Вадим заглянул в коридор, услышал весёлый смех жены и тоненький Вали, улыбнулся и направился в детскую к Ваське. Та спала безмятежным сном, сегодня она заснула быстро, утомилась от поездки и эмоций, которые в ней вызвал приезд Вали.

– Ну, что все заснули? – спросил Зорин, когда жена вошла в спальню, он уже лежал на кровати.

– Все, – кивнула Вика, сняла пеньюар, села на кровать. – Вадик, вот что я думаю: давай завтра я сама отвезу Валю в школу, всё-таки в первый раз. А ты посидишь с Васькой. Но после тебе придётся по утрам отвозить Валюшу, я же буду её встречать после учёбы, решим так? – она посмотрела на мужа.

– Хорошо, – тут же согласился Вадим, – по времени я успеваю.

– Ты мой дорогой, – Виктория прильнула к мужу, поцеловала его в губы. Он снял бретельку с её плеча и мягко провёл по нему ладонью. Затем проделал то же самое с другим плечом. Вслед за прикосновениями последовали поцелуи – дразнящие, пылкие. Вика легла, Вадим склонился над ней.

– М-м-м, как же я соскучился по тебе, – целуя грудь жены, почти прорычал Зорин. Виктория улыбнулась одними кончиками губ. Она обожала страстность супруга, его безудержность, его почти животную неукротимость. Причём таким он был лишь в постели, во внешнем мире оставаясь сдержанным и довольно уравновешенным. Черта характера клана Фертовских.

– Я тоже, – ответила она и тут же закусила губу, Зорин оставлял поцелуи по всему её телу, а руки ласкали с такой интенсивностью, что она едва себя сдерживала и жаждала лишь одного – принять его. Вдруг в холле послышались шаги. Вадим, услышав их, замер. Ошалело посмотрел на жену, та тоже застыла. Шаги в холле не могли принадлежать Ваське. Зорин скатился на край кровати. Виктория быстро накинула пеньюар. Выскочила в коридор. Вернулась через несколько минут. – Ничего не понимаю, обе девочки спят, – она пожала плечами.

– Но я слышал шаги и ты тоже, – Вадим откинулся на подушку. Испарина всё ещё блестела на его лице.

– Может, всё-таки показалось? – предположила Виктория.

– Обоим? Ну, не знаю, – Вадим потянулся, чтобы выключить ночную лампу, – давай спать? Завтра много дел, теперь у нас будет другой режим и надо, прежде всего, выспаться, – сказал он, хмурясь.

– Но, может, мы… – Вика облизала губы.

– Думаю, сегодня уже не стоит, мало ли что. Не забывай, теперь в доме есть ребёнок, который более самостоятелен, чем наша Васька, – многозначительно произнёс он. Похлопал по одеялу – ложись.

Виктория послушно легла рядом с супругом, обвила его всегда горячие ноги своими ногами, потёрлась носом о его грудь.

– Вадимыч, а ведь ты прав, – сказала Вика, спустя десять минут, спать ей совершенно не хотелось.

– В чём я прав? – зевнул Зорин, поправил одеяло.

– В том, что мы стали родителями девочки уже довольно взрослой, – она поймала в темноте кисть его руки и сплела со своими пальцами.

– Надеюсь, мы об этом никогда не пожалеем.

– Я уверена! – она закрыла глаза.

Вале было неприятно, что весь класс смотрел на неё, мало того, что она никого здесь не знала, ещё и опоздала к началу учебного года. То есть в детдоме она училась, но там всё было иначе. И проще, хотя девочки там попались тоже разные, некоторые сразу проявили агрессию, но внешняя тихоня Валя родилась и жила в деревне, закалилась с мальчишками и умела за себя постоять. Терпение кончилось на второй попытке подчинить её, правда, после этого на теле и руках появились синяки и царапины, а у обидчиц пара укусов, зато те отстали от «Вальки-деревни», так её окрестили. Она не обиделась на такое прозвище, потому что и была деревенской девочкой. И многое в городе ей казалось чужим и чуждым. Как и эта большая современная школа, куда её с утра отвезла Виктория.

