На ночь Виктория всё-таки сама уложила Ваську спать, та всё время заглядывала матери в глаза – не сердится ли ещё. Валя от пережитого за день уснула первой, Вадим всё ещё сидел за ноутбуком.

– А ты знаешь, что у тебя на затылке крохотная проплешинка? – Виктория подошла сзади, обняла мужа за плечи, улыбнулась.

– Что?! – Зорин стал ощупывать свой затылок. Вообще, в семье Зориных и Фертовских с годами мужчины не лысели, седели – да, но волос не теряли. Даже отец Николя – самый старший на сегодняшний день в роду, по-прежнему был с густыми кудрями. Казался моложе своих лет, и стареть явно не собирался, потому что воспитывал маленького сына.

– Я пошутила, – засмеялась Виктория. – Зорин, как ты сразу отреагировал, ух, внешность для тебя немаловажна, – сделала она вывод, покачала головой.

– Конечно, вот если бы я был каким-нибудь бухгалтером или рядовым экономистом, тогда даже лысина допускается, но я же выхожу к студентам, – он закрыл ноутбук.

– Думаю, студентов особо не волновала бы лысина преподавателя Зорина, а вот студенток, – в глазах Виктории плескалось веселье.

– Что-что? – Вадим поднялся с места, бросил взгляд на открытую дверь в коридор – тишина. Обе девчонки крепко спали.

– Признайся, за всё время твоей преподавательской деятельности, неужели не было ни одной девицы, которая бы тебя не заинтересовала? – Вика подмигнула мужу. У неё было явно игривое настроение.

– Ну, как тебе сказать? – Зорин поднял глаза к потолку, словно там был ответ.

– Девицы бывают не только красивыми, но и целеустремлёнными, я бы сказала – даже нахальными, – Виктория кокетливо поправила волосы.

– Бывают, – согласился Вадим, сталкиваясь неоднократно. И именно такие студентки ему были сразу неинтересны, даже если хорошо учились. А уже раскрашенные как петрушки – тем более. Вот только одна тронула его сердце… Но она как раз не навязывалась ему, не разукрашивала своё лицо, а была умненькой и порядочной. Тронула сердце, нет, пожалуй, это слишком громко сказано, она просто ему нравилась. Ну, и красивая, что греха таить. А впрочем, его супруга лучше всех на свете. Вадим перевёл взгляд на Викторию. – Разве с тобой может кто-то сравниться? – он притянул её к себе, обнял за талию.

– А сравнивать и не надо, – заметила Виктория, – потому что я – вне конкуренции.

– Кто бы спорил, – Вадим посмотрел на губы жены.

Он проснулся глубокой ночью, Вика спала, подтянув колени к груди, одеяло лежало на краю. Вадим укрыл жену, постарался бесшумно подняться с кровати, приоткрыл дверь в коридор и замер. В углу возле кладовки был слышен шорох. Зорин чуть не хлопнул себя по лбу – он же забыл покормить Пирата! Кот, правда, сам был виноват, продрых весь вечер в своём убежище. Мог бы и вылезти. Вадим вслушался в звуки, доносившиеся из тёмного угла. По логике, Пират, завидев хозяина, должен как минимум побежать к нему, но кот не торопился, более того, по ощущениям, в углу был не один. Так и есть. Тусклая полоска света упала на белые в цветочек штанишки пижамы и длинную косицу Вали, девочка сделала движение и попала в ту самую полоску света.

– Пират, хороший, ешь-ешь, – приговаривала Валя едва слышно, но кот, хотя и был одноглазым, однако не глухим. Чавкая, он бодро поглощал содержимое миски, которую наполнила девочка. И давал себя ей гладить, чего не позволял никому, кроме хозяина дома. Так думал Вадим, оказалось, что ради миски с едой, кот впустил в свой мир и ещё одного человека. – Глазик у тебя скоро заживёт, – с уверенностью говорила Валя, сидя на корточках. – Пиратик, – она гладила его шёрстку, которая за те дни, что кот жил у Зориных, стала шелковистой и мягкой.

– Ну и ну, – вслух произнёс Вадим, тем самым обнаружив своё присутствие. От неожиданности Валя дёрнулась, сделала неловкое движение и приземлилась на пятую точку – за сегодняшний день уже во второй раз. – Не ушиблась? – Зорин протянул девочке руку. Валя помотала головой. – И как давно ты нашла контакт с Пиратом? – с любопытством спросил Вадим, помогая ей подняться на ноги.

