Как самая настоящая, мать её, кошка!

Соответственно, крылышки на спине уцелели, и за несколько стремительных взмахов раненый монстр оказался уже в воздухе, сверкая пробитой пятой точкой экспериментатора, по незнанию случайно забредшего в самый экстремальный гей-бар на Мелизе — пиратско-наёмничей космической базе близ Кровавой туманности. Хотя что-то мне подсказывало, что как и на Мелизе, тут пострадала в основном гордость юнита четвёртого ранга.

Эх! По крайней мере, мы выжили.

***

А может и не выжили… Как-то уж больно нахмурен Ливит.

— Ну давай, рассказывай, что у вас там случилось, пока мы с кисой играли.

Сквайр нахмурился ещё сильнее, и резко дёрнув сжатой в кулак латной перчаткой, произнёс:

— Передовой эшелон сметён волной монстров. Вторая мантикора, — значит их всё-таки две, — по земле достигла расположения Первой армии, убив большую часть ваших воинов. К тому же оборвалась связь с лагерями западной зоны.

— Общие потери?

— От половины до двух третей общего контингента.

Это… Провал операции. Я не могу продолжать выкачивать ресурсы из Диколесья, учитывая активность чернокнижников.

— Разведчики?

— Пока не вернулись, милорд. — Ливит качнул головой, указывая на восточный отрезок стены. — Но наблюдатели заметили всадников кобольдов в той стороне, так что шанс возвращения наших воинов мал.

Я нахмурился, пытаясь сопоставить факты. Первая атака врага провалилось, потом вторая, которую мы вроде как спровоцировали, но разведчиков всё равно перехватили… И почти сотня змиев, хотя их обычная стая составляет едва ли десяток особей. Две мантикоры, животные одиночные и территориальные даже под властью чернокнижника, и беспрецедентное количества кобольдов, вместе с элитными частями всадников. Что всё это означает?

— А что говорят наблюдатели об активности врага на востоке?

Сквайр замер, мгновение смотря в глубины собственной памяти, чтобы вынести неутешительный вердикт:

— Там было… Тихо, милорд.

Вот же срань божественная!

— Кажется, враги восприняли нас излишне серьёзно. И решили обрушить часть боевого кулака.

Элитные части, огромное количество, лучшие юниты — всё это можно было кинуть против магов, но противник решил поступить иначе. Впрочем, на его месте я поступил бы также — в первую очередь необходимо устранять проблемы в тылу, а потом уже на фронте. Крепкий тыл — крепкий фронт, а иначе и воевать бессмысленно.

— Собирай выживших и последнюю партию беженцев, мы отступаем. — говорю спокойно, ибо отступления — это самая что ни на есть обыкновенная часть боевых действий.

— Куда? — столь же спокойно спросил Ливит, ничем не выказывая какого-либо неудовольствия. Опытный наёмник тем более принимает логичные отступления.

— Лес, километра на два-три в отдалении от городских стен. Ворота открыть и поставить наблюдателей.

Что же, эта битва проиграна, но отнюдь не с треском. Основные задачи мы всё-таки выполнили, а тайные ещё и перевыполнили — погибла большая часть неблагонадёжных элементов. Трупы мы их безусловно сохраним, привезём и похороним по всем правилам некромантии. Чтобы в будущем они послужили во благо Нового порядка…

Так, кажется меня опять заносит. Спокойствие и только спокойствие, сейчас ещё гормональных игр не хватало.

А что же до городского имущества, то все документики всё ещё у нас. И со существенным прибытком, прошу заметить! Даже если город исчезнет в переливах разрушительных энергий, то большая часть земли Нижнего города останется нашей собственностью. И тогда мы отстроим новое поселение, полностью наше. Колониальное…

После отступления мы стали лишь сторонними наблюдателями дальнейших событий, разворачивающихся в разрушенном городе. И были они в меру примечательны, к слову. Можно даже сказать знаковыми для всех, кто эти самые знаки смог прочитать.

И даже я не уверен, что прочитал их все.

