Верка. Согласилась ночевать сегодня у неё, своей подруги, только лишь для того, чтоб потом утром всей компанией сесть на электричку. Хоть и жила в Выборге, сегодня делала вид, не местная, остальные же легко подыгрывали ей, наблюдая за тем, как же именно произойдёт открытие «страшной» тайны, обещанной Паше.

Валя, сестра Верки, что взяла сегодня с собой – была на год младше. Не похожие друг на друга внешне, окончательно заморочили голову Шуре, который теперь уже не хотел ничего, кроме, как вернуться поскорее домой в Питер. Но, до электрички было ещё, ой, как далеко.

Эдик пел песню про самолётик молодой. При этом, как-то прищурено смотрел в небо, где над самой башней, размером с чайку действительно передвигался серебристый лайнер. Молод ли он был, или нет, сложно понять, но одно было ясно; точно ко времени и к месту оказался сейчас над осенним Выборгом.

Там и перекусили тем, что взяли с собой.

В библиотеку шли мимо часовой башни, рядом с которой жил Павел. Сказал:

– Подождите пару минут, я заброшу вещи домой.

– Я с тобой, – весело припустилась за ним Инга. Сам не зная почему, очень обрадовался этому импульсивному жесту с её стороны. Даже сменил бег на быстрый шаг. Поднимались по лестнице, хотя в подъезде был лифт.

– Какой старый дом! – тяжело дышала Инга.

– Да. Дореволюционный. Раньше моей прабабушке принадлежал почти целый этаж. Теперь же всего две комнаты в коммуналке.

– Я никогда не жила в старых домах. И моя тайна заключается в том…

– Вот, – перебил её, – Подожди. Я быстро, – открыл ключом замок. Вошли. Оказались в некогда просторном коридоре, теперь заваленным всяким барахлом.

– Вот наши комнаты, – открыв дверь, поставил сумку за неё, крикнув в щель:

– Свои. Я приехал. Погуляю по городу и к вечеру вернусь. Пока мам.

– Мне бы было интересно посмотреть, как там у тебя внутри.

– Уверяю, такой же, как и все, – улыбнулся ей.

– Я имела в виду, что в квартире. Знаешь, один раз оказалась в старом доме, в одной квартире. Там мне показалось очень неуютно.

– Сегодня нет времени. Думаю, мы ещё сможем осуществить твою мечту, – закрыл дверь. Инга спускалась вниз.

Догнав её, дотронулся до её пальцев. Бежали вниз по лестнице, взявшись за руки.

Рассказав про часовую башню, повёл всех в сторону библиотеки. Было интересно, как отреагируют на неё все его новые друзья. Теперь несколько напрягали его своим присутствием. Даже те неплохие песни, что иногда принимался петь Эдик, начали раздражать. Почему-то сильно хотел остаться наедине с Ингой. Проводить её до поезда в тишине пустынного города. А, затем, полный замечательных мыслей о своём будущем пошёл бы домой от вокзала. Всего двадцать минут пешком, и был бы дома. Но, как ему хотелось, чтоб всё это произошло именно сегодня. Из-за того, что представлял себе, как поцелует её у тамбура, прежде чем она войдёт в поезд.

– Ну, вот и она, – указал на выкрашенное прежде в белый цвет, обшарпанное, с обвалившейся штукатуркой, и треснутыми стёклами в витражах здание. Которое лишь в глазах немногих могло раскрыть все задумки автора, архитектора, вложившего прежде в него частичку своей души. И, это, как знал наверняка, не многим среди современных людей могло быть замечено. Функционализм, присущий здравому смыслу, так назывался архитектурный стиль, в котором была запроектирована библиотека. Любил её с детства. Иногда приходил в этот парк, просто так, посидеть на скамейке. Не понимал, каким образом сохранилось, построенное тогда, в 1936 году, когда здесь ещё была Финляндия такое здание во враждебной ему, ворвавшейся в город новой, приторной, уничтожающей всё на своём пути архитектуре, сталинского ампира.

– Её построил Алвар Аальто, когда здесь была Финляндия.

– На барак похоже, – призналась Элла.

– Брось! Нормальный сарайчик. Только слишком уж серый, и скучноватые фасады, – отозвался Эдик.

– Впрочем, если его покрасить может даже очень себе ничего, – попыталась смягчить обстановку Верка, посмотрев на сестру. Валя не в силах ничего ответить, просто отвернулась, разглядывая гранитного лося, стоявшего на холмике в сторонке.

