В глазах Нейта отражается секундное замешательство, тут же скрытое наглой улыбкой.

– Не думаю, что его идиотскую рожу может что-то испортить, – фыркает он как-то неоднозначно.

– Так да или нет? – я повышаю голос, отчего парни позади Нейтана заметно напрягаются.

Безмятежным и уверенным остаётся только он сам, что выводит меня из себя всё сильнее.

Нейт смотрит на меня с издевательским удовольствием, будто бы наслаждается спектаклем. Он опирается одной рукой о крышу своего спорткара и подаётся немного вперёд, ближе ко мне. Нейтан оказывается так близко, что я замечаю едва заметную щетину, тронувшую его подбородок.

Слишком близко. Он явно испытывает меня на прочность.

– Что, омежку зажали в углу, а ты, великий мститель, ищешь виноватых? – почти ласково спрашивает Нейтан.

– Если это твоих рук дело… – шиплю я сквозь плотно стиснутые зубы.

Во взгляде Нейта плещется ленивая, притворно добрая заинтересованность. Он подаётся ещё ближе, опираясь рукой о машину совсем рядом с моим плечом.

– …то что? – подыгрывает он мне и широко улыбается.

Я чувствую запах сигарет, исходящий от его рта. Тошнота поднимается где-то в груди, а в моей цепочке бесконечной силы и храбрости выходит из-под контроля самый первый её элемент.

Страх.

И о нём никто никогда не должен знать.

Почему перед глазами начинает так предательски темнеть? Я глупо моргаю, запоздало ощущая глухую боль в затылке. Холодок вместе с онемением пробегает по спине, когда я понимаю, что это такое. Каждый приступ начинается одинаково.

Нет, только не сейчас. Когда угодно, но только не сейчас…

– Ты что, боишься, Мэйджерсон? – приторно ласково спрашивает Нейт.

И в этот момент у меня просто срывает планку.

Нейтан подлез слишком близко. И дело не только в том, как мало расстояния между нашими лицами. О, это меньшее из всех зол, потому что этот самодовольный выродок сковырнул мою защиту и ткнул пальцем в небо, попав в правду. В правду о том, на чём держится вся моя оборона.

Я глотаю ртом воздух, и самое опасное звено моей цепочки взрывается в груди, трансформируясь в ничем не контролируемую ярость. Я настолько молниеносно вскидываю руку для удара, что сама испуганно вскрикиваю, когда со всей силы вписываю в лицо Нейтана звонкую пощёчину. От удара его голова откидывается в сторону, и сам он, пошатнувшись, едва ли удерживает равновесие. Когда парень в растерянности поворачивает голову обратно ко мне, я смотрю на него с точно таким же шокированным выражением.

А потом я диковато улыбаюсь, когда адреналин помогает мне выдержать ещё одну волну темноты. Впервые на моей памяти я так успешно сопротивляюсь подступающему приступу. Кто-то из свиты Нейтана возмущённо бормочет пару ласковых и направляется в мою сторону.

Возможно, дело закончилось бы настоящей дракой. Отчасти я ждала и хотела именно такого развития событий. Пускай я бы не вышла из этой бойни победителем, Нейтан точно успел бы отхватить ещё несколько ударов по своей ухоженной роже.

Но вдруг на капот спорткара Нейта опускается бутылка с холодной водой. Тут же сильная рука крепко обхватывает моё плечо и заставляет рывком отойти назад. Нейт в ещё большем ступоре переводит взгляд куда-то за мою спину и брови его взлетают вверх.

Айден в молчании волочит меня прочь от компании Нейта, и я, как бы ни старалась затормозить или вырваться, просто тащусь за ним, как псина на поводке. Взвизгнув, я начинаю колотить телохранителя по руке и спине, но он даже не вздрагивает, продолжая целенаправленное движение к своей машине. Свита Нейтана насмешливо улюлюкает нам вслед, и эту унизительную картину могут наблюдать все студенты, случайно оказавшиеся на парковке.

– Отпусти меня сейчас же! – рявкаю я, взбешённая его действиями. – Что ты себе позволяешь?!

– Я выполняю свои прямые обязанности, – спокойно, как ни в чём не бывало отвечает мне телохранитель.

Вот же сволочь.

