В начале очерка о салтово-маяцкой культуре уже говорилось, что она делится на локальные варианты не только в пределах основной территории, т. е. в Подонье и Приазовье. Вариантами салтово-маяцкой культуры можно считать даже аланскую и крымскую культуры хазарского времени (VIII–IX вв.), хотя именно в результате влияния этих культур формировалась классическая салтово-маяцкая культура аланского и болгарского вариантов.

Вариантом салтово-маяцкой культуры является также и так называемая балкано-дунайская культура (рис. 38), выявленная в последние десятилетия молдавскими археологами. Территория этой культуры была ограничена, по их мнению, Балканами на юге, Карпатами на севере, Южной Моравией на западе и Черным морем на востоке [Федоров Г.Б., Полевой Л.Л., 1973, с. 312–324]. По существу, эти границы совпадают с границами Первого Болгарского царства, определимыми по письменным источникам. Правда, такое прямое отождествление культуры с государством и, главное, с группой памятников, открытых в Молдавии, вряд ли правомерно. В настоящее время изучение памятников этой культуры лишь начинается, поэтому попытаемся только сопоставить их с памятниками салтово-маяцкой культуры, определить общие черты и выявить различия.

В Молдавии известно около 50 памятников этой культуры. Основная их масса сосредоточена в степной полосе, на нижнем Днестре [Чеботаренко Г.Ф., Федоров Г.Б., 1974, с. 40–52, рис. 8]. На нескольких из них были произведены раскопки. Довольно значительная площадь была исследована на городище Калфа [Чеботаренко Г.Ф., 1973], поселении и могильнике Ханска [Рикман Э.А., Рафалович И.А., Хынку И.Г., 1971, с. 119–177; Хынку И.Г., 1973]. К сожалению, несмотря на большие вскрытые площади, надежного датирующего материала обнаружено не было. Во всяком случае, открытые комплексы не были разделены хронологически, поэтому датировка культуры в целом очень широкая — X–XIV вв. [Рикман Э.А., Рафалович И.А., Хынку И.Г., 1971]. Археологи, связывающие культуру с Первым Болгарским царством, естественно, считают ее верхней датой гибель этого государства, т. е. начало XI в. [Федоров Г.Б., Полевой Л.Л., 1973, с. 319; Чеботаренко Г.Ф., 1973].

Очевидно, памятники, относимые археологами к балкано-дунайской культуре, следует прежде всего разделить на несколько хронологических этапов. Самый ранний из них, относящийся, видимо, к концу IX — началу X в., можно сопоставлять с салтово-маяцким степным болгарским вариантом. Далее развитие культуры шло своим путем, который мы можем сопоставить с развитием культуры Первого Болгарского царства, так как в ее сложении принимали участие те же компоненты, что и на основной территории этого государства — на землях нынешней северо-восточной Болгарии. Разделения материала не сделано пока потому, что раскапываемые поселения многослойные. Материал из заполнения жилищ и ям нередко, судя по публикуемым отчетам, служил для датировки комплексов, тогда как в заполнение он попал, естественно, после гибели жилищ, т. е. в более позднее время, и ни в коей мере не мог быть датирующим.

Нет единства во взглядах и относительно распространения и культурной принадлежности конкретных памятников к данной культуре. Так, особенные сомнения вызывают памятники, расположенные на среднем Днестре, в окружении славянских поселений (Лукашевка, Петруха, Бранешты). Одни археологи считают их славянскими, другие — смешанными. По-видимому, на ранней стадии существования эти поселения могли быть смешанными, а позднее все они стали обычными древнерусскими. Смешанность их в слоях XI и особенно XII–XIV вв. наблюдается уже не с болгарской культурой, а с южнославянской и позднекочевнической.

