниз, пытаясь прикрыть колени. Внутри поднимается волна волнения, я теряюсь.

Дурацкая привычка, от которой я так и не нашла, как избавиться, не на шутку привлекает внимание парня. Антон кидает на меня беглый взгляд и ненадолго возвращается к плите, морщится, словно съел кусок лимона, и медленно, будто нехотя, возвращает внимание ко мне. Приподнимает брови и окидывает любопытным взглядом с головы до ног. На линии бедер замирает.

Смущаюсь, переступаю с ноги на ногу и понемногу начинаю жалеть, что не переоделась в любимые джинсы и свободную футболку. В ванной я об этом как-то не подумала, не до того мне было, а сейчас хочется от стыда сквозь землю провалиться. Чувство неловкости растет с бешеной скоростью, и все из-за того, что Антон смотрит на нижнюю часть меня так, будто видны все стратегически важные места.