Громче зазвучала незнакомая речь. Трое мужчин переговаривались о чём-то. Один голос был властным и уверенным, а два других звучали почтительно.

Кто-то тронул Адаши за локоть – парень вздрогнул и обернулся. Лис. И как сумел подкрасться так близко?

Лис наклонился и на ухо выдохнул:

– Пойду гляну. Будь здесь.

Адаши хотел ухватить глупца, удержать, но тот глянул хитро и… исчез!

Вот, стало быть, каково одно из умений рода Лисов.

Над всеми духами самый старший – Великий Олень-с-белым-пятном. Он на всей земле племён за порядком следит. У каждого рода свой дух-покровитель. И каждый дух даровал своим детям волшебные умения.

У Лебедей вот «руки-крылья», чтобы быть быстрее, «лебединая песня», чтобы слышали все, – их Адаши уже освоил. А ещё «полёт лебедя», «крепкий клюв», «озёрный танец» – ими ещё предстоит овладеть.

Умения старались другим родам не показывать, но всякое бывало.

Лиса не было долго. Солнце успело подняться выше макушек самых больших деревьев и начать неспешное нисхождение к зениту. Адаши слушал вполуха, как щебечут птицы, цокают белки, шуршат в траве мыши и юркие ящерицы, и всё думал: пора или нет идти за непутёвым Лисом?

Издалека невесомо потянуло костром.

Адаши решил: когда тень от куста рановника станет длиннее на ладонь, он пойдёт за Лисом. Но тень только-только начала расти, как перед носом Адаши появился Лис.

Встряхнулся, скинул со стянутых в длинный хвост рыжих волос приставший листочек и заговорил шёпотом:

– Чужаки поймали Великого Оленя. Тихо ты, тихо! – схватил рванувшегося Адаши за плечо и продолжил:

– Смерти ищешь? Там шаман могучий. Или думаешь, простые охотники сумели Великого Оленя схватить? – Лис насмешливо изогнул бровь, и Адаши устыдился своего порыва.

Тут и правда подумать надо.

– Сколько их?

– Чужой шаман. Два его прислужника и семь… хм-м-м… – Лис задумался, пожал плечами и договорил:

– Семь странных слуг.

– Странных? – удивился Адаши.

– Они будто и не люди: не пахнут человеком, двигаются как неживые, да и вообще, – парень махнул рукой, словно не мог подобрать слов, чтобы описать увиденное.

Взмах кисти Лиса напомнил Адаши, что случилось при их первой встрече. Он нахмурился и мрачно спросил:

– Зачем ты, дубина, орал на Великого Оленя? Не вопил бы так, глядишь, он успел бы уйти в Невидимую чащу.

Лис пожал плечами:

– Тебе не понять. Так нужно было. Посвящение у меня. Эх, если бы не эти чужаки, возвращался бы уже домой!..

– Ты мне посвящение испортил! – стиснул кулаки Адаши.

Лис изумлённо уставился на него, развёл руками и с наигранным удивлением произнёс:

– А у вас посвящения бывают? Ну и ну. Я-то думал: вас священный лебедь в макушку клюнет – и всё, мужчина!

Адаши захотелось врезать по наглой, усыпанной веснушками морде, но он не стал. Вместо этого буркнул:

– Что с тебя возьмёшь? Известно же: у вас, у Лисов, язык мелет, что лисий хвост. Пыли много – толку мало.

Лис фыркнул, но не обиделся. Жаль: хотелось Адаши хоть словом уязвить рыжего наглеца.

– У нас считается, что нужно догнать Великого Оленя. Кто сумел догнать и по боку хлопнуть – а лучше до рога дотронуться – тот и получил посвящение.

Адаши только головой покачал: каких только странных обычаев у соседей ни бывает! Догнать да хлопнуть – никакого почтения к Оленю-с-белым-пятном!

– А что Олень? – вернулся он к разговору.

Лис вздохнул:

– Оленя заперли в большую клеть из железа. Он лежит в углу будто раненый.

Плохо дело, очень плохо!

– Клетка, – продолжал Лис, – на повозке. Видно, хотят увезти Оленя. Но пока развели костёр. Человеческие слуги шаману еду готовят. А те, другие, бродят вокруг поляны и зачем-то рвут траву, кусты, цветы. Тащат всё шаману: тот смотрит да в сторону швыряет. Что ищут – непонятно.

Лис замолчал, вынул из поясного кошеля кусочек вяленого мяса и сунул в рот. Пожевал с задумчивым видом и сказал:

– Ладно, пойду. Я и вернулся только затем, чтоб тебя предупредить. Ступай к своим – расскажешь, что мы тут узнали.

– А ты?

– А я буду спасать Великого Оленя. Не дело его в клетке оставлять.

Адаши возмутился до глубины обеих душ: надо же, этот наглый Лис думает, что он, Адаши, способен бросить Оленя-с-белым-пятном в беде и поручить его спасение какому-то рыжему?!

– Сам иди к своим, – буркнул Адаши.

– Ну, две головы лучше. Хоть вторая и птичья! – Лис усмехнулся, но, кажется, был и правда доволен тем, что не придётся идти одному.

Разных племён дети, а все потомки Великого Оленя-с-белым-пятном. Значит, хоть не родные, но братья.

– Чужой шаман тебя не почуял? – спросил Адаши на ходу.

– Нет. Занят он. Волшбу неведомую творит.

До костра чужаков дошли быстро и скрытно.

Чужой шаман, завернувшись в длинный плащ из неведомого полотна, сидел в двух шагах от костра и всё на клетку поглядывал. Волшбу творил: водил палочкой по штуковине, лежащей на коленях. На носу у шамана блестели диковинные прозрачные кругляши, скреплённые тонкими полосками металла. Кругляши зловеще поблескивали, когда чужой шаман поднимал голову.

Слуги хлопотали вокруг трёх котлов, ловко развешанных над огнём. От котлов пахло непривычно, дразняще.

Странных помощников не было видно, но из лесу с другой стороны от поляны доносился треск ломаемых веток, тяжёлые шаги да недовольные крики потревоженных птиц.

Адаши нашёл взглядом клетку. Большая, чёрная, недобрая. В ней лежал, прикрыв глаза, Олень-с-белым-пятном. От клетки тянуло опасностью, хотелось отвести глаза и тихонько уползти обратно, в лес. Она тревожно мерцала, и наверняка это она пахла железом, кровью и грозой.

Парни устроились с подветренной стороны, чтобы их запахи и голоса не донеслись до чужаков.

– Сначала нужно слуг в лесу найти, – решил Адаши. – Чтоб шамана без помощников оставить. А там посмотрим, что дальше делать.

Адаши и Лис бесшумно утекли в лес и прокрались к слугам. Те оборвали травы вокруг стоянки, поломали ветки кустов и деревьев – словно стадо кабанов прошлось – и отошли глубже в лес.

Вот они, трое из семи. Одетые в тряпьё, выглядели они и вправду странно. Адаши пригляделся и обмер. У слуг железные лица. Железные руки ломают ветки, железные ноги топчут траву.

Один из слуг резко выпрямился, словно натянутая тетива, уронил собранную зелёную охапку и упал наземь. Двое других продолжили рвать цветы и травы, не глядя на собрата.

От костра донёсся недовольный голос. Властный и резкий – шаман. Собиратели развернулись и побрели к хозяину, неуклюже переставляя ноги.

Адаши и Лис выждали немного и осторожно приблизились к неподвижному телу. Блестящий неживой слуга лежал, уставившись невидящими глазами в небо. Адаши тронул его: и правда железный!

Шаман на поляне выругался и принялся кричать на слуг. Те шумно двинулись в лес, но уже не сюда, а дальше, на закат.

Лис дёрнул Адаши за руку, но тот и сам услышал: кто-то идёт. Парни метнулись в сторону и тенями скрылись за деревьями.

К железному слуге вышел один из помощников шамана. Присел на корточки, что-то пробормотал под нос и вынул из сумы на поясе узкий нож. Принялся ковыряться в железном теле и вдруг открыл маленькую дверцу в неподвижной груди.

Парни изумлённо переглянулись.

Чужак сунул пальцы в отверстие, и через три удара сердца железный слуга пошевелился. Человек захлопнул дверцу, буркнул что-то и принялся запирать дверцу дивным узким ножом.

Железный слуга поднялся. Чужак обошёл вокруг него, отдавая команды. Железный послушно приседал, поднимал то одну, то другую ногу, наклонялся и даже тяжело подпрыгивал. В конце концов, чужак удовлетворённо кивнул и ушёл к костру. Железный остался собирать уцелевшие травинки.

Следя, как прыгает, задирает ноги и наклоняется неживой помощник чужаков, Адаши заметил, что его конечности оплетают длинные жилы. Не внутри тела идут, как у людей, а снаружи. Если живому жилы на ногах перебить, он двигаться не сможет, а этот так ли устроен? Эх, сюда бы нож метательный! Но, увы, на посвящение брать с собой оружие нельзя. Адаши скрипнул зубами и глянул на Лиса: вдруг у них не так?