Философ Дэвид Юм произнес известную фразу о том, что «рассудок — это раб страстей». С учетом того, что мы знаем сейчас о модулярности, я бы слегка изменил эту фразу. Внутри нас не один рассудочный подтип, а несколько. Какие детали мы замечаем и запоминаем, а какие искажаем, зависит от того, что оказывается наиболее важным в функциональном отношении для подтипа, который в данный момент управляет нами. Хотя в кабине управления сознанием в каждый конкретный момент «сидит» только один подтип, руководящий нашим поведением, у остальных подтипов радары находятся в режиме готовности к действию. Когда у руля ищущий подтип и мимо нас по улице проходит симпатичная женщина или мужчина, мы можем вспомнить приятное свидание с человеком, похожим на этого случайного прохожего. Но если на горизонте появляется шайка подростков со злобными ухмылками, то кресло пилота занимает «ночной сторож» — и мы начинаем искать способы, как бы избежать столкновения с этими типами, и вспоминаем, что где-то позади видели полицейского.

Представьте себе, что вы едете в вагоне метро, напротив сидит мужчина. На нем куртка в клетку, однако вы не обращаете никакого внимания на то, как он одет; но когда он сердито смотрит в вашу сторону, в вашем мозге мгновенно вспыхивает красная лампочка.

Вопрос, чему мозг уделяет первостепенное внимание, находится на стыке когнитивной науки и эволюционной психологии. Вместе с коллегами Воаном Беккером, Стивом Нейбергом, Марком Шаллером и группой очень толковых студентов-магистрантов и бывших студентов мы провели ряд исследований на стыке этих двух областей.

Вообще-то я уже говорил кое-что об этих исследованиях. Как мы отмечали в главе 4, мотивы нашего поведения, такие как страх или влюбленность, вызывают самые разные эмоции, но при этом выражение лица может оставаться неизменным. Так, напуганные люди читали на одном и том же лице с нейтральным выражением гнев, а влюбленные — чувственность. А в главе 2 мы говорили о том, что женщины, разглядывавшие симпатичных мужчин, не могли их позднее вспомнить, тогда как мужчины запоминали красивых женщин. Нам кажется, что половые различия памяти связаны с разными репродуктивными стратегиями у мужчин и женщин: если для мужчины преимущество полового контакта с незнакомой женщиной состоит в том, что этот контакт может обойтись ему меньшей ценой, то женщине необходимо принять осознанное решение. Возможно, если женщина будет демонстративно разглядывать симпатичного незнакомца, он подойдет к ней познакомиться. Но если нет, то женщина вряд ли будет его преследовать или даже тратить когнитивные ресурсы, думая о нем.

Чтобы понять, как и что обрабатывает мозг человека, необходимо поместить его в эволюционный экологический контекст — об этом свидетельствуют и исследования, выполненные мной и моими коллегами. Если мы хотим узнать, почему мозг работает именно так, то должны задать вопрос, как и при каких обстоятельствах ему будет выгодно так поступить. Похоже, что наш мозг распределяет ресурсы таким образом, чтобы это максимально шло на пользу выживанию и репродукции.

Далее в этой главе я расскажу о нескольких интересных находках. В ходе одного эксперимента мы предлагали испытуемым выполнить очень простое задание. Они должны были посмотреть на лицо человека на экране компьютера и нажать одну кнопку, если это лицо было злым, и другую, если лицо было радостным. Задание упрощалось и тем, что на всех фотографиях выражения были совершенно определенные (либо искажены гневом, либо с широкой улыбкой до ушей). Наши участники хорошо справились с заданием. Каждый раз они нажимали нужную кнопку, причем на размышление у них уходило меньше секунды. Но иногда принятие решения еще больше облегчалось. Если лицо на экране принадлежало мужчине, испытуемые безошибочно определяли, когда выражение его лица было злым. Но когда мужчина улыбался, испытуемые делали ошибки в 10% случаев, даже если на размышления времени уходило больше. Если на экране возникало лицо женщины, то результаты были обратными: испытуемые быстрее и точнее определяли радостное выражение.

