Покорно кивнув наставнику, Тивтгринт поднялся и на дрожащих лапах, придерживаясь за стену, поплелся к одному из четырех входов на арену. Его тошнило, а тело ломило и скручивало спазмами боли так, будто его избивали палками несколько часов к ряду. Не пройдя и десяти шагов, лапы Тивтгринта подкосились и он грузно завалился на бок подняв небольшое облачко пыли.

— Фиргринт, помоги ему. — коротко бросил наставник, даже не поворачивая голову в сторону потерявшего сознание ученика."

Сероглазый распахнул глаза и огляделся. Все было спокойно. Аборигены спокойно посапывали, как всегда сбившись в плотный круг. Отшельник перевел взгляд на лапу и мысленно выругался. Как и во сне, он глубоко вонзил когти в собственную плоть. Но это был пустяк. С пальца исчезло кольцо управление Фикли: "Значит все-таки кто-то смог тебя разглядеть."

— Заларк! — Не удержался Отшельник и несколько раз лизнул ладонь, стараясь остановить кровотечение.

Как он не старался сон больше не шел. Промаявшись еще несколько часов, Сероглазый напрочь отбросил эту идею. Вместо этого он достал гримуар и принялся тщательно изучать все, что связано с его будущим противником. Память, в которую сотнями тысяч ударов, пинков и затрещин была намертво вмурована информация, не подвела. Но, возможностью обновить ранее изученное, никогда не следовало пренебрегать. Иногда одна упущенная, на первый взгляд, незначительная деталь могла стоить жизни.

Как и практически каждый отряд жесткокрылых, рой состоял из нескольких типов жуков. Центральную позицию занимала матка, которая давала потомство. В зависимости от потребностей роя из яиц появлялись различные особи. Жуки-надсмотрщики были представлены исключительно Изумрудными нарывками. Они выступал няньками для особого, самого редкого и отсюда самого ценного типа — Огненных толсторогов. Лишь они могли оплодотворять матку.

Сероглазый перевернул страницу. Разворот занимала внушительная угольно-черная туша Пепельника. Эти громадные твари с рогатыми головами и прочнейшей хитиновой броней были жуками-охранниками. Очень редко среди них появлялись Розовобрюхи. По-сути — те же пепельники, но еще более большого размера и с дополнительной парой лап и жвал. Они составляли, так сказать, личную охрану матки и постоянно находились рядом с ней. День и ночь. Как и прочие нарывки, Розовобрюхи плевались особым видом кислоты, которая собиралась в полупрозрачной хитиновой полости на брюхе. Отсюда собственно они и получили свое название.

Но, большую часть роя составляли жуки-рабочие — каравчи, с блеклыми серыми панцирями под стать каменному грунту в котором они проводили большую часть своей жизни. Они рыли проходы, добывали еду и выполняли прочую грязную работу для обеспечения полноценной жизнедеятельности остальных видов. В отличии от Изумрудных нарывок, пепельников и розовобрюхов, летать они не умели. Этот недостаток и свой относительно небольшой размер каравчи компенсировали количеством и высокой скоростью передвижения.

В гримуаре было указано, что уру какое-то время назад пытались из них сделать ездовых животных. Но природная тупость и исключительные стайные инстинкты каждый раз возвращали рабочую особь к гнезду. А уру, осмелившиеся оседлать каравчи, в мгновения ока сначала превращались в растерзанную груду мяса, а затем и в питательный бульон. В таком виде они и попадали в кормовые хранилища нарывок. Несмотря на свой неказистый вид и размер, каравчи обладали самой концентрированной и едучей кислотой, которая была способна без особых усилий растворить как камень так и сталь. Что уж говорить о какой-то плоти. При этом у каравчей напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения и для защиты гнезда они бездумно лезли вперед пока все не погибали или не сметали врага общей массой.

Чуткие уши Сероглазого уловили еле слышный гул. Еще далекий, но с каждым ударом сердца незаметно приближающийся. Колебания улавливали и вибриссы.

"Рой!"

Сероглазый тут же достал карту из костяного тубуса и развернул ее. Та мгновенно ожила и запестрила тысячами разноцветных точек. Отшельник жадно вслушивался во все усиливающийся гул и еще более внимательно рассматривал карту.

