Водителя вдруг затрясло. Его обуял ужас, вернулись воспоминания о другом потопе, когда никаких спасательных самолетов не было.

— В чем дело, чувак? Нервишки сдают?

— Нет, я в порядке. Просто воду терпеть не могу.

— Хочешь поменяться? Возьми детей, а я подержусь за тебя и поплаваю.

— Гм… Нет, вдруг уроним? Сиди как сидишь.

— Да справимся. Глядишь, тебе получше станет от перемены места, — бродяга встряхнул детей. — Эй, не спать! Просыпайтесь, сладенькие, и держитесь покрепче.

Водитель обхватил столб ногами, и детей пересадили ему на плечи. Бродяга поддерживал его. Затем водитель осторожно забрался на верхушку указателя, а бродяга слез и опустился в воду, держась одной рукой.

— Все в порядке? — спросил водитель бродягу.

— В полном. — Рука бродяги в темноте сжала его плечо. — Немного хлебнул водички.

— Держись.

— Не волнуйся… удержусь!

Водитель был ниже бродяги ростом; ему пришлось сидеть абсолютно прямо, чтобы держать голову над водой. Дети крепко цеплялись за него, а он старался удерживать их как можно выше.

— На тебе есть ремень? — спросил вдруг бродяга.

— Да. Зачем тебе?

— Не шевелись.

Свободная рука бродяги пошарила у него на поясе и вытянула ремень из брюк, которые сразу же сползли.

— Пристегну твои ноги к столбу, — объяснил бродяга. — Рано или поздно их начнут сводить судороги, вот в чем проблема. Держись смирно, я поднырну.

Водитель почувствовал, как руки бродяги копошатся вокруг его ног. Затем ремень стянул ноги у коленей. Он расслабился и не сопротивлялся. Это должно было помочь и позволить ему держаться, не напрягая мыщцы.

— Ты где? — панически воскликнул бродяга, выныривая неподалеку.

— Здесь! Сюда! — Водитель вгляделся в чернильную мглу, но тщетно. — Греби сюда!

Всплески раздавались все ближе. Он крикнул снова, но не увидел во тьме рук. Он поочередно кричал и прислушивался. Ему казалось, что он слышит плеск, еще долго после того, как тот прекратился.

Он перестал звать, лишь когда потерял голос. Маленькая Лора на плече тихо всхлипывала. Томми ее утешал. По их словам было понятно, что они не осознают, что произошло, и водитель решил не объяснять.

Когда уровень воды опустился ему до пояса, он поставил детей себе на колени. Это позволило разгрузить руки, которые невероятно устали, ведь отступившая вода уже не помогала поддерживать детей. Затем вода отступила еще, и на рассвете стало ясно, что земля внизу была если не сухой, то уже не затопленной.

Он разбудил Томми:

— Пацан, мне не спуститься. Отстегнешь меня?

Мальчик заморгал спросонья и протер глаза. Оглядевшись, он, кажется, без испуга вспомнил, где находится.

— Конечно. Опустите меня.

Мальчик не без труда расстегнул пряжку, и водитель отцепился от насеста. Попытался встать, но ноги не слушались, и они с девочкой растянулись в грязи.

— Не поранилась? — спросил он ее, садясь на землю.

— Нет, — уверенно ответила та.

Он осмотрелся. Становилось все светлее, на западе уже проступили очертания холмов. Судя по всему, вода их больше не разделяла. А вот на востоке было иначе; Солтон-Си перестало существовать в прежнем виде. Теперь неразрывная водная гладь простиралась с севера на юг до самого горизонта.

Он заметил свою машину; старое русло было сухим, если не считать отдельных лужиц. Он прошелся до автомобиля, главным образом чтобы размять затекшие ноги, а заодно взглянуть, можно ли его оживить. Там он и нашел бродягу.

Тело забилось под машину у правого заднего колеса, вероятно, усилиями подводного течения.

Водитель вернулся к детям.

— Не подходите к машине, — приказал он. — Ждите здесь. Мне нужно кое-что сделать.

Он вернулся к машине и обнаружил, что ключи остались в замке зажигания.

С трудом открыв багажник, он достал короткую лопату, которую возил с собой на случай, если автомобиль увязнет.