– Почти сразу, – призналась Валя и опустила голову. Сейчас Вадим Георгиевич будет её ругать, но он в ответ лишь улыбнулся:

– Хорошо.

С утра проспали почти все. Сначала проснулся Зорин, дотянулся до будильника и… выключил его из розетки. Вика лишь перевернулась на бок, обняла мужа покрепче и тут же провалилась в глубокий сон. Валя после похода к Пирату долго не могла уснуть, к тому же мысленно заново переживала события минувшего дня. А под утро сон на неё навалился с такой силой, что его не нарушил даже приход Василисы. Вот кто утром был бодр и весел. Васька вылезла из своей кровати, навестила Валю, постояв несколько секунд возле неё. Затем дёрнула за косу, но старшая сестра даже не шевельнулась, хотя обычно просыпалась от такого приветствия. Но не сегодня. Васька сочла это хорошим знаком для того, чтобы надеть тапочки Вали, на которые она давно заглядывалась и называла их «киса».

С трудом прошлёпав в «кисах» до кухни, малышка постояла на пороге, словно раздумывала. Затем, пыхтя и что-то бормоча на языке, понятном только ей, Васька вынужденно сбросила с ног тапочки Вали и полезла на стул, а потом и на стол, в вазочке на котором лежали печенья. Сидеть на столе и вдоволь есть печенье – весьма удачная идея. Завтрак получился отменным – вазочка опустела. Василиса шмыгнула носом, нехотя слезла со стола, опять засунула ноги в тапочки сестры – теперь они почему-то сели на ноги не так удобно, как изначально. Видимо, сказывалась разница в размере, или ещё что. Васька наклонилась и ласково погладила пушок на тапочках. В них можно ходить куда хочется, главное, не потерять по дороге. И не торопиться. Тогда всё получится. И, может, даже то, что сестра ей отдаст эти тапочки, ведь они Василисе подходят больше.

Она заглянула в комнату – Валя по-прежнему спала, стоило проверить других членов семьи, просто проверить. А так – пусть спят, пока спят. Но вскоре Василисе стало скучно, тем более что она привыкла по утрам к суете, что все куда-то торопятся, шумят, папа ворчит, почти на ходу бреется, кофе пьёт горячим, обжигается, опять ворчит. Мама заплетает косы Вале, несколько раз спрашивает её про учебники, потому что ответы не слушает – некогда. Тоже пьёт кофе на ходу, потом ищет свои очки, которые сама же оставила вчера в спальне на подоконнике. Папа в итоге смотрит на часы, охает и каждый раз говорит, что в этой семье не бывает порядка, поэтому он всегда опаздывает на занятия. Мама в ответ лишь фыркает и опять спрашивает Валю – все ли учебники она положила в рюкзак. Валя в очередной раз терпеливо отвечает, что все. Тут мама вспоминает про Васю, которая сидит в кухне на своём стульчике, каша почти съедена, а её остатки художественно размазаны по лицу. Ну и руки, конечно же, в каше, а как иначе её нанести на лицо?

Мама вытаскивает младшую дочь из-за стола и тащит её умывать – за утро уже во второй раз, а может, и в третий, потому что Васька умудряется вымазать себя ещё чем-нибудь, что попадётся под руки – например, джемом, который оставил на краю стола папа. В общем, после всех перипетий, девочки собраны и толпятся в коридоре. А почему? Потому что они ждут маму, её-то ещё никто не собирал. Мама в шкафу ищет что-нибудь из одежды поприличнее, как она выражается, и упрекает себя, что не подготовила с вечера. Обещает в очередной раз не быть такой несобранной, и что, наверное, её муж прав. Однако вечером она не вспоминает об обещаниях, данных себе же самой, потому что вечером ей тоже некогда – уроки, ужин, ещё и с папой поговори, он тоже требует внимания. И даже успевает обидеться. Ну и напрасно, считает Васька, хотя сама любит внимание мамы. А ещё её невероятное терпение. Особенно тогда, когда все уже собраны и одеты, а Василиса делает глаза большими и громко оповещает о том, что она хочет … какать. Мама вздыхает, указывает рукой Вале сесть на стул и ждать их.