— И что получилось? — с подозрением спросил Бейли.

— Тессеракт. Восемь кубов образуют стороны гиперкуба в четырех измерениях.

— Больше похоже на «кошачью колыбельку»[87]. Я тут вижу только два куба. Где еще шесть?

— Напряги воображение, дружище. Соедини верх первого куба с верхом второго — это и будет куб номер три. Теперь соедини два нижних квадрата, передние грани обоих кубов, правые и левые, — вот и получишь восемь. — Говоря, Тил показывал.

— Ага, вижу. Но все равно это не кубы, а как бишь их… призмы. У них бока скошены.

— Это только в перспективе — так, как ты их видишь. Если нарисовать куб на бумаге, боковые грани будут расположены косо, верно? Таков эффект перспективы. И когда мы смотрим на четырехмерную фигуру в трех измерениях, она, разумеется, выглядит скошенной. Но все равно состоит из одних кубов.

— Для тебя — возможно, а по мне, так это призмы.

Тил продолжал, не отреагировав на возражение:

— А теперь представь, что это каркас восьмикомнатного дома. Одно помещение на первом этаже — мастерская, кладовая, гараж. На втором шесть комнат: гостиная, столовая, ванная, спальни и так далее. А наверху, совершенно уединенный, с окнами во все стороны, твой кабинет. Каково!

— Ага, и в гостиной с потолка свисает ванна. Не дом, а осьминог с переплетенными щупальцами.

— Только в перспективе! Только в перспективе! Ладно, покажу по-другому, чтобы ты понял.

На этот раз Тил соорудил куб из зубочисток, второй — из половинок зубочисток и поместил второй точно в середину первого, соединив вершины большего многогранника с вершинами меньшего короткими палочками.

— Вот так. Внешний куб — это первый этаж, меньший, внутренний — твой кабинет на последнем этаже. Шесть соединяющих их кубов — жилые комнаты. Понятно?

Бейли внимательно рассмотрел конструкцию и отрицательно покачал головой.

— Я по-прежнему вижу только два куба, большой и маленький. Остальные шесть фигур теперь похожи не на призмы, а на пирамиды, но это все равно не кубы.

— Перспектива! Ты их видишь в другой перспективе. Что тут непонятного?

— Ну, допустим. Но комната, которая внутри, со всех сторон окружена этими не-пойми-чем… А ты вроде говорил, что у нее будут четыре окна.

— Так и есть. Она только кажется окруженной. И это главное преимущество дома-тессеракта: каждая стена одной стороной обращена наружу, притом что она разделяет два помещения. Благодаря этому эффекту восьмикомнатному дому достаточно фундамента для однокомнатного. Настоящая революция!

— И это еще мягко сказано. Приятель, ты рехнулся. Такой дом построить невозможно. Внутренняя комната находится внутри; там она и останется.

Тил посмотрел на друга, сдерживая раздражение.

— Это по вине таких, как ты, архитектура застряла в младенчестве. Сколько у куба сторон?

— Шесть.

— И сколько из них внутри?

— Гм… Ни одной. Все снаружи.

— Отлично. А теперь слушай. У тессеракта восемь кубических сторон, и они все снаружи! Смотри внимательно. Я разложу тессеракт, как раскладывают картонную коробку на столе. И ты увидишь все восемь кубов.

Тил очень быстро соорудил четыре куба, выстроил из них неустойчивую башенку. Затем прилепил четыре куба к граням второго снизу. Сооружение слегка перекосилось из-за слабости пластилиновых креплений, но устояло. Указав на перевернутый крест, точнее, на двойной крест с перекладинами, направленными в разные стороны, Тил спросил:

— Ну, теперь видишь? Внизу первый этаж, выше — шесть жилых комнат, а наверху — твой кабинет.

Бейли рассмотрел конструкцию, и его тон чуть смягчился:

— Ну, теперь хотя бы понятно. Говоришь, это тоже тессеракт?

— Тессеракт, развернутый в трех измерениях. Чтобы вернуть его в прежнее состояние, нужно верхний куб опустить в нижний, при этом боковые внешние станут боковыми внутренними. Конечно, делать это нужно в четвертом измерении. Нельзя допустить, чтобы кубы исказились или сложились друг в друга.