Могила вышла так себе, неглубокая канавка в сыром песке как раз по размеру человека, но водитель пообещал себе, что вернется и переделает. Сейчас у него не было времени. С приливом уровень воды непременно поднимется, и нужно было успеть довести детей до холмов.

Засыпав тело, он позвал мальчика с девочкой:

— Подойдите!

Оставалось еще одно дело. Кругом лежал принесенный водой плавник, стебли юкки, куски дерева. Он выбрал два куска неравной длины и откопал в ящике с инструментами кусок проволоки. Привязал короткую планку к длинной так, чтобы получился грубый крест, и воткнул его в песок в изголовье могилы.

Отойдя чуть назад, он осмотрел его вместе с детьми.

Чего-то не хватало. Немного поразмышляв, он нашел еще дерева. Через десять минут сделал и установил два креста, один размером с первый, другой побольше. Он выстроил их в ряд, с большим посередине, как на Голгофе.

Могила была под левым крестом.

Водитель беззвучно пошевелил губами, затем сказал:

— За мной, ребята. Пора отсюда уходить.

Он посадил девочку на плечо, взял мальчика за руку, и они двинулись на запад, а солнце сияло им в спину.

Наш прекрасный город[28]

Рассказ

Развернув машину, Пит Перкинс остановился у стоянки Ол-Найт и гаркнул:

— Эй, Паппи!

Сторож на стоянке был человеком немолодым. Бросив взгляд на позвавшего, он ответил:

— Через минуту буду к твоим услугам, Пит.

Старик занимался тем, что рвал на узкие полосочки воскресный выпуск комикса. Недалеко от него танцевал маленький смерчик. Он подхватывал обрывки старых газет, уличную пыль и швырял их в лица прохожих. Старик вытянул руку, в которой трепетал длинный яркий бумажный вымпел.

— Вот, Китти, — откашлялся он. — Иди сюда, Китти…

Смерчик замер, затем заметно вытянулся, перепрыгнул два автомобиля, оставленные на стоянке, и закружился рядом со стариком.

Было похоже, что он расслышал приглашение.

— Возьми, Китти, — мягко сказал старик и позволил яркому вымпелу скользнуть между пальцами.

Смерчик подхватил бумажную ленту и, вращая, втянул в себя. Старик отрывал клочки один за другим; они штопором влетали в гущу грязных бумаг и мусора, составлявших видимое тело воздушного вихря. Наткнувшись на холодную лужу — их здесь, в каменном ущелье улочки, было множество, — смерч ускорил свое движение и еще более вытянулся, пока цветные ленты, подхваченные им, не превратились в фантастически вздыбленную прическу. Старик с улыбкой повернулся.

— Китти любит новую одежду.

— Оставь, Паппи, или ты заставишь меня поверить в это.

— Ты и не должен верить в Китти, тебе достаточно ее увидеть.

— Ну да, конечно… но ты ведешь себя, словно она… я имею в виду оно… способно понимать твои слова.

— Ты в самом деле не веришь? — мягко и терпеливо спросил Паппи.

— Брось, Паппи!

— Хм… дай-ка мне твою шляпу. — Паппи протянул руку и сдернул шляпу с головы Пита Перкинса. — Сюда, Китти, — сказал он. — Вернись!

Смерчик, плясавший над их головами несколькими этажами выше, ринулся вниз.

— Эй! Что ты собираешься делать с моей шляпой? — осведомился Перкинс.

— Минутку… Китти, сюда! — Словно избавившись от какого-то груза, смерчик резко опустился еще ниже. Старик протянул ему шляпу. Смерчик подхватил ее и погнал вверх по длинной крутой спирали.

— Эй! — заорал Перкинс. — Ты соображаешь, что делаешь? Кончай свои шутки — этот колпак обошелся мне в шесть кусков всего три года назад.

— Не беспокойся, — спокойно сказал старик. — Китти принесет ее обратно.

— Как бы не так! Скорее всего, она окунет ее в речку.

— О нет! Китти никогда не роняет ничего, что не хочет уронить. Смотри. — Шляпа танцевала над крышей отеля на противоположной стороне улицы. — Китти! Эй, Китти! Принеси ее обратно.

Смерчик замедлил свое движение, и шляпа спустилась двумя этажами ниже. Затем она снова остановилась, и смерчик начал лениво жонглировать ею.