Сероглазый размышлял об этом, прикидывая и так и эдак. Ведь ему предстоит забраться практически в самый центр Пустошей! Таков был его замысел, пока он не встретил тонкокожих. На причудливой карте Древних, которую, повинуясь некому внутреннему предчувствию, оставил ему Шестикрылый в последнюю их встречу, были отмечены светлые и темные области. Светлые — те места, где когда-либо ступала нога его наставника. В отличие от все еще темных пятен. За последние тридцать эр Сероглазый исследовал практически все светлые участки. Остались лишь два: пустыня Магара и Пустоши. Удивительно было то, что и там и там виднелось лишь маленькое светлое пятнышко, окруженное тысячами миль темноты: "Но как туда переместился Шестикрылый? И главное — зачем? Что он там искал? Погиб ли он в действительности или все еще жив, как и сказал Повелитель? НЕТ! Он мертв!" — тут же себя одернул Сероглазый, упрямо мотнув головой. Хотя где-то в глубине души он все еще продолжал верить.

"А этот Повелитель хорош… Как глубоко и быстро ему удалось посеять зерно сомнений. Неужели ему по каким-то причинам выгодно, чтобы я отправился в глубины Пустошей? Но зачем? Или он знает о существовании карты?" — По спине Сероглазого пробежал холодок. Ситуация стремительно выходила из-под его контроля. А там, где нет контроля — ждет лишь вязкое болото неопределенностей, ведущее к неизбежной смерти.

"Клург тебе в задницу!" — мысленно выругался Сероглазый, к месту припомнив выраженьице своего товарища, Великого Отшельника Краснощекого.

— Бижак! Я правильно сказал?

— А? Чего? — удивленно спросил Сероглазый у Ибриса, выныривая из размышлений.

— Мы странствуем по Пустошам и держим линию пути к Цитадели Омрак, что лжала меж двух псов Эги — отразовавшимся после упавшей лумы, — медленно повторил Ибрис.

— Почти. — Улыбнулся Сероглазый. — Правильно будет вот так: Мы странствуем по Пустошам и держим ПУТЬ к Цитадели Омрак, что ЛЕЖИТ МЕЖДУ двух ПОЯСОВ Эги, которые образовались после падения ЛУНЫ. Запомнил? Ну-ка повтори! Вот! Так-то лучше! Да я погляжу у тебя звезды в голове сходятся! — С силой хлопнув Ибриса по широкой спине, довольно проурчал Сероглазый.

— Что это значить? У меня нет звезд в голове! Сейчас ден вокругом! — Остановившись и совсем по-детски удивившись, воскликнул Ибрис, при этом как-то смешно взмахнув рукой.

— Как бы тебе сказать получше. — Ответил Сероглазый, на секунду призадумавшись. — Когда кто-то тебе говорит, что у тебя звезды в голове — это значит, что ты схватываешь услышанное все на лету.

— Схватываешь услышанное на лету, — медленно повторил Ибрис. — Не понимаю. Что это значит?

— А-а! — Прорычал Сероглазый, закатывая глаза. — Звезды в голове — означает, что ты быстро учишь новые слова. Это похвала!

— Понятно, — протянул Ибрис толи от того, что действительно воспринял значение новой фразы, то ли для того, чтобы лишний раз не злить бижака. — Что значит схватываешь на лету?

— Значит, что ты быстро учишь новые слова не задавая тупых вопросов!

— Но, бижак, ты говорила, что тупым бывает, — Ибрис на секунду замялся, припоминая нужные слова, — что тупым бывает меч, топор или копье! А теперь ты говоришь, что вопрос тоже тупой? Не понимаю!

— Пока просто запомни. Когда ты выучишь больше слов — знание придет само. Ты хорошо справляешься. И людей своих не забывай учить. Понял меня?

— Да, бижак, — ответил Ибрис, покорно кивнув головой.

— Вот и славно. Да, Ибрис, давно хотел спросить, что означает бижак?

— Зверь, — простодушно ответил Ибрис.

— О как! — Удивленно выгнул бровь Сероглазый. — Ну, что тут сказать, справедливо, — уже еле слышно добавил он.

"Ты прав, Ибрис. Я действительно зверь. Ничем не отличающийся от тех тварей, которых мне приходилось убивать. Ты настолько прав, Ибрис, что сам еще не раз ужаснешься от увиденного. Может на вашей зеленой планетке вы и жили не зная ни бед, ни войн. Но здесь, в Калиарде, тебе придется по пояс войти в кровавые реки и когда-нибудь наплевать на своих товарищей ради собственного выживания".

— Бегом! — Рявкнул Сероглазый, заставив туземцев вздрогнуть, и сам бросился вперед легкой трусцой.