– Ну что, выбирай себе место в классе, – сказала учительница, чуть подтолкнув Валю вперёд. Она сделала шаг и заметила девочку за третьей партой, та сидела одна. Недолго думая, Валя устроилась рядом. Девочка посмотрела на неё своими голубыми глазами и сдержанно улыбнулась. У неё были жидкие волнистые волосы, затянутые в хвост, на лице много конопушек, хотя цвет волос далёк от рыжего, лицо круглое и миловидное.

– Я – Стася, – тихо представилась конопатая. Валя назвала своё имя. – Ты откуда? – она задала вопрос не из любопытства, а, скорее, просто так. В отличие от других девочек, новенькую она не разглядывала, а приняла её сразу, ну пришёл человек и хорошо.

– Из Беляниново, – ответила Валя.

– А где это? – Стася нащупывала в сумке яблоко и подумывала, как его разделить с новой соседкой.

– Станислава Танклевская! – её одёрнула учительница. – Может, ты вместо меня будешь учить у доски? – сердито предложила она. Стася покраснела и поджала губы. До конца урока она не проронила ни слова.

На перемене Валя стояла одна в уголке и смотрела на экран телефона. Вика прислала ей сообщение, что обязательно встретит её после школы и вообще – всё будет хорошо. Валентину это немного успокоило, хотя всё равно было тяжело. В доме, который не был её домом, в школе, которая была ей чужой. Учительница ей тоже не понравилась, она была слишком строгой и к тому же некрасивой. Бледное сердитое лицо, пучок как у старушки, юбка почему-то натянута на живот, хотя учительница была неполной и нестарой.

– Вот ты где, – к Вале подошла Стася, протянула половинку большого красного яблока, она нашла, где его разрезать. Перед этим Стася долго шепталась у окна с какой-то девочкой. Та говорила быстро, всё время оглядывалась на группу мальчиков, которые толпились у прохода, затем умчалась, мелькнула лишь её толстенная коса. – Держи, оно сладкое, – сказала Станислава, – отец всегда кладёт мне в сумку яблоко, говорит, что фрукты полезны для здоровья. Мама у меня вообще, как это, вегетарианка. Вот, – она хрустнула, откусывая от яблока довольно внушительный кусок.

– А что это значит? – Валя взяла яблоко, покрутила его в руках. Яблока не хотелось, но и Стасю обижать не стоило. – Вегетарианка?

– Мясо и рыбу не ест, – с умным видом пояснила Стася, опять хрустнула яблоком. – Нет, не болеет, – опережая стандартный в таких случаях вопрос, сказала она, – просто мама так решила, ну, понимаешь, она думает, что это правильно.

– А это правильно? – Валя спрятала телефон в карман юбочки. Ей не очень понравилась эта юбка – шерстяная и немножко колючая, но Вика объяснила, что вещь превосходного качества, будет хорошо носиться, да и красивая. Тут же объяснила Вале значение слова «превосходный». Валя чувствовала, что ей интересно с Викой, она терпеливо рассказывала буквально обо всём вокруг, проявляла заботу и смотрела на девочку как-то особенно. Вале объяснили в детском доме – теперь Вика и Вадим – официально её родители. Но она понимала, что ей никто не заменит ни маму, ни отца.

– Не знаю, – пожала плечами Стася, – но лично я мясо люблю, особенно, сосиски. Папа покупает тайком от всех, моя старшая сестра тоже их не ест, и мы с папой устраиваем себе праздник живота, так он говорит. Жарим сосиски до такой, ну знаешь, корочки, когда они заворачиваются. И объедаемся, – она мечтательно закатила глаза. Валя хотела прокомментировать, что, мол, лучше всяких сосисок были мамины пирожки, а ещё очень вкусная кулебяка у Марьи Ивановны, но не успела – прозвенел звонок. Ребята устремились в класс.

Тут Валя заметила, что девочка с толстой косой, оказывается, тоже учится с ними. Она на ходу что-то шепнула Стасе, хихикнула и села за парту в среднем ряду с тощим мальчиком, русые волосы которого были подстрижены ёжиком, а сзади на шее и по спине спускалась тонкая длинная прядь. В деревне мальчишку с такой причёской просто обсмеяли бы. Но здесь, судя по тем взглядам, которые бросали на него девочки, и кокетливо пожимали плечами, обсмеивать его никто не собирался. А девочка, которая сидела с ним за одной партой, вроде бы даже гордилась этим, а ей завидовали.

– Это кто? – Валя показала взглядом на мальчика со странной стрижкой.