– Хорошо. Попрошу заправить машину.

Я едва ли не засыпаю в душе. Стоя под горячими струями в попытках сконцентрироваться на нанесении шампуня, я ловлю себя на том, что могу уткнуться лицом в стену, и её гладкая поверхность вполне сойдёт усталому мозгу за подушку.

Сегодня, мне удаётся позавтракать вместе с отцом. Кажется, нам суждено видеться только здесь, в обеденном зале. В любом другом месте папу почти не выловить.

Отец приятно удивлён моим появлением и тут же подзывает лакея, дабы тот уведомил повара об ещё одной порции завтрака. Я до сих пор не понимаю, как мне относиться к прислуге дома – появление этих людей каждый раз сбивает меня с толку. Кажется, будто бы мы в каком-то ресторане, а не на собственной территории. Хотя, может, дело как раз в том, что я до сих пор не могу как-то ассоциировать это место с собой.

Я украдкой наблюдаю за папой. Его общество остаётся мне непривычно, и лёгкое напряжение противными путами сковывает мои плечи. Я совершенно не знаю, о чём говорить. Судя по тому, как отец листает новостную ленту в планшете, он тоже не особо привык разделять приёмы пищи с кем-то кроме прислуги.

– Чего решила так рано встать? – невзначай интересуется он, принявшись нарезать охотничьи колбаски на белоснежной тарелке.

– Нужно в университет, – повторяю я удобную легенду и для пущей убедительности корчу слегка недовольную рожицу. Симулировать не приходится разве что сонливость.

Папа важно кивает, будто бы одобряя моё рвение к знаниям, особенно в свете моего формата обучения. Когда лакей приносит вторую порцию завтрака, папа, не обращая на него внимания, снова устремляет на меня внимательный взгляд.

– Думаю, в Сиэтле у тебя много друзей. Но я ни разу не слышал, чтобы ты ездила гулять или на тусовки. Ты говори, если что, не стесняйся. Я всегда оставляю одного водителя дома. И, насколько я знаю, у Айдена тоже есть машина.

Во рту пересыхает. Я торопливо отпиваю горячий чай и стараюсь сосредоточиться на составлении ответа. Слова складываются в мысленные наброски моей речи, но все они кажутся недостаточно хороши для озвучивания.

– Мне пока не хочется шумных компаний, – осторожно отвечаю я. – Хватает и учёбы.

– Ты очень ответственно к ней относишься.

Я не могу различить, чего в голосе отца больше: одобрения или удивления. Подняв на него свой взгляд, я замечаю, как папа в задумчивости ковыряет вилкой салатный лист.

– В твои годы я был заядлым тусовщиком, – говорит он вдруг.

Я в удивлении вскидываю брови, а потом невольно улыбаюсь. Трудно представить папу шумным взбалмошным юношей. Но он наверняка был душой любой компании среди таких же дышащих жизнью подростков.

– Неужели тебе не хочется всего этого? Выпивка, гулянки до утра, безумные поездки на чьих-то битком набитых тачках, спонтанность и веселье?

Я прикусываю губу. Когда-то всеми этими словами можно было описать любые мои выходные. Но сейчас…

– Нет.

Папа пожимает плечами, и на этом наш немного неловкий разговор обрывается. Я доедаю завтрак в молчании, а потом, когда отец начинает собираться, тихо говорю:

– Хорошего дня тебе, пап.

Подняв на меня слегка удивлённый и мягкий взгляд, он отвечает тем же пожеланием. Почему-то он ещё долго улыбается.

По дороге в университет я просто вырубаюсь. Как бы я ни старалась запугивать себя присутствием Айдена, который в любой момент может что-то заподозрить, организм всё равно предаёт меня. Глаза просто закрываются. Пообещав себе отдохнуть всего пару минут, я облокачиваюсь затылком на подголовник сиденья. Мысленно повторяю себе, что ещё немного – и я открою глаза, взбодрюсь, но звуки окружения то и дело пропадают, заглушаются, а в какой-то момент исчезают вовсе.

– Шелл.

Ровный, лишённый эмоций голос телохранителя врывается в мой сон. Совсем глупо всхрапнув, я распахиваю глаза. Тут же сажусь ровно и в лёгкой панике всматриваюсь в окно, за которым вижу один из корпусов университета. Кидаю быстрый взгляд на Айдена, но тот делает вид, что ничего только что не слышал. К моему лицу приливает краска, отчего я спешно выхожу из машины.