Сначала появились около тысячи голубых и синих меток: "Изумрудные нарывки!". Как самые быстрые и проворные летуны они первыми шли по тепловому следу, оставляя за собой густой шлейф из запахов для следующих на ними более тяжелых видов.

Спустя несколько минут на карте появились новые цвета — зеленые и желтые — пепельники и розовобрюхи. Сероглазый недовольно поморщился и бросил взгляд в угол карты. Там сияло уже довольно занчительно число — тысяча триста двадцать шесть.

Но основные силы были только на подходе. Лишь через пять минут карта окрасилась в сплошной фиолетовый цвет, который плотной волной накатывал со всех сторон: "Каравчи!" Общее число жуков тут же возросло до тридцати пяти тысяч, а цифры на карте и не думали останавливаться. Еще через несколько минут число выросло сначала до пятидесяти двух тысяч, а затем, практически в плотную подобралось до семидесяти.

Подождав еще тридцать секунд, Сероглазый убрал карту обратно в тубус. Конечная цифра замерла и показывала шестьдесят девять тысяч семьсот двадцать семь особей.

Отшельник был уверен в силе двух установленных барьеров. Вернее в том, что они полностью скроют любые звуки, запахи и тепловое излучение. Против массированной атаки их хватит на пару секунд. Но здесь разыгрывалась слишком опасная партия в чаку. Рисковать было нельзя. Сероглазый бросил взгляд на перчатку. Там все также красовалась черная жемчужина перемещения. В случае крайне опасности он переместится сразу на Высокий Перевал к Сумеречному Ирбису. "Возможно, даже получится прихватить с собой Ибриса." — На миг задумался Отшельник, бросив взгляд на перспективного аборигена.

Но, без сюрприза жуков он оставить не мог. "При любом развитии событий: раскроют ли нас жуки сейчас или вернутся сюда позднее. Они однозначно окажутся здесь. Рано или поздно. Допустим, первыми вернутся к нашей стоянке Изумрудные. Их около тысячи. Затем подтянутся и остальные. Вот тут-то мы их и похороним, собрав сразу несколько сот тысяч эфов!" — Злорадно улыбнулся Сероглазый, продолжая аккуратно связывать между собой нитью из досмура два из трех оставшихся симитиловых зарядов. "Такой мощности точно хватит чтобы испепелить все на милю вокруг. Худа без добра не бывает. Кстати, нужно найти время и распределить эфы с предыдущего взрыва. Я ведь даже не посмотрел сколько там прилетело." — Сероглазый хотел добавить "дармовых едениц", но у него язык не повернулся это сделать. За шесть маго-механических зарядов он выложил треть своих сбережений. И только два миллиона эфов смогут уровнять затраты к нулю. А он уже потратил три заряда. "Можно было обойтись и двумя! Заларк!"

Тем временем гул крыльев уже стал отчетливым, забивая любые другие звуки. Аборигены повскакивали со своих мест и теперь задрав головы озирались по сторонам, стараясь в непроглядной темноте разглядеть источник шума.

Сероглазый поднес палец к губам и жестами приказал сесть и замереть.

Гул превратился в оглушительный треск. Не смотря на хорошее ночное зрение, Отшельник мог различить лишь тут и там мелькающие тени. Первые жуки добрались до их стойбища и теперь носились вокруг, пытаясь своими крохотными мозгами понять куда подевался враг.

Наконец воздух разрезал громкий писк с трудом пробившись сквозь общий гам.

"Отлично! Они нашли след кентаров! Теперь осталось пережить волну каравчей!"

Ждать пришлось недолго. Плотное месиво переплетающихся между собой серых панцирей, налетело на первый защитный барьер, заставив его коротко вспыхнуть от удара.

Сероглазый задержал дыхание. Сейчас решался момент жить или бежать, чтобы жить. Слава Богам в общей суматохе каравчи не обратили на этот внимание. Несколько минут вокруг барьера бушевал океан пищащих и дребезжащих насекомых. Скрип их коротких лапок о хитин резал ножами по стеклу, вызывая лишь желание зарыться в каменное плато как можно глубже и не высовывать оттуда нос, пока это стихийное явление не пройдет само собой.