Спустя час Сероглазый махнул лапой и отдал команду:

— Стой! Отдых пятнадцать минут!

Взмыленные туземцы с благодарностью взглянули на бижака и, попадав на землю кто где стоял, тут же потянулись к флягам с водой.

— Пора им узнать о Калиарде побольше, — тихо сказал Сероглазый, рассматривая большой серый булыжник у своих ног. — Ибрис! Идите все сюда!

Когда туземцы обступили Сероглазого он извлек из ножен клинок и резким движением вогнал его в камень. Булыжник вздрогнул, а затем медленно расползся в стороны на две половины.

— Черный клорг. — пояснил Сероглазый, указывая на теперь отчетливо различимые массивные крылья и скрюченное под ними тело с пепельно-черной грубой кожей. — Днем они спят, притворившись камнями. — Сероглазый кивнул головой вперед. Насколько хватало глаз, Пустоши были усеяны практически одинаковыми серыми и бурыми буграми. — А ночью. Ночью они пробуждаются от сна и истребляют все живое и мертвое. Все что смогут отыскать. Не брезгуя пожирать даже себе подобных. Солнечный свет для них губителен. Смотрите. — Сероглазый в два взмаха меча отрубил крылья и отбросил их в стороны. Тело клорга тут же стало покрываться большими вздутыми пузырями, которые лопались, источая мерзкий запах гниющей плоти.

— Ибрис! Разбивайте лагерь в пятиста шагах от этого места. Вон у того большого булыжника. Это точно не клорг. Таких больших не бывает. А я пока делом займусь.

Отдав команду и достав из практически безразмерного мешка-артефакта связку дров, остатки конины и крупы, Сероглазый прирыкнул на Камала. Питомец, абсолютно не обращая внимания на туземцев, нагло протиснулся сквозь их плотное кольцо и теперь с любопытством изучал и обнюхивал мертвого клорга.

Получив от хозяина шлепок по морде, Камал угрожающе зарычал и резко развернулся к туземцам, но те уже загодя отскочили на почтительно расстояние, не без повода опасаясь его длинных клыков.

— Ну-ну, ты чего! Это свои! Нельзя! — Ухватив Камала за ноздри, Сероглазый подтянул его к себе и еще раз повторил:

— Свои! Нельзя!

После чего достал из седельной сумки два последних полусгнивших яблока и бросил в сторону. Камал довольно тряхнул гривой и попытался изобразить что-то похожее на благодарность. Но из его пасти вырвался утробный рык, понятный лишь Сероглазому.

— Нужно поработать над твоими манерами, — добавил Сероглазый, хлопнув ладонью по крупу Камала.

— НУ! Чего встал? Ибрис! Лагерь! — Словив на себе любопытный взгляд туземца, прикрикнул Сероглазый. А сам, вооружившись мечом, принялся один за другим протыкать серые бугры спящих клоргов: «Да их тут тысячи! Вот так подарок! До заката еще минимум два пальца. Значит пара часов у меня в запасе имеется точно! Глядишь, еще один уровень возьму для "Разрушителя"! Как раз на тридцатом должны что-то интересное из улучшений предложить! Надеюсь, Боги ко мне будут благосклонны!»

Солнце угасало, уже наполовину скрывшись за линией горизонта. Сероглазый в очередной раз с силой вонзил меч в беззащитного клорга, без труда пробивая его толстую костяную броню:

— Еще два и пора уносить отсюда лапы.

Убив восьмисотую по счету тварь, Сероглазый с удовлетворением заметил, что к его запасам прибавилось около девятисот двадцати эфирных единиц. Не Бог весть сколько. Но лучше, чем ничего. Тем более практически задаром. Немного подумав, он переместил пятьсот тысяч в клинок. До тридцатого уровня "Разрушителю "нужно было еще два с половиной миллиона э.е. И Сероглазый рассчитывал весь завтрашний день посвятить добыче:

"Как раз аборигены немного отдохнут и дополнительно отработают базовые атаки и защиты. К тому же и Камалу не помешает подтянуться на уровень выше. До десятого ему осталось всего два пункта. Клоргов, конечно, не хватит, чтобы так резко прыгнуть вперед. Но, возможно, это не последняя колония на нашем пути. На десятом уровне Камал как раз получит свою первую боевую форму! Интересно какую? Надеюсь, это будет что-то наподобие крыльев или огненного дыхания! Было бы просто чудесно!" — Размышляя, Сероглазый быстро шагал мимо полуразложившихся трупов. Достигнув лагеря, он первым делом активировал защитный барьер. До полного захода солнца оставались считанные минуты.