— Поторопитесь, — настроение мага стало более благодушным. Встав со стула, он положил на стол мешочек с деньгами. — Ничего не забудьте и расплатитесь.

В тот раз на портал и исчезнувшего в нём мага ошарашенно смотрел Веня. От восхищения он приоткрыл рот и выглядел таким милым, что я улыбнулась.

После наказания подавальщицы, Велла не рискнула нагреть на маге руки, однако я из вредности начала торговаться и хорошо сбила цену.

— Надеемся, господину Шатильену у нас понравилось, и он посетит наш постоялый двор вновь. — На прощание хозяйка выдавила подобие улыбки. Её муж подслушивал нас, стоя на кухне, однако не вышел.

— Конечно. У вас ведь лучшие подавальщицы, — не сдержалась я, уколов хозяйку.

Если бы не авторитет мага, она бы схватила метлу и выгнала меня вон с бранью, а так лишь пожелала хорошего пути, скрипя зубами. Но благие пожелания предназначались Шатильену. Мне же Велла пожелала мысленно переломать ноги, шею и сгинуть.

— Да услышит Светлая твои молитвы, Велла, и воздаст сторицей! — Веня, стоявший на лестнице, решил оставить последнее слово за собой.

Хозяйка трактира побледнела, а братишка, довольный испугом женщины, схватил меня за руку и потащил наверх.

— Скорее, Ника! Господин маг уже открыл портал и переправил вещи. Только нас ждет!

— Мы тоже переместимся порталом? — не поверила я, и в ответ из комнаты мага донеслось:

— Если не поторопитесь, пойдете пешком!

Вспомнив, что внизу нас поджидает Велла с метлой, я крикнула Шатильену:

— Минуточку! Подождите нас! Мы уже тут!

Мы были у порога, когда на наших глазах маг шагнул в синее марево, бурлящее перламутром и сиянием, и скрылся из вида.

Нам следовало зайти следом в портал, но, подбежав к нему вплотную, мы с Веней испугались и резко затормозили.

С той стороны раздался глухой вздох, затем из марева появилась рука Шатильена.

Схватив за плечо, она втянула меня в портал. Веня, не выпускавший моей ладони, влетел следом.

Я соскучилась по дому, но сейчас мне нельзя возвращаться, не достигнув цели, иначе быть беде…

Постепенно сердце перестало стучать набатом в висках, я немного успокоилась, ведь на моё счастье Шатильен не вернул нас с братом в лапы Дамью. Да, место, в котором мы оказались, напоминало наше скалистое побережье, но этой улочки в окрестностях Скальной Гряды, что я знала, как свои пять пальцев, не было. Как и не было аккуратных белых домов с большими террасами, маленькими резными беседками, утопавшими в густой листве кустарников и деревьев. И если в нашем краю уже ощущалось дыхание приближающейся осени, здесь продолжало царствовать лето: яркие птички беззаботно щебетали, пчелы деловито сновали от одного затейливого цветка к другому, и всё было совершенно иначе. Даже редкие горожане, неспешно проходящие по живописной улочке, одетые непривычно странно и смело, как любят южане, не обращали на нашу троицу внимания.

Будь я дома, вокруг нас собралась бы толпа и, не смущаясь моего присутствия, начала бы обсуждать: кто этот мужчина, как его общество скажется на моей репутации? Здешним же жителям до нас не было никакого дела.

Шатильен говорил, что мы направимся в Игсард. С большим интересом я рассматривала южный город, пока Веня, будто прочитав мои мысли, не поддакнул:

— Красиво! И тепло...

Тут-то я спохватилась:

— Кот! Вещи!

Готова была кинуться к Шатильену, только он прежде насмешливо фыркнул:

— Багаж там, где и должен быть — в безопасном месте. Или вы предпочитаете, как волы, всё таскать на себе?

— Не-а, — завертел беззаботно головой братишка, широко улыбаясь. А вот меня небрежная грубость задела. Почему маг такой несносный?

— Вежливость — первая добродетель, — напомнила ему слова любимой бабули, прежде чем спохватилась, что я ныне служанка и должна вести себя соответствующе. Только было поздно. Маг обернулся, оглядел меня подозрительно и, усмехнувшись краями красивых губ, ответил:

— Даже палач бывает вежливым. Но легче ли от этого его жертве?