Бейли долго вглядывался в хлипкий каркас.

— Вот что, — заговорил он наконец, — почему бы тебе не отказаться от идеи складывать эту штуку в четвертом измерении — все равно же не сможешь — и не построить вот такой дом?

— Что значит — не смогу? Простенькая математическая задача…

— Ну-ну, не спеши. Математика тут, может, и несложная, но твой проект уж точно не пройдет экспертизу. Не существует четвертого измерения, забудь о нем. А вот дом такой конструкции, пожалуй, имел бы некоторые преимущества.

Тил, слегка охолонув, вгляделся в модель.

— Гм… Возможно, ты кое в чем прав. Комнат может быть столько же, такая же экономия земли под застройку. Крестовый этаж сориентировать на северо-восток, юго-запад и так далее, чтобы в течение дня каждое помещение получало свою долю солнца. Вдоль продольной оси пустить трубу центрального отопления — очень удобно… Столовая — на северо-востоке, кухня — на юго-востоке; в каждой комнате большие панорамные окна. Да, Хомер, я построю тебе такой дом. Только укажи место.

— Минуточку! Минуточку! Я не говорил, что мой дом будешь строить ты!

— Конечно, его буду строить я. А кто же еще? Твоя жена хочет обновить жилище. Вот вам и решение.

— Но миссис Бейли нравится георгианский стиль…

— Это просто один из вариантов. Женщины никогда не знают, чего им на самом деле хочется.

— Миссис Бейли знает.

— Ну подкинул ей эту идею какой-то ретроград, и что с того? Твоя жена водит новую машину, так? Одевается по последней моде, верно? Зачем же ей жить в восемнадцатом веке? А мой дом будет даже посовременней, чем модель авто этого года, — он, считай, из неблизкого будущего. Да о миссис Бейли весь город заговорит!

— Ладно, посоветуюсь с ней.

— Ни в коем случае! Мы ей преподнесем сюрприз. Давай-ка еще по стаканчику.

— Ничего пока не решено. И к тому же мы с миссис Бейли завтра едем в Бейкерсфилд — наша компания вводит в действие пару скважин.

— Чепуха! Это как раз отличная возможность. Вернетесь — и тут подарочек для твоей жены. Можешь прямо сейчас выписать мне чек и считай, что дело в шляпе.

— Не посоветовавшись с миссис Бейли, я на такое не пойду. Иначе ей дом не понравится.

— Скажи, кто в вашей семье носит штаны?

Когда вторая бутылка опустела наполовину, чек был подписан.

В Южной Калифорнии дела делаются быстро. Обычный дом строится за месяц. Погоняемые и критикуемые охваченным энтузиазмом Тилом, рабочие соорудили головокружительную башню даже не за недели, а за считаные дни. Из башни торчали перекладины креста, ориентированные на четвертные румбы. Из-за этого этажа возникли трения с инспекторами, но крепкие балки и мягкие купюры убедили чиновников в безупречности инженерного решения.

Как и было договорено, Тил подъехал к дому супругов Бейли на следующее утро после их возвращения. Сыграл что-то вроде мотивчика на двухтональном клаксоне. Друг высунул голову из входной двери.

— Почему бы не воспользоваться звонком?

— Только время терять, — весело ответил Тил. — А я человек действия. Миссис Бейли готова? Здравствуйте, миссис Бейли. С возвращением, с возвращением! Садитесь в машину, мы для вас приготовили сюрприз.

— Ты же знаешь Тила, дорогая, — вставил охваченный неловкостью Бейли.

— Да, я знаю Тила! — фыркнула миссис Бейли. — Поэтому, Хомер Бейли, мы поедем на нашей машине.

— Разумеется, дорогая.

— Вот и славно, — согласился Тил. — Она помощнее моей, так что доберемся быстрее. Я поведу — я знаю дорогу.

Он выхватил у Бейли ключи, скользнул на водительское сиденье и завел двигатель, не дав миссис Бейли опомниться.

— Не беспокойтесь, вожу я мастерски, — уверил ее Тил, повернув голову как раз в тот момент, когда разогнавшийся автомобиль сворачивал с авеню на бульвар Сансет. — Энергия и власть над ней, динамические процессы — моя родная стихия. У меня еще не было серьезных аварий.