– А мне нравится, – взяв в рамку, сделанную с помощью указательного и большого пальцев двух ладоней, посмотрел в неё, как профессиональный художник на натюрморт Шурик.

Инга тихо сказала Петру:

– А можно войти внутрь?

– Конечно! – обрадовался тому, что заинтересовалась.

Никто не пошёл с ними.

Пройдя через витражные двери оказались в вестибюле. Большой зал был справа, но не пошли, взяв за руку повёл в читальный зал, с круглыми зенитными фонарями в крыше.

– Слушай, несмотря на плачевное состояние фасадов и интерьеров, создаётся впечатление, вся современная архитектура на самом деле просто хорошо забытая, уничтоженная в стране, как, впрочем, и многое другое, в ней имеющееся раньше. И, эта библиотека, случайно оставшаяся здесь, словно потерянный родителями ребёнок, которого ищут до сих пор, но не там, где мог бы оказаться.

– Но, когда-нибудь он найдётся.

Заходили и в детскую библиотеку, читальный зал, где прежде можно было пролистать прессу.

Рассказывал:

– Когда Алвар Аальто выполняя заказ города хотел строить здесь в парке библиотеку. Возникли проблемы с местным настоятелем лютеранского кафедрального собора. Тот не желал, чтоб рядом с домом Божиим стояла библиотека, да и к тому же с современными, такими лаконичными ещё и белыми фасадами. Долго не могли найти согласия. Пока, совершенно отчаявшись Аальто не сказал пастору, что его прихожане, как и все люди были детьми. И те дети, попавшие в эту библиотеку, узнают о Боге из книг, после придут в храм Божий.

Это послужило решающим аргументом в их споре. Пастор уступил.

Но, кто бы мог подумать; именно этот храм и будет разрушен советской миной во время войны. Правда только верхушка его башни и своды кровли, но, это послужило поводом для сноса ненужного новой оккупационной власти бесполезного строения. Тем самым осталась только библиотека, чудом дожив до наших дней.

Говорят, будто были попытки перестроить её, придав фасадам помпезности, путём возведения ненужных колонн, портиков и балясин. Чему, слава Богу не пришлось свершиться.

Слушала его внимательно. Сейчас менялось представление о мире, который, как считала был так ясен ей.

День незаметно приближался к вечеру. Все очень устали. Настолько уже потерялся во времени, которое то тянулось словно резина, то пролетало мгновенно, что не заметил, как оказались на вокзале. Старом, обшарпанном, с вонючими туалетами, построенном совсем ещё недавно, менее пары десятилетий назад, в стиле сталинского псевдоампира с элементами эклектики.

Раздолбанная, скрипучая электричка ждала своих пассажиров, желая поскорее убраться обратно в Ленинград.

Все вошли в вагон. Но, Инга не спешила, стоя рядом с Пашей.

Именно сейчас и должен был найти в себе силы поцеловать её. Но, растерялся. Оказывается, был совершенно не готов.

– А ты, что не садишься в поезд?

– Это и есть моя тайна, – улыбнулась ему в ответ.

– Ты местная? – догадался Паша.

– Нет. Мы переехали сюда семьёй из Киева недавно. Моего отца перевели. Он работает в порту.

– И ты целый день молчала!?

– Да. Извини. Но, мне хотелось побольше узнать о городе, в котором живу. Ведь совсем ещё его не знаю.

Поезд тронулся, Помахав друзьям, ушли с перрона.

– Я сегодня мечтала; будешь провожать меня домой по Выборгу. И, вот сейчас, надеюсь – это сбудется, – улыбалась краешками глаз.

Не мог найти в себе сил поцеловать её. Нёс, какую-то чушь, хоть и видел – ждёт от него именно этого.

– Железнодорожный вокзал. Он не был таким прежде. Я не успел рассказать это остальным, потому, что устал. Но, для тебя мне хочется сделать большее. Откуда только силы берутся?

Здесь всё раньше было не так, как сейчас

Шли по пустынным ночным улицам города. Тусклый свет фонарей ненадолго вынимал их из темноты, затем опять погружая в неё. От этого казалось – дорога проходит сквозь холмы, то поднимаясь, то опускаясь вниз, к их подножиям, где протекала извилистая река, которой, увы, на самом деле не было.