Началось всё с того, что чернокнижники по неким причинам не решились на зачистку покинутых нами позиций. То ли войска, наконец, закончились, то ли господа драконолюбы банально не успели сориентироваться. Как бы то ни было, а нужное время тушканчики благополучно пропустили, а уже вскоре выбора им и вовсе не оставили — силы Архиконклава начали общее наступление… Или контрнаступление, если следовать логике этого конфликта. Видимо, коллеги их местного Хогвартса следили за моими действиями и решили воспользоваться ослабление фронта со своей стороны. Ведь значительная часть резервов тёмных магов была разбита, или рассеяна нами по обширной площади Нижнего города.

Отзвуки развернувшейся бойни долетали даже до нашего нового лагеря, расположившегося почти в пяти километрах от эпицентра событий. В яростной сече канули в Лету остатки городского ополчения, спешного набираемого из выживших жителей Нижнего города, сбежавших под крылышко магов ещё в начале разграбления. Канули и многие наёмники, остатки отрядов которых пытались прорваться к настежь открытым Старым вратам. По большей части неудачно пытались, к слову. Можно было бы заявить, что коллеги закусили удила и абсолютно не жалеют обычных людей, если бы маги собирались жалеть хоть кого-то. Но они не собирались. Словно показывая пример самоотверженности и тонко очерченного героизма, маги наседали как могли, зачастую не жалея даже собственные силы, по полной выкладываясь в попытках прорыва к месту реализации неизвестного ритуала… Однако подмогу из метрополии не вызывали, либо оная не имела возможности прибыть вовремя. А посему итог подобный отчаянный натиск имел предсказуемый — уже спустя пару часов наступление окончательно завязло, и обе стороны вернулись к тактике позиционной блокады.

А неизвестный ритуал тем временем продолжался.

Даже интересно, выжил ли кто-нибудь в трущобах после нашего ухода? А то ведь споры и подземники опасны конечно, однако жителей наиболее неблагоприятных кварталов городской застройки не зря называют то крысами, с радостью жрущими друг друга, то тараканами, способными выжить практически в любых условиях. Бывало даже некроманты искренне удивлялись, находя вполне себе живых жителей в городах, захваченных десятилетия назад. Как выживали и чем питались люди в условиях тотального опустошения и царствования Смерти оставалось загадкой.

Впрочем, уже ночью того же дня чернокнижники сняли вопрос выживания мирных жителей с актуальной повестки — гудение неизвестного ритуала достигло пика, разразившись сложной конструкцией примитивного в своей цели, но в определённой степени гениального плетения. Базис Школы ветра определил почти абсолютную распространяемость, а тьма и смерть сформировали специфическое проклятие, преобразовавшее каждого попавшего под удар в неживое воплощение голодной ярости.

За двадцать минут значительная часть оставшихся жителей и гостей города, не исключая также и большую часть попавших под горячую руку сил самих тёмных магов, обратилась некой разновидностью вурдалаков, жаждущих живой плоти. Собственно, все вурдалаки жаждут живого лакомства — в этом и состоит видовая особенность плотоядной нежити. Так сказать, вечный голод стал превосходной мотивацией для существ, не страдающих глупым атавизмом какой-либо разумности. Однако, если подумать, то за кем должны были охотится подобные монстры, если живые и без того обращаются ритуальным проклятием?

Ответ прост и соответствует механикам Игры — ни одна сила не является абсолютной, а значит и проклятие обратило далеко не всех выживших. Магов и достаточно живучих воинов тёмная волшба так и не убила, однако достаточно ослабила физически, чтобы многие пережившие первые мгновения действия ритуала стали жертвами разъярённых мертвецов. Не успели убежать, не смогли перебороть хищника, не хватило сил перегородить дверь шкафом… И подобных примеров было много, даже слишком много, чтобы не подозревать чернокнижников в намеренной подстройке эффектов ритуала. Ведь чисто логически, подобное могло оказаться эффективным лишь в условиях затяжного городского боя, но никак не в чистом поле или внутри подземных ходов. Для первого монстрики слишком медлительны и тупы, а для второго — хрупки и недолговечны. Ведь просуществовали эти эрзацы вурдалаков всего несколько часов, в конце обратившись горкой свежих потрохов.