— Возможно, — с вызовом продолжала настаивать я, стараясь не сутулиться и держаться с достоинством. Как ни пыталась вести себя проще, не получалось. И отвечала быстрее, чем на ум приходила хорошая мысль. Эх, а я-то думала, что я сдержанная, хорошо владею собой. Но с этим своенравным магом всё шло не так.

— Хотите на себе проверить? — Улыбка Шатильена стала опасной, в его темных глазах промелькнул холод.

От волнения задрожали ноги, но показать слабину я не могла. И не хотела. Наставления бабули, которые в детстве пропускала мимо ушей, каким-то неведомым образом впитались в меня, и теперь, стоя перед этим мужчиной, кожей ощущая исходящую от него опасность, я упрямо продолжала стоять на своем, как это сделал бы любой из Лармотов. Пусть мы обеднели, но честь сохранили.

— Кто вы такой, чтобы судить человека, не сделавшего ничего дурного?

Веня осторожно подергал меня за рукав, напоминая, что я вышла из образа, и что мы не в замке. Умом я осознавала, что веду себя слишком смело, даже дерзко, но ничего с собой поделать не могла. Нутром ощущала, стоит лишь раз дрогнуть, отступить, пойти на попятную, случится нечто, чего я не прощу себе никогда.

— Вы забываетесь, — тон, с которым произнес слова Шатильен, грозный маг, заставили Веню спрятаться у меня за спиной. Но меня несло, я продолжала стоять на своем.

— Я отношусь к вам с уважением и благодарна за доброту, что вы проявили к нам. Но это не значит… — заставила себя взглянуть в черные, грозовые глаза мага, — что это дает вам право относиться несправедливо к тем, кто служит вам добросовестно, со всем старанием.

Шатильен молчал. Его сведённые брови были красноречивее слов. А тишина, что повисла между нами, пугала.

Зная мой упрямый характер, братишка попытался призвать меня к смирению, тихонько хрюкнув из-за спины:

— Хрю! Хрю!

Бровь мага взметнулась к середине лба, где затаилась морщинка. Ой, кажется, он это воспринял на свой счет. Только не это!

Венечка тоже сообразил, что брякнул лишнего. Порой он тугодум, но что касается опасности, чует чуйкой, какая вырабатывается у слуг. И хотя я никогда не обижала брата, от Дариды он усвоил многие тонкости.

— Простите, — братишка выглянул из-за моей спины. — Это я Нике. Хотел напомнить, что если она будет вредничать, ничем хорошим это не закончится, и вы превратите её в свинюшку.

— Веня! — Я притопнула ногой. Однако мага ответ братишки развеселил.

— На что мне два поросенка? — усмехнулся он, зажимая роскошную трость подмышкой. Он даже руки начал потирать, будто готовясь к магии.

— Значит, не превратите? — засияли глазенки Вени.

— Я подумываю о двух ослах.

Ехидства в словах Шатильена братишка не заметил, втянул голову в плечи, а вот я уловила.

— Разве вы не предпочитаете благородных жеребцов? — Вернула магу насмешливую полуулыбку.

— Из Вени определенно не выйдет. — Он прищурился, будто прицениваясь к возможностям брата. — А из вас… Если только норовистая лошадка, опять-таки похожая на ослицу.

— Какой хозяин, под стать ему и слуги, — выпалила я. Приготовилась к гневу, к чему угодно, но только не к смеху.

Шатильен захохотал, громко, заразительно, от души. И его недовольство растаяло, словно туман.

— Я не ошибся. Вы именно то, что мне нужно. Поэтому потрудитесь выполнить задание, если желаете получить хранителя.

— Вы отдадите его сразу, как только мы выполним поручение? — уточнила я деловито, изо всех сил стараясь уберечь себя и брата от коварства Шатильена. С хитрыми магами всегда стоит быть начеку.

— Поручение растянется во времени. Но когда я достигну цели, да. Получите хранителя, вознаграждение и вольны будете идти на все четыре стороны.

— Клянетесь? — Я была настроена получить магические гарантии. И, о чудо, маг кивнул.

— Да! Если клянетесь стараться так, как будто стараетесь для себя.

— Если это не нарушает законов королевства, клянусь, — приложила я руку к сердцу.