Благодаря большому количеству вещей из погребений памятники очень убедительно датируются серединой IX–X вв. Отдельные предметы можно относить и к более раннему времени — к концу VIII — первой половине IX в. Если молдавские поселения трудно датировать даже с допуском в 50 лет, поскольку вещевой материал на них очень немногочислен, то болгарские памятники можно в настоящее время разделить на два хронологических периода: IX — начало X в. и X в.
По-видимому, болгары в большом числе переселялись из предкавказских, приазовских и донских степей в середине IX в., что можно связать с принятием иудейства и возникшей из-за этого смутой в Хазарском каганате (рис. 39).
Материал для изучения собственно болгарской культуры ограничивается одними могильниками. Поселения исследовались мало, а то, что исследовалось, относится, несмотря на синхронность могильникам, к местной культуре. Во всяком случае говорить об укреплениях, домостроительстве, ремеслах болгар па Волге мы не можем. Зато решение всех вопросов, связанных с материалами из могильников, доступно исследователю (рис. 52).
Рассмотрим прежде всего Больше-Тарханский могильник, который все археологи единодушно считают древнеболгарским. Могильник находился на левом берегу речки Тарханки, на надпойменной террасе, т. е. располагался так, как и подавляющее большинство открытых на разных землях болгарских могильников. В расположении могил чувствуется некоторая рядность, между собой они никогда не пересекаются, что, видимо, может быть свидетельством существования в древности каких-то наземных сооружений, возможно даже деревянных, поскольку в профилях над могилами земляных насыпей не прослеживается. На площади могильника выявлены участки, которые свободны от могил. Эти участки отделяют группы погребальных комплексов один от другого. Всего на могильнике удалось выделить четыре крупные группы, в каждой из которых хоронились члены отдельной большой семьи. Судя по числу могил в группе, семьи включали значительное количество членов. Существовал могильник также достаточно длительный срок: 100 могил — это не менее трех полных смен поколений, т. е. не менее 100 лет.
К сожалению, подавляющее большинство могил — без вещей, поэтому судить о датировке отдельных погребений, а вместе с тем и целых участков могильника невозможно. В свою очередь, это означает, что нельзя установить ни сравнительную хронологию групп погребений, ни порядок разрастания семейных кладбищ (от центра к периферии или наоборот).
Подбор вещей в погребениях всегда несколько специфичен, в частности в них очень редко попадаются орудия ремесленного труда, никогда не встречаются земледельческие орудия. Из бытовых предметов часто находят ножи (сильно перержавевшие), один раз обнаружены типично степной серп и несколько простых и сложных кресал. Кресала в салтовских могильниках попадаются только в поздних комплексах — конца IX в. Наличие их в Больше-Тарханском могильнике говорит о том, что верхнюю его дату можно поднять до начала X в. Интересно, что характернейшая находка салтово-маяцких могильников и поселений — мотыжка встречается в болгарских памятниках редко, а в Больше-Тарханском могильнике не обнаружена ни разу.
Предметы вооружения в могилах ограничиваются, как правило, одной или двумя плоскими и трехперыми наконечниками стрел, костяными срединными накладками на лук и металлическими бронзовыми и железными частями колчанов: скобами, оковками, крючьями. В двух погребениях воинов найдены прямые короткие сабли, аналогичные салтово-маяцким. Только оковки верха рукояти и ножен — трубчатые железные — напоминают уже значительно более поздние оковки, распространенные в степях в конце XI–XII в. (у половцев и Черных Клобуков — см. главу 8). Характерно, что среди плоских наконечников стрел многие датируются X в.
Конская сбруя представлена несколькими типами стремян и удил. Все они имеют аналогии в салтовских древностях. Стремена с круглой петлей для ремней известны, как и плоские стрелы, в более позднее время — в X в.
