Не могу прийти в себя от таких новостей. Так много эмоций! Почему-то оглушающая радость среди них — сильнее всего.

Почему мы так понравились Герману? Касается ли это меня? Или действительно в нашем городишке трудно прислугу найти? Старательно прячу разрывающие меня эмоции. Выходим из машины, мама расплачивается.

— Аванс мне выдал. Я в таком шоке была, не могла поверить, что не шутит.

— Как же мы будем? У нас никаких вещей с собой нет, — говорю растерянно.

— Сестру твою попрошу, привезёт завтра. Съездит к этому монстру, он завтрашнему утру протрезвеет. Павлика с собой возьмет, при нем уж попритихнет, гад.

— Мы не можем оставлять ему свой дом, мам!

На этих словах хмурится.

— Это же наш дом… Твой. От родителей достался.

— Ты не все знаешь. Долги у меня были. Закладывала я его. Валерий выплатить помог, я на него часть переписала.

— Как же так…

— Молчи, дочка. Сейчас не хочу об этом говорить, — вздыхает. — Что-нибудь придумаем.

Вижу, что сама мрачнее тучи. Понимает, что натворила. Тут либо с Валерием мириться, либо дом терять.

— Мам, тебя на работу взяли, но не меня. Вдруг хозяину не понравится… что ты дочку с собой привела.

— Нет, я наоборот сказала, что ты мне всегда помогаешь. Сказала, что дочка будет иногда подменять меня. На одну зарплату. Ему какое дело, наоборот, выгода, — отмахивается мама.

— Хорошо тогда, — киваю, нервно сглатывая.

Только бы Герман не решил, что ему навязываюсь. Не хочу этого.

Надо выбросить из головы романтичные мысли о нем. Я же только прислуга, не более того! Такой как Герман наверняка с другими встречается. Холеными, красивыми.

Или покупает…

Опускаю голову. От мысли, что Герман будет снова заказывать девушек легкого поведения, а мне наблюдать придется, грудную клетку сдавливает, дышать больно.

Вот что я за дура такая, сама придумала, сама расстроилась! Ругаюсь на себя последними словами.

Германа дома нет. Нас встречает Матвей Егорович. Провожает в дом. Мама уже знает расположение комнат.

— Вы голодные?

— Ох, нет, Матвей, спасибо тебе. Кусок в горло не полезет. Слишком нервничаю. Арина, ты есть хочешь?

— Нет, спасибо, — отрицательно мотаю головой.

— Я рад, что ты приняла предложение, — говорит мужчина.

— Да уж, оказалось очень кстати.

— Я пойду тогда…

— Погоди, с тобой выйду. Ты давай, располагайся, дочка. Мойся и спать ложись. Я выйду ненадолго, пообщаюсь.

Помывшись, вдруг понимаю, что у меня даже расчески нет. Просто отлично, завтра на голове будет черти что. И переодеться не во что. Я в шортах и в футболке, как выскочила из дома. Придётся спать голой. Аккуратно стираю трусики, вешаю на батарею в ванной.

Уснуть не получается, несмотря на усталость. Слишком много событий произошло за этот день, меня словно выпотрошили. Мама вскоре возвращается, с постельным бельем и разными мелочами, среди которых к моей радости оказывается и расческа. Наш добрый друг поделился всем необходимым.

— Ну а как иначе, мне с утра завтрак хозяину готовить, как могу быть нечесаной, — качает головой мама, глядя как вскакиваю, разглядывая «дары», радостно расчесываю влажные волосы, завернувшись в полотенце.

— Ничего, все хорошо будет. Справимся, — бормочет себе под нос.

Теперь уже засыпаю, как только головой коснулась подушки. Открываю глаза, сначала даже не понимая, где нахожусь. Потом вспоминаю, подскакиваю, несусь в ванную. Хороша прислуга, время десять, а я дрыхну без задних ног! Привожу себя в порядок, психуя что нет с собой ничего из привычного арсенала косметики. Не то чтобы я много красилась, скорее наоборот, но сейчас мне очень не хватает консилера, смягчить круги под глазами и маскирующего карандаша — замазать прыщик на подбородке. Долго расчесываю волосы, закалываю их в высокий хвост.

Мама хлопочет на кухне, гремит кастрюлями.

— Ты чего меня не разбудила?

— О, явилась. Доброе утро, дочка. Садись завтракать.

— Как садись? Прямо здесь?

Краснею, вспоминая как мы с Германом ели за этим самым столом. Я для него готовила. Теперь снова вернулась в этот дом. Значит ли это хоть что-нибудь?

Как бы мне хотелось понять!

— Не пугайся, хозяин уехал. Нету в доме никого. Хоть у бассейна завтракай. Хотя, лучше не надо. Только тут, или в своей комнате. Мало ли вернется. Или еще кто нагрянет, я не успела его расспросить, есть ли у него родственники. Поел и тут же на такси умчался, в аэропорт. Вроде дело срочное. Все планы его порушились, вроде хотел вечеринку организовать. Не соскучишься с ним, — ворчит себе под нос мама.

— Ясно. И сколько его не будет?

— Несколько дней сказал. Да нам только лучше. Сейчас Женька приедет, уже мчит к нам со шмотками. Пока устроимся, дом отдраим, освоимся на кухне. Хозяин мне нравится, молодой, вежливый. Если будет отсутствовать часто — вообще прекрасно. Женька даже купальник прихватила, хочет окунуться в бассейне.

— Ты мне есть возле него не разрешила, а Женя пусть купается?

Мама хмурится.

— Посмотрим по обстоятельствам.

Сестра примчалась очень воодушевленная.

— Как же тут классно! Как мне нравится! Здорово, что вам повезло найти такое место, — Женя носится по комнатам, разглядывает с огромным интересом. — Все, переодеваюсь и плавать.

— Уверена, что это хорошая идея? — спрашиваю скептично.

— Мне между прочим доктор велел. Сказал очень полезно в моем положении. Тебе лишь бы испортить настроение, вредина.

— Да нет, мне без разницы.

— Погоди, Женечка, иди лучше поешь. От завтрака так много всего осталось. Расскажи, как ты к моему козлу съездила. Что он сказал? Что про нас говорил с Маринкой?

— Ой как будто ты его не знаешь. От похмелья он мучился, денег просил одолжить. Ворчал, что не даст мне никаких шмоток, если не выложу ему на опохмел. Только у меня разговор короткий. Припугнула баллончиком газовым, сказала мужу позвоню. Он и свалил, а я вещи собрала. Только не дело это, непонятному хрену дом свой оставлять.

— Да, ты права.

— Надо заявить на него, да выгнать.

— Я ему деньги должна. Погоди немного. Вот накоплю с зарплаты, отдам да выставлю.

— Если он раньше дом наш не продаст, или не спалит.

— Ох, не нагнетай, дочка. И без того тошно, — вздыхает горестно.

Женя пробыла у нас до вечера. Пока мы все драили, расслаблялась в теплой водичке, потом загорала на шезлонге. Я старалась не завидовать сестре, но жара такая, что поневоле только про бассейн и думаешь.

На следующее утро просыпаюсь очень рано, полшестого. Мама сопит сладко. Тихонечко выскальзываю из комнаты, прихватив купальник. Можно конечно и до моря добежать, но зачем напрягать себя, тем более обратно в горку, если под боком есть бассейн? Я обожаю плавать. Ныряю в прозрачную воду, делаю скоростной заплыв туда-обратно, останавливаюсь, чтобы отдышаться.

— Я знал, что ты не устоишь перед моим предложением, — слышу насмешливый голос.

Оборачиваюсь. Герман! Стоит, скрестив руки на груди, в идеальном деловом костюме светло-серого цвета. Как с обложки журнала.

Что я наделала? Босс вернулся, а я тут…

Почему мы вечно сталкиваемся, когда голые? Либо он, либо я…

Ужас просто.

— Мне так неловко… Простите меня, — поспешно выбираюсь из воды.

— Не говори ерунды, я сам тебе предлагал воспользоваться бассейном. Он в твоем распоряжении, когда пожелаешь.

— Мама меня убьет! Так нельзя, мы же официально приступили к работе.

— Чему я очень рад, Арина. Правда. Только что-то рановато. Не обязательно приезжать в такую рань.

— Я не приезжала. В смысле, мы с мамой воспользовались вашим предложением о комнатах для прислуги.

— Вот как. Быстро твоя мать поменяла решение. Была настроена категорично. Сказала дом у нее, огород.

— Все поменялось.

— У вас все нормально? Может помощь нужна?