— Ник, не плачь.

— С кухни сбежал? — догадалась я. Разговаривать мне не хотелось, но Веня ни в чем не виноват. Он добрый, пришел, чтобы утешить.

— Ну да. Как увидел, что этот приехал, довольный, как индюк, сразу понял: неспроста он явился.

— Подслушивал?

Братишка отвёл глаза. Значит, точно грел уши.

— Веня, я не соглашусь! Ни за что! Он разрушит замок, чтобы навсегда стереть память о моих родителях, — позволила я себе показать истинные чувства.

— Так-то оно так, — вздохнул братец, — но если зимой в особняке будет теплее, я…

Под моим взглядом Веня осекся.

— Да шучу я, — вздохнул он, приглаживая торчащие вихры. — Только кто пойдет против наместника?

— Я решила, что замуж за Эдгара не пойду, значит, не пойду.

По глазам Вени поняла, что он не понимает меня.

— Неужели ты не слышишь дыхания стен? — попыталась объяснить брату особенное отношение к замку. У Вени магии нет, и он не замечает того, что видит тот, у кого есть магическая искра. — Замок живой. Разрушить его — это как убить человека.

— И что ты будешь делать, если Дамью явится с приказом и солдатами?

— Сбегу! Запечатаю замок и сбегу! — выпалила я, представив этот кошмар.

О том, чтобы покинуть дом, даже думать страшно, но такой вариант очень даже возможен: Дамью имеет связи с наместником провинции, иначе бы его махинациям давно положили конец. А он, как раз таки процветает.

— Куда? — уточнил братишка, который, несмотря на юный возраст, такой же хозяйственный и прагматичный, как его мать. — У тебя, кроме замка, ничего нет.

Его вопрос осадил мой пыл.

— Не знаю, — растерянно покачала я головой. — Но замуж не пойду.

Веня покосился на меня, грустную, достал из кармана несколько орешков в карамели и протянул, предлагая угоститься.

— Не хочу, Вень, — вздохнула я и положила голову на подставленную руку.

В коридоре раздались шаги и недовольные крики Дариды:

— Венька! А ну, прохвост, на кухню! Поймаю, уши надеру, чтобы сидеть не мог!

Братец, ожидая скорой расправы матушки, встрепенулся и заметался, ища, где спрятаться. Но, на его беду, мебели в комнате почти не было.

— Можно подумать, я на ушах сижу, — проворчал, пытаясь забраться под кресло, прикрытое моей юбкой. Вот только за весну он вытянулся и больше не влезал в «укрытие».

— Ник, а давай в город, а? — жалобно заканючил братец, прислушиваясь к сварливому ворчанию приближающейся матери.

Мне сейчас не до прогулок, но Венька-хитрец, спасая свои, и без того лопоухие красные уши, привел весомый аргумент:

— Пока бродить будем, как раз подумаем: где тебе спрятаться, а? — оглянулся на дверь и посмотрел на меня с мольбой.

Несмотря на грусть, я улыбнулась. Сама знаю, что бежать мне некуда, только Веньку жаль: Дарида скора на расправу, и рука у неё тяжелая. Поэтому поднялась, сделала торопливый пасс рукой, открывая тайный проход, и, прежде чем Дарида вошла, мы с братом скрылись в тоннеле…

Выбрались в логе, у самой речки. А потом сами не заметили, как ноги понесли нас в сторону города, что раскинулся под стенами замка.

Чтобы на меня не глазели горожане, я надела широкополую соломенную шляпу, как у крестьянок, натянув её почти на глаза. Теперь важно не забывать сутулить плечи и почаще шаркать ботинками.

Среди деловито снующих жителей города я почти не выделялась. Платье на мне простое, обувь тоже, но плече лежит простая коса, перевязанная тоненькой лентой. Во мне ничто не выдавало, что я родовитая лиера из древнего рода Лармот, настолько я бедна.

— У меня есть медяк, — похвастался Веня монеткой, раскрыв ладонь. — Купим пирожок?

Лотки с выпечкой он чуял издалека. Что касается еды — в этом он неподражаем. Сколько бы Дарида не прятала на ночь остатки еды, Вене не было равных в искусстве её поиска.

— Вень, на замковой кухне тоже вкусно пекут, — напомнила брату. Тратить медяшку мне было жаль.