Происходит ли это потому, что мужчинам лучше удается выразить гнев, тогда как женщины лучше выражают радость? Чтобы ответить на этот вопрос, Воан Беккер с помощью компьютерной программы «Poser» создал лица, похожие на человеческие. Эта программа позволяет пользователю создавать лицо человека, меняя его пол, делая изображение то гермафродитным, то выраженно мужским, то явно женским. Воан также наделял каждое лицо определенным выражением. Но даже в этом случае, когда испытуемым предъявлялись компьютерные изображения, они быстрее и точнее распознавали гнев на лицах мужчин и радость на лицах женщин. Воан также обнаружил еще одну занятную вещь. Если он совершенно бесполому лицу придавал слегка злое выражение, то подавляющее число испытуемых расценивали его как мужское лицо. А если он тому же бесполому лицу придавал радостное выражение, то испытуемые говорили, что это женщина.

Мы объясняем эти результаты, в особенности быстрое распознавание злых мужчин, с точки зрения эволюционной психологии: исследователи эмоций, начиная с Дарвина, рассматривали эмоциональные выражения как одновременно и парно эволюционирующие механизмы передачи и получения эмоциональных сигналов. Злое выражение лица сигнализирует об угрозе и может служить предупреждением, помогающим двоим самцам избежать немедленной кровавой стычки. Но такой сигнал срабатывает только в том случае, если мозг получателя настроен на прием этого сигнала. Почему с сугубо практической точки зрения гнев мужчины распознается быстрее, чем гнев женщины? Потому что мужчины потенциально более склонны к насилию, значит, нам надо быть начеку и не пропустить угрозу, исходящую от него. Почему с адаптивных позиций для мужчин важно, чтобы их гнев был истолкован должным образом? Мужчины чаще участвуют в конфликтах, и их способность передать окружающим, что они разгневаны, может повлиять на их положение и возможность занять доминирующую позицию (с точки зрения репродукции это важнее для мужчин, чем для женщин).

Когда мы решили опубликовать результаты наших исследований, некоторые рецензенты выразили сомнение и сказали, что объяснение им можно найти в усвоенных половых ролях. Нам потребовалось разграничить две соперничающие точки зрения на совместную эволюцию и на половые роли, что непросто, поскольку обе из них зачастую выступают на пару. Но нам помогли компьютерные программы. Мы снова воспользовались программой «Poser» и создали совершенно бесполые лица. Только сейчас мы прибегли к этим бесполым лицам, чтобы соединить их с телами, имеющими отличительные половые признаки. Лица были одинаковыми, а у тел были мужские шеи, широкие плечи, и они были одеты в костюм с галстуком; на других телах были женские платья. Был и другой вариант: мы не добавляли деталей, указывающих на культурные различия, а вносили легкие изменения в черты лица, чтобы придать им мужественность (более густые брови и массивный подбородок) или женственность (округлые брови и небольшой подбородок).

Когда мы присоединяли бесполое лицо к мужскому телу в костюме и галстуке, его сразу принимали за мужчину. Если толкования с точки зрения половых ролей верны и существуют приобретенные ментальные ассоциации между мужчиной и гневом, то человек, которого приняли за мужчину, должен был быть оценен и как более злой. Но этой оценки никто не дал. С другой стороны, когда мы приделали к бесполому лицу мужские надбровные дуги, респонденты делали вывод, что человек больше похож на мужчину, и отмечали, что его лицо скорее злое, чем бесполое. Полученные результаты подтверждают мысль, что именно морфологическая конституция, например более рельефные брови, делает мужское лицо гневным, и дело не в том, что люди всегда ассоциируют мужчин с гневом. Другими словами, природа создала мужские лица такими, что на них лучше читается гнев, а наше сознание создано таким образом, чтобы быстро распознать гнев в мужчине.