На выходе в коридор я настолько погружаюсь в туманные размышления, что с размаху сталкиваюсь с кем-то, внезапно отлипшем от стены. Сначала я инстинктивно бурчу извинения, но когда поднимаю взгляд и сталкиваюсь с непроницаемым лицом Айдена, меня охватывает отголосок глухого раздражения.

– Я могу чем-то помочь? – спрашивает он безмятежно.

Я кисло усмехаюсь. Наверняка моё состояние заметно со стороны – особенно для человека, наблюдающего за мной постоянно.

Вздохнув, я всерьёз задумываюсь о том, может ли мне помочь Айден. Вряд ли он накидает мне информации, какой человек эта загадочная Шарлотта, как мне вести себя, чтобы понравиться ей и не разочаровать. Вряд ли он узнает, стоит ли мне опасаться её дочери, о чём мне с ней говорить и какие фандомы срочно изучать, чтобы быть с ней на одной волне.

– Нет, – тихо отвечаю я и прохожу мимо, направляясь в холл.

Я не слышу его шагов, но почти кожей чувствую, что Айден следует за мной. Как и всегда.

Ночью я почти не сплю. Даже давно знакомым кошмарам недостаточно того времени, на которое я успеваю провалиться в дрёму – едва ли туманные картинки начинают появляться перед мысленным взором, я вздрагиваю от вибрации телефона. Я так быстро хватаю устройство, будто бы будильник сиреной орёт на весь дом, хотя его тихая, мягкая мелодия едва ли способна разбудить нормального человека.

Сказать, что я ощущаю себя совершенно разбито – это не сказать ничего. Поэтому я не поддаюсь соблазнительной идее опустить голову на подушку ещё на пару минут и заставляю себя выбраться из постели. Душ спасает меня и приводит в относительный порядок, а попытки найти одежду возвращают мне привычную ворчливость.

В коридоре я встречаюсь с внимательным взглядом Айдена. Он будто бы всякий раз, когда я появляюсь, ожидает указаний и списка дел, которые я с удовольствием водрузила бы на его плечи, если бы не простая гордость и стремление сохранить остатки самодостаточности. Представляю, насколько скучна его рутинная работа из-за меня. Что ж, ничем не могу помочь.

После завтрака я поднимаюсь обратно в свою комнату, встаю перед раскрытым шкафом и с тяжёлым вздохом прикидываю, что из этого не выглядит балахоном бомжа. В голове мелькает шальная мысль сорваться прямо сейчас в город и попытаться навести рейд на магазины одежды. Однако такие мероприятия я избегаю, как только можно. Терпеть не могу выбирать одежду и отдавать за неё те немыслимые суммы, которые запрашивают более-менее сносно сидящие вещи.

На создание образа нормального человека у меня уходит всё свободное время вплоть до назначенного часа. Из комнаты я выхожу заранее уставшей и выбитой из колеи, и в сочетании с чёрной блузкой наверняка выгляжу так, будто бы собираюсь ехать на похороны. Хорошо, если не в главной роли.

В любом случае, это лучшее, что у меня было. Однако столкнувшись с напряжённым взглядом Айдена я, кажется, впервые различаю в его взгляде нотку тревоги.

Значит, я выгляжу очень паршиво. Остаётся надеяться, что улыбка спасёт положение.

– Отец звал тебя к столу, – оповещает телохранитель и освобождает проход по коридору. – Они ждут.

Сглотнув, я направляюсь к лестнице. Если я скажу, что у меня не дрожат коленки, пока я спускаюсь в обеденный зал – я совру. Я натягиваю на лицо такую доброжелательную и яркую улыбку, на какую только способна.

Ещё из холла я слышу её тихий смех. Слова отца неразборчивы, но голос его звучит весело и мягко. Я застываю на ступеньках в нерешительности и вздрагиваю, когда ладонь Айдена касается моего предплечья.

– Можем войти вместе, – тихо и бесстрастно предлагает он.

Наверное, я впервые испытываю к телохранителю что-то, похожее на благодарность. Кидаю быстрый взгляд на его лицо и сталкиваюсь с непроницаемо спокойным выражением тёмных глаз. Пожалуй, этот человек начинает ассоциироваться у меня с постоянством и ощущением, будто бы всё под контролем. Пускай и не у меня.