К счастью, этот ужасно постыдный момент приводит меня в чувство. Былую сонливость будто бы смывает ледяным душем, и в здание университета я почти влетаю. Ловко лавирую между компаниями студентов и поднимаюсь на третий этаж. Нужный мне кабинет таится где-то в самом конце крыла.

Я не оборачиваюсь, чтобы убедиться, что телохранитель поспевает за мной. Тешу себя надеждой, что он решил подождать меня в холле, но удивлённые взгляды немногочисленных студентов, изредка стреляющие куда-то за мою спину, подсказывают ровно обратное.

Чёрт, он же сегодня в этом своём идиотском строгом костюме. Настоящий секьюрити, будь он проклят. В следующий раз стоит заставить его одеться во что-то попроще – может, сойдёт за студента.

В пустующую аудиторию миссис Нитсен я влетаю, задев носком кроссовка высокий порог. Совсем не грациозно взмахиваю руками в воздухе и шумно переступаю, сбившись с шага. При этом, к счастью, умудряюсь не растянуться на полу вовсе. Резко выпрямляюсь, и, пока Айден не успел навести на меня ещё больший позор своей учтивой помощью, почти бегом устремляюсь к столу преподавательницы.

Миссис Нитсен удивлённым взглядом провожает папку, которую я с шумом опускаю ей на стол. С широкой улыбкой я выдаю:

– Добрейший денёчек. Вот задания за семестр.

– Уже? – Миссис Нитсен поправляет очки в толстой оправе и неторопливо раскрывает папку. – Похвально, похвально… Но к чему такая спешка, миледи?

От её излюбленного обращения мне хочется передёрнуться. Я удерживаю на губах максимально доброжелательную улыбку и отвечаю:

– Делать было нечего, вот и решила заняться Вашим предметом.

И я почти не вру. Правда дело было не в искренней тяге к физике, а всего лишь в простоте нахождения ответов в Интернете. Миссис Нитсен будто бы искренне верит, что её верный друг Google, с первых же ссылок которого она берёт все задания, не работает точно так же со стороны студентов.

– Хорошо, я проверю все задания к концу недели и пришлю результаты по электронной почте, миледи, – медленная речь пожилой преподавательницы заставляет меня вслушиваться, чтобы уловить смысл.

– Хорошо! – бодро отзываюсь я и отступаю от стола. – Тогда до встречи, миссис.

– Погоди, погоди, голубушка, – скрипит преподавательница, едва ли я разворачиваюсь, чтобы уйти. – Раз ты у нас такая прыткая… есть у меня ещё одна папочка, для углублённого курса.

Я сдерживаю мучительный вой и разворачиваюсь обратно к преподавательнице с самой жизнерадостной улыбкой, на которую только способна. Наверняка она напоминает оскал.

Как только я покидаю аудиторию с толстой папкой в руках, с губ срывается тяжёлый вздох. Айден в молчании стоит возле двери, и его мрачный силуэт действует мне на нервы.

Если бы я не столкнулась с ним в коридоре дома, не пришлось бы прикрываться поездкой в универ. Я всучиваю ему папку с новыми заданиями, которую он едва успевает схватить. Пусть хоть чем-то полезен будет.

– Всё из-за тебя, – бурчу я.

– М? – телохранитель изгибает бровь в вопросительном выражении, но даже это его действие контролируемо и сдержанно, вежливо.

Несколько долгих мгновений я смотрю в его тёмные непроницаемые глаза.

– Знаешь, я бы многое отдала, лишь бы тебя не было, – тихо произношу я и направляюсь вперёд по коридору.

В душе селится надежда, что Айден этих слов не слышал. Всё же нельзя забывать, что в ночной вылазке и её итоге виновата только я. Мне ещё повезло, ведь дело обошлось малой кровью. Лишний том нудных заданий, которые даже списывать невыносимо муторно – не самая высокая цена за мою ночную затею.

В холле этажа я сверяюсь с расписанием текущих лекций и временем. Не слишком уверенная в своей правоте, я нахожу аудиторию литературоведения и вздрагиваю, когда звенит звонок. Потоки студентов устремляются прочь из ближайших аудиторий, заполняя собой коридоры. К счастью, я оказываюсь права: из кабинета литературоведения выходит Питер. Расплывшись в искренней улыбке, я вылавливаю друга из потока студентов и тащу его в сторонку, где нас не собьют с ног. Айден тенью следует за нами, пристально наблюдая за людьми, что оказываются близко ко мне. Его ледяной внимательный взгляд будто бы сканирует одного человека за другим, и я задумываюсь: неужели он делает это постоянно?