Несмотря на явную нерешенность одного из основных вопросов — о хронологии открытых на поселениях комплексов, в настоящее время уже достаточно четко выделены черты, характеризующие балкано-дунайскую культуру в Молдавии [Рикман Э.А., Рафалович И.А., Хынку И.Г., 1971, с. 176]: 1) открытые большие поселения на берегах рек; 2) жилища-полуземлянки с тарелкообразными очагами в центре пола; 3) кухонные яйцевидные горшки с пухлым венчиком и линейным орнаментом на стенках, проведенным многозубым острым штампом; 4) небольшое количество лощеной серой посуды (столовой); 5) захоронения в ямах головой на запад без вещей; 6) захоронения в круглых ямах (как в Саркеле); 7) специальное (ритуальное) разрушение, скелетов; 8) тризны и кенотафы в круглых ямах (захоронения останков животных); 9) антропологическое сходство покойников со зливкинцами-болгарами [Великанова М.С., 1965] (рис. 53). Все перечисленные девять признаков находят прямые аналогии в болгарских памятниках Подонья и Подунавья. Именно эти особенности и позволяют считать балкано-дунайскую культуру одним из вариантов салтово-маяцкой в широком смысле этого слова, т. е. одним из болгарских локальных вариантов культуры, памятники которой известны в восточноевропейских степях от Волги до Дуная, от кавказских предгорий до камских лесов.

Сейчас значительно труднее выявить особенности этого варианта, выделяющие его от всех остальных, поскольку мы можем сравнивать только синхронные памятники, а здесь остаются пока неотработанными вопросы, связанные с хронологией. Все различия, которые прослеживаются, легко объясняются разницей дат: археологи раскапывали памятники XI–XIV вв. и искали в них сходство с салтово-маяцкой культурой. Естественно, что находили они в основном различия, а не аналогии.

Представляется, что наиболее существенным отличием, о котором пока мы можем говорить, является датировка памятников. Даже самые ранние из них относятся к последнему периоду существования салтово-маяцкой культуры — к концу IX–X в. Из этого проистекает очень сильная христианизация погребального обряда — отсутствие вещей в могилах, погребение со скрещенными руками и пр. Кроме того, бросается в глаза малое количество обломков тарной керамики, характерной для салтово-маяцкой культуры: совершенно очевидно, что связь с Крымом не поддерживалась, а для Византии это были далекие и глухие провинции. Наконец, весьма существенным является перемешанность этой культуры с культурами других этносов, в частности — славян. Следует признать, что очень быстро эта культура приобрела общий для всего Подунавья южнославянский облик.

Балкано-дунайская культура, как и салтово-маяцкая, не может быть названа кочевнической. Это типичная земледельческо-скотоводческая культура, образовавшаяся в результате оседания кочевников на землю и слияния их с земледельческими оседлыми народами. Археологические следы кочевания заметны только в планировке жилищ (очаг в центре), в форме самого очага и в сравнительно большом числе находок, связанных с всадничеством (удил, стремян, сбруйных пряжек и пр.). Характерно также, что, несмотря на оседание, состав стада и, главное, породы скота оставались кочевническими (овцы, козы, мелкородный рогатый скот, степные лошади). Несомненно, что балкано-дунайская культура в Молдавии представляла собой провинциальное ответвление культуры Первого Болгарского царства, которое было постоянно связано со своим близким культурно и этнически восточным соседом — Хазарским каганатом. Этими крепкими связями и объясняется приводившее в недоумение несколько поколений археологов сходство праболгарской дунайской культуры с салтово-маяцкой.

Не менее выразительной была связь последней и с культурой волжских болгар на первой стадии их существования в Волго-Камье.

Исследование памятников ранних болгар, или, как их называют историки, занимающиеся историей Волжской Болгарии, «булгар», началось только с конца 40-х годов XX в. Сейчас известно около 20 памятников этого этноса. Все они сосредоточены на очень ограниченной территории бассейна средней Волги: на правом берегу — у р. Свияги, на левом — вдоль Волги от Камы до Черемшана (100×200 км.) (рис. 38).

Большинство памятников ранних болгар в той или иной степени исследовалось. В Больше-Тарханском могильнике вскрыто 358 погребений, на Танкеевском — более 800, а Кокрятский и Тетюшский могильники только зафиксированы археологами. Тем не менее, вскрытые на них единичные погребения позволяют отнести памятники к той же эпохе, что и хорошо изученные могильники с сотнями погребений [Генинг В.Ф., Халиков А.X., 1964, с. 67–99].