Из украшений необычными для болгар являются различные шумящие подвески: кольчатые цепочки, лапчатые привески к ним и пр. Все они приобретены при непосредственном общении болгар с местным поволжским населением. Серьги, бусы, перстни, копоушки, щипчики, подвески на пояс и поясные наборы имеют прямые аналогии в салтовских древностях. Очень мало попадается в могилах браслетов, и всего один раз было найдено зеркальце с простым орнаментом из концентрических кругов на обратной стороне.
Сосуды встречались во многих погребениях могильника (более чем в 100, причем следует помнить, что многие погребения в древности были разграблены).
Наиболее характерными типами сосудов в этом могильнике являются кубышки и кувшины (рис. 54). Как правило, кубышки приземистые или круглые. Кувшины также в основном приземистые, хотя иногда попадаются яйцевидные и даже почти цилиндрические. Горшки лепные, круглодонные, явно не болгарские. Только один горшок — гончарный с линейно-волнистым орнаментом — совершенно аналогичен обычным болгарским кухонным горшкам донских и приазовских болгар (рис. 54, 21).
Помимо керамической посуды, болгары довольно широко использовали деревянные сосуды, в основном, судя по находкам в могилах, чаши с окованным бронзовыми листочками краем. Точно такие же сосуды известны и в донских могильниках. Были у них в употреблении и кожаные бурдюки с костяными горлышками, покрытыми орнаментом.
Несомненно большой интерес представляет тот факт, что амулеты, встречающиеся в могилах, аналогичны амулетам второго периода салтово-маяцкой культуры. Это зубы животных, когти (естественные и отлитые из бронзы), кости животных и позвонки крупных рыб. Ни одного солнечного амулета (с соколиными головками, колес, коней, колес с грифонами и пр.) найдено не было.
Погребальный обряд могильника типичен для болгар. Захоронения производились в простых ямах, ориентированных длинной осью по линии запад — восток с сезонными отклонениями (зимними и летними). Подавляющее большинство ям имело ровные вертикальные стенки, примерно четвертая часть всех погребений совершена в ямах с заплечиками, на которые опирались концы плах перекрытия. Очень редко в могилах прослеживаются остатки дощатых гробов (в 11 случаях). Судя по аналогиям с донскими погребениями, гробы — поздний признак, и погребения с ними датируются не ранее самого конца IX в.
Погребения обычно одиночные. Покойники хоронились на спине, в вытянутом положении, головой на запад (рис. 52). Трижды попадались на могильнике двойные погребения: два с повторными захоронениями, как в саркельском могильнике, и одно — парное, совершенное в широкой могиле, в которой, кроме людей, были погребены останки двух лошадей со сбруей.
Треть погребений совершена с подсыпкой угольков и почти 25 % — с запасами заупокойной пищи (были обнаружены кости животных — лошади, коровы, овцы). Все эти черты находят прямые аналогии в донских и дунайских болгарских погребениях. Необычным является сопровождение погребений людей костями коня и сбруей. Кости коня — череп и ноги, отчлененные по первой или второй сустав, — не являются в этих погребениях остатками пищи — это ритуальные захоронения коней, сопровождающие умерших людей в загробный мир. Таких погребений в Больше-Тарханском могильнике 17 %. Исследователи могильника отмечают, что чаще останки коня попадаются в могилах с заплечиками. Укладывались они обычно поперек могилы, в ногах покойника. Погребения с останками коней (головой и ногами) совершенно нехарактерны для болгар.
Все могильники, синхронные Больше-Тарханскому и характеризующиеся теми же особенностями погребального обряда, несмотря на некоторые оригинальные черты, мы можем уверенно связывать с болгарами. Антропологические данные подтверждают археологические: серии черепов из болгарских могильников сопоставимы с черепами зливкинского типа [Акимова М.С., 1964, с. 180–181].
Второй период, выделенный нами, наиболее полно, представлен материалами Танкеевского могильника, на котором было вскрыто свыше 800 погребений [Халикова Е.А., 1971]. Могильник был открыт еще в 1904 г., когда было обнаружено погребение всадника, датирующееся по общему признанию X в. [ОАК за 1904 г., 1907, с. 135–136].