В обеденный зал я захожу вместе с Айденом. Телохранитель отступает от меня и занимает место возле дверей, как и всегда. Когда я решаюсь оторвать взгляд от пола, глаза сами собой приковываются к Шарлотте, хотя вот так открыто пялиться на человека наверняка не совсем вежливо.

Я сразу же замечаю её чистую, неподдельную красоту. Светлые волосы мягкими волнами спадают ей на плечи, а аккуратная чёлка оттеняет мятно-голубые, светящиеся добротой глаза. Шарлотта оказывается таким неожиданным воплощением мягкости и открытости, что я глупо застываю, забыв заранее продуманное приветствие. Готовившись к бою, я не была готова к мирным переговорам.

Шарлотта поднимается из-за стола и с улыбкой кивает мне. Папа наблюдает за нами с нескрываемым удовольствием и радостью. Удивительно, что без тревоги за то, что я облажаюсь. Именно она переполняет меня.

– Здравствуй, – голос Шарлотты оказывается неожиданно нежным, что вызывает в моей голове внезапную мысль: эта женщина редко повышает его. – Я Шарлотта Кэррингтон. Очень приятно познакомиться с тобой, Шелл. Это твоё полное имя?

– Да, – отвечаю я после глупой паузы и тут же, спохватившись, добавляю: – Приятно познакомиться.

Шарлотта с улыбкой кивает мне на место напротив себя и отца, сервированное для меня. Забыв пожать ей руку или хоть как-то отреагировать на то, что ради меня она вставала, я неловко опускаюсь на стул и нервно тереблю край тканевой салфетки.

– Папа говорил, у вас тоже есть дочь.

– Да, она должна совсем скоро приехать, – мягко отзывается Шарлотта, занимая своё место. – У Сэм были курсы в колледже, поэтому твой папа отправил за ней водителя.

Значит, сама Шарлотта приехала ещё раньше. Не удивительно, что я ничего не слышала – в этом доме запросто можно потеряться.

– Можешь рассказать что-нибудь о себе, Шелл, – вступает в разговор папа, перемешивая вилкой сытный салат.

Потрясающе. Я? Что я, чёрт возьми, могу рассказать? Привет, я недавно лежала в психиатрии с ПТСР, а как ты проводишь выходные?

– Э-э, – издаю я хоть какой-то звук в этой неловкой тишине. – Да мне в принципе особо и нечего рассказывать…

– Чем ты увлекаешься в свободное время? – выручает меня Шарлотта более конкретным вопросом.

Я судорожно перебираю в голове свои «хобби» и озвучиваю наиболее безобидные:

– Рисованием, чтением… машины люблю.

– О, ты водишь? – с искренним любопытством спрашивает Шарлотта, приступив к еде.

– Да. У меня есть машина. – Я слегка расслабляюсь, ступив на знакомую мне тему. – С ней я и вожусь большую часть времени.

Папа в удивлении поднимает на меня взгляд. Я слишком поздно осознаю, что он о таких нюансах не знал.

– Машина сейчас у моих друзей, – спешно добавляю я уже скорее для него. – В мастерской. Они о ней позаботятся.

Шарлотта внимательно наблюдает за моим отцом. Догадалась ли она, что он сам понятия не имел о таких, казалось бы, очевидных вещах? По моей спине пробегает холодок, ведь я чуть не проговорилась, что перевезла машину друзьям совсем недавно. От лица отливает кровь, когда я вспоминаю, что Айден находится позади меня, у дверей, и наверняка отчётливо слышал каждое слово. Сложит ли он два на два?

К счастью, Шарлотта берёт инициативу на себя и непринуждённо болтает о себе и о Сэм. От волнения и концентрации на еде я мало что улавливаю, сформировав в голове лишь примерную картину о Шарлотте. Она много лет работает в той же компании, что и мой отец, и, судя по всему, их знакомство именно там и произошло. Напрямую Шарлотта не упоминает, как давно они с папой знакомы, но из её рассказов я делаю вывод о по меньшей мере нескольких годах.

Я не знаю, сколько времени проходит за этими тихими разговорами. Отец окончательно теряется в разглядывании Шарлотты и расплывается в улыбке настолько нежной, что я ощущаю себя лишней за столом. Однако она продолжает втягивать меня в беседу, при этом умудряясь не давить и не казаться навязчивой. Я и сама начинаю отвечать более охотно, постепенно расковываясь.