Прежде чем я успеваю выкрикнуть ещё одну гневную тираду, боль взрывается где-то в затылке, будто бы под коркой мозга. Новая волна темноты заставляет меня споткнуться, и я даже не помню момента, когда оказываюсь перекинута через плечо Айдена, как мешок с овощами. Мои руки запутаны в его пиджаке, как и мысли, скованные липким оцепенением. Однако в себя я прихожу быстро, хотя лучше бы продолжала болтаться, не осознавая полноты позора – десятки пар глаз прикованы к происходящему. Задохнувшись от возмущения, я начинаю извиваться и биться, но телохранитель непоколебимо доносит меня до машины.

Айден легко спускает меня со своего плеча на руки, но только для того, чтобы запихать меня в салон. Выбиваясь, я успеваю заехать ему по губам, но телохранитель даже не морщится. Он умудряется ловко пристегнуть меня ремнём безопасности, и, пока я пытаюсь отстегнуть защёлку обратно, он уже закрывает дверь.

– Сволочь! – кричу я, ударив ногой по переднему сиденью ровно в тот момент, когда Айден садится за руль и блокирует все двери.

Не обращая внимания на мои не прекращающиеся попытки вырваться на свободу, он заводит двигатель и выезжает с парковочного места. Я скидываю с себя треклятый пиджак, нещадно мну ткань. Кидаю взгляд в тонированное окно машины и замечаю, как студенты провожают серую BMW удивлёнными взглядами.

Жгучий стыд захлёстывает меня до кончиков ушей. Сколько людей видели эту ужасную картину?.. Наверняка кто-то успел снять всё на телефон…

Последняя волна темноты погружает меня в спасительную темноту. Не знаю, сколько длился обморок – когда я открываю глаза, городские улицы за окнами машины уже ничем не напоминают район университета. Отчаяние возвращается ко мне вместе с сознанием и воспоминаниями о произошедшем.

– Ненавижу, – шёпотом выдыхаю я, а потом снова пинаю водительское сиденье и повышаю голос до крика: – Ненавижу тебя!

Но спокойствие и отрешённость Айдена не пробивается, видимо, ничем. Он кидает взгляд через зеркало заднего вида и произносит:

– Я обязан минимизировать все ситуации, оказывающие негативное влияние на тебя. В том числе и твоё девиантное поведение. Я и так позволял тебе больше, чем должен был.

От ярости мне трудно дышать.

– Девиантное поведение?! Эти уроды издеваются над моим лучшим другом! И не только над ним!

Его голос ровен, но впервые звучит напряжённо:

– Мне всё равно, кто прав, а кто виноват. Я делаю то, что должен.

Как же сильно я его ненавижу. Сев ровно, срываю защёлку ремня безопасности – как единственный свой жалкий протест.

– Ты телохранителем нанимался, а не воспитателем! – выплёвываю я с презрением.

Айден резко тормозит на светофоре. От внезапно сброшенной скорости я съезжаю немного вперёд, и в момент, когда мужчина поворачивает ко мне голову, я оказываюсь ближе, чем должна быть. В его непроницаемых глазах застывает серьёзное и мрачное выражение. На губе виднеется ссадина, уже переставшая кровоточить.

– Вот именно, – медленно произносит Айден. – Поэтому не вынуждай меня становиться нянькой злобного ребёнка, который не контролирует свой гонор из-за собственного же страха. И, будь добра, пристегни ремень безопасности.

В груди селится ледяное, колючее ощущение. Оно разрастается и комом застревает в горле. Не знаю, подозревает ли Айден о том, насколько сильно уязвили меня его слова, но он поворачивает голову обратно к дороге и даже после зелёного сигнала светофора не двигается с места. Сзади начинают настойчиво сигналить.

Я с такой силы загоняю язычок ремня безопасности в крепление, что оно надрывно хрустит. Только после этого Айден плавно нажимает на газ.

– Ты пожалеешь, что взялся за эту работу, – едва слышно клянусь я.

Я с грохотом захлопываю дверь в свою комнату. Не знаю, занял ли Айден свой пост в коридоре, но сама мысль о том, что этот бездушный истукан совсем рядом, травит душу. С размаху швыряю сумку к столу и падаю на кровать. От отчаяния и злости хочется кричать, но я молча стискиваю зубы и зажмуриваю глаза, пока все эти эмоции не сменяются ожидаемым и столь знакомым опустошением. Некоторое время спустя я потираю лицо руками и со вздохом медленно сажусь в кровати.