— Думай как хочешь. Можешь даже нарисовать в своем воображении картину, как мчу в аэропорт, чтобы увидеть тебя.

— Ты не изменился. Все такой же шутник. У меня самолет скоро. Очень рада была повидаться, хоть и несколько минут.

— Да уж, судьба злодейка, — ухмыляется грек.

— Как дела? Все нормально? Ты с женой здесь?

— Далась всем моя жена, — хмурится Андреас.

— Да я просто так спросила. У тебя должна была быть свадьба...

— Не бери в голову. Понимаю, что просто так. Я пошутил. Сама как?

— Замечательно! Ты сделал троих студентов из России бесконечно счастливыми. Подарил столько эмоций! Пойдем, я тебя представлю своим друзьям.

— Мне не нужны благодарности незнакомцев, Арина. Я делал это только для тебя. К тому же, мне это ничего не стоило.

— Ты любишь преуменьшать свою щедрость.

— Виделась с Германом? — меняет тему разговора.

Ничего не отвечаю. Андреас читает по моему лицу. Он слишком проницателен и все понимает.

— Ясно, — кивает.

— Не хочу говорить об этом, пожалуйста.

— Как скажешь. Главное, будь счастлива.

**

Андреас был со мной рядом до самой посадки. Я все же представила его своим друзьям, Лене и Паше. Оба смотрели на владельца компании с благоговением. Паша наконец отстал от меня с нудными претензиями. Теперь держался на расстоянии.

Андреас передал мне огромный пакет с логотипом дьюти фри. Там оказались детские игрушки. Конечно, я купила всем домашним небольшие подарки, но такой щедрой как грек мне быть не по карману. Еще раз поблагодарила его от всей нашей семьи, обнялись крепко и отправились к своему гейту.

Сидя в кресле, ожидая взлета, с трудом сдерживала слезы, понимая, что с каждой минутой удаляюсь от Германа. Почему это так больно?

Герман

Она сделала свой выбор. Ты не до такой степени ей интересен, чтобы остаться.

Снова и снова убеждаю себя, что все правильно. Так и должно быть. Мы с Ариной из разных миров.

Дело тут совершенно не в том, что эта девушка выросла в простой семье, а я всегда вращался в кругах власть имущих. Нет, наоборот, то что Арина неискушенная, неиспорченная, простая и естественная — бесконечно ценно для меня. До встречи с ней я думал что таких не существует. Вокруг были лишь гламурные акулы, которых интересовал только размер моего банковского счета.

Отношения с Агатой отравляли меня. Сделали однобоким, вытравили все то хорошее, что еще оставалось…

Арина снова вернула интерес к жизни. Как же все это сложно. Почему она не осталась? Не смогла дать мне еще немного времени адаптироваться к реальности. Я же не полный моральный урод, понимаю, что это мои дети и я должен стать им отцом.

Вот только я ничего не понимаю в малышах. Они кричат, пачкают памперсы… Что еще? Да ничего по сути. Так для чего мне мчаться туда, где я быть не хочу?

Почему Арина не поняла? Не смогла остаться со мной.

Это было больно. Ее отказ ранил. И все равно мчу в аэропорт, чувствуя, что должен увидеть ее. Еще раз поговорить. Умолять быть со мной.

Моя девушка совсем не грустит, не оплакивает нашу разлуку. Нет, этим занят только я, жалкий дурак.

Арина прекрасно проводит время. Обнимается с моим лучшим другом, Андреасом.

Меня колотит от ярости. Хочу наброситься на него. Уничтожить, разорвать. Приходится собрать волю в кулак, чтобы подавить кровожадные инстинкты.

Все правильно. Не стоило мне надеяться. Арина знает, чего хочет.

Напиваюсь в этот день так сильно, что меня выносят из бара на руках.

Прихожу в себя в чужой машине. На такси не похоже.

— Это похищение? — выпрямляюсь на сидении.

— Как тебе угодно, Шефер.

— Таир? Ты как тут… То есть как я… здесь.

— Не ожидал от тебя такого, Герман. Что за горе заливаешь? Или снова по моей жене сохнешь?

— Заткнись, Байратов, — морщусь. Голову простреливает боль. — Ты откуда взялся?

— Прилетел на подписание контракта. Случайно зашел в бар, тебя как раз выносить собирались. Хорошо не ногами вперед.

— Ха-ха, отличная шутка.

— Я вполне серьезен. Что у тебя случилось, расскажешь?

— Куда мы едем?

— Так как я понятия не имел, где ты остановился, то везу тебя в свою гостиницу.

— Марина тоже в Греции?

— Нет, Герман. И это к лучшему. Ей было бы очень грустно увидеть тебя таким.

Мы немного посидели в баре в отеле, где остановился Байратов. Вспомнили прошлое. Когда-то мы были близкими друзьями. Пока я не влюбился в его жену. Сам не знаю, как меня угораздило. Марина удивительная женщина.

Арина очень на нее похожа. Об этом рассказываю Байратову.

Мне на самом деле интересно его мнение.

Пусть какое-то время мы были соперниками. Сейчас это в далеком прошлом. Таир отлично знает, что его семья крепка как гранитная скала. Они прошли через множество испытаний. Заслужили счастье и сейчас наслаждаются идиллией.

— Ты нашел девушку своей мечты. Она любит твоих детей, и в этом ты усмотрел камень преткновения? Очень странно, Герман. Я не знаю даже что еще сказать. Ты должен был на коленях бога благодарить, что тебе попалась такая девушка.

— Когда я видел ее в последний раз, она обнималась с Кралидисом.

— Он вроде недавно женился.

— Ему это вряд ли помешает оставаться тем же бабником.

— Да, ты прав. Но это неважно. За хорошую девушку всегда надо бороться. Почему тебя это удивляет? Да, Андреас совсем не дурак. Оценил девушку по достоинству.

Алкоголь постепенно испаряется из моей головы. Благодаря разговору с Таиром я иначе посмотрел на многое.

— Агата конечно редкое чудовище. Как можно бросить своих детей?

— Прости, вот уж о ком совсем говорить не хочется, — морщусь.

— Как ты вообще мог с ней встречаться?

— Считал ее противоядием от чувств к твоей жене.

— Как же хочется дать тебе в морду, — задумчиво произносит Байратов.

Арина

Как хорошо, что ты вернулась, Арина! — мама обняла крепко.

В аэропорту меня встретил муж сестры, Павел. Дорога неблизкая, Женя и сама сейчас в делах по уши, родила недавно. Поэтому я отказывалась, говорила, что сама доберусь как-нибудь, но родственники слышать ничего не захотели.

Приятно, когда тебя ждут, — улыбаюсь сквозь подступившие слезы.

Не могу не думать, что могла не вернуться. Остаться в объятиях Германа, быть любимой, счастливой. Вот только могла бы на самом деле при таких условиях жизни радоваться? Как только вижу малышей, отчетливо понимаю — нет. Они смысл моего существования. Пусть отец и мать от них отвернулись, зато я люблю больше всего на свете!

Пусть я вернулась из Греции с разбитым сердцем, родные стены, семья и обязанности не оставили мне времени, чтобы предаваться тоске и унынию.

Близнецы подхватили простуду, мама свалилась следом. Как и Вера Антоновна, ее вообще в больницу положили.

Я попала в царство сопливых платков, детского плача и хронического недосыпа. Бытовые дела закружили в таком бешеном хороводе, скучать не давали ни минуты. Отличное лекарство для разбитого сердца, только этим и оставалось себя подбадривать.

Все равно тоскую по Шеферу. Ничего не могу с собой поделать.

Ты очень изменилась дочка, — замечает мама на третий день моего возвращения. Хоть и стараюсь не показывать виду, скрывать грусть не так просто. Все взрослеют. Самостоятельная жизнь в другой стране, что ты хочешь, — стараюсь выдать беззаботную улыбку.

**

Наконец наш карантин заканчивается, близнецы идут на поправку. Возвращается Вера Антоновна, она очень дорожит своим местом. Приятная женщина. В таком возрасте конечно ей вряд ли удастся найти приемлемую подработку.

Мы с мамой отправляемся навестить Женю, я ведь еще ни разу не видела свою племянницу.

Вручаю подарки, агукаю с племяшкой. Хорошенькая, маленькая, три месяца всего. Асей назвали. По сравнению с близнецами, которым скоро годик исполнится, она совсем кроха.