— Ага, — качнул он головой, чтобы стряхнуть упавшую на глаза челку. — Только вот незадача: мать сердится. К вечеру отойдет, да к тому времени только каша останется. А я её уже видеть не могу! Бе-е, — он скривил рожицу.

Увидев лоточника, Веня бросился к нему, а я огляделась вокруг в поисках укромного места. Не хватало только, чтобы жители города увидели, как лиера Арника покупает за медяшку пирожок на улице, словно простолюдинка. Не поймут, станут злословить, что совсем обнищали мы, поэтому я встала в тень и сделала вид, что рассматриваю витрину лавочки.

Крохотные фигурные флакончики, что стояли на полочках, притягивали взгляды. Что в них хранятся чудесные духи, я знала. Похожий на эти флакончик, только пустой, я хранила среди своих сокровищ, оставшихся от бабули. Стоили духи очень дорого, и мне только и оставалось, что любоваться ими на витрине, притворяясь крестьянкой.

Я рассматривала яркие бутылочки, пока не услышала случайный разговор проходивших мимо женщин.

— Слышала новость? Королевский указ появился на городской доске…

Какой именно, я не услышала: женщины свернули и скрылись за лавкой.

«Опять?» — я поморщилась. В указах, что появлялись на городской магической доске, именуемой «королевским вестником», чаще всего объявлялось о необходимости заплатить налоги или о других делах, требовавших от меня, как покровительницы города, значительных затрат. Поэтому, как бы я ни желала пропустить неприятную новость, была вынуждена читать каждую.

Едва довольный Венька вернулся с пирожком, купленным наверняка после упорного торга, мы зашагали к ратуше.

Такое же объявление должно прийти в замок, на нашу родовую почту, но раз уж почти пришли к городскому вестнику, узнаем здесь.

Сама подходить я не стала, чтобы не вызывать к себе ненужного внимания, зато сгодился Венька — мой лучший шпион. Зря, что ли, я его грамоте учила? Его и послала к магической доске.

— Я мигом! — пообещал братишка, довольный моим доверием, и вприпрыжку помчался к магистрату, у которого толпились горожане.

Все, как обычно, только странно, что, узнав новость, люди не расходились, а присоединялись к бурному обсуждению, то и дело поглядывая на замок, заметный из любой точки в городе.

«Теперь-то что?» — заволновалась я и, не зная, что и думать, мысленно поторапливала брата.

Веня тем временем, работая локтями, протиснулся через толпу. Миг, — он выныривает обратно и спешит ко мне, едва не потеряв башмак, что соскочил с ноги.

— Веня, что там? — встревожилась я. В голове крутились самые страшные мысли, однако брат, шумно набрав воздуха, выпалил:

— Объявлен отбор для принца!

— Что?

— Отбор, говорю, объявлен. Королевский.

Я ожидала чего угодно, только не этого. И пока торопливо обдумывала новость, Веня подергал меня за рукав.

— Ник, поедешь?

— Нет, — отмахнулась я. Никто меня в столице не ждет. Да и ехать не на что. Так что этот сказ не про нас.

Не очень-то и хотелось, но как же обидно.

— Ник, ты же красивая… — весь день не унимался Венька, уговаривая меня на авантюру. — Поедешь, а?

Пришлось прикрикнуть, на что он насупился и ушёл, оставив меня наедине со своими мыслями. Тогда-то я и призадумалась: почему Кола не сообщил о королевском указе? Прежде он всегда дублировался, приходя на родовой вестник.

Не успел и сделает это позже? Или молчит, чтобы не расстраивать, потому что на отбор меня не пригласили?

Разные мысли посещали меня, и, чтобы не изводиться, я решила спросить у Колы.

Звать к себе его не стала. Сама спущусь, заодно на кухню загляну — захвачу вкусненького. Очень уж прогулка на свежем воздухе раздразнила аппетит.

Вышла из своих покоев в темную галерею. В замке экономили на освещении, но я знала каждую выщербленную ступеньку как свои пять пальцев и могла ходить с закрытыми глазами. Да и как промахнуться, если из кухни исходил чудный аромат сдобы и ягод.

Предвкушая, как буду с удовольствием уминать сладкий пирог, толкнула тяжелую дверь с коваными